Кейт Ринка - Сумасшедшая любовь

Кейт Ринка

Сумасшедшая любовь (или от любви до ненависти и обратно...)

 Пробежаться пальцами легкомысленно, мысленно

 По рукам, по глазам и губам твоим искренне.

 Затаить на секунду дыхание. Выстрелом

 Расплескать на тебя все эмоции истинно.

 Опуститься на землю осенними листьями,

 Разжигая костер между нашими жизнями.

 И проснуться в слезах и движеньями быстрыми

 Затереть все следы, нанесенные искрами.

 (автор: Willow)

Пролог

 Спортивный запыленный спорт-байк с юзом остановился возле здания кафе. Опустив пыльным носком ботинка железную подножку, он слез с мотоцикла. Его взгляд сразу же упал на белый Мэрс. Летний теплый ветер играл с искусственными розами, которые оплетали свадебные кольца. И снова в сердце больно впились колючие мысли - он опоздал. Он опоздал еще три часа назад...

 Нет, он опоздал гораздо раньше.

 Сняв шлем и сжав его онемевшими пальцами, он зашагал в кафе, уставший как черт, злой как собака, и опустошенный как высушенный колодец. В этот раз любимая езда на двух колесах, растянувшаяся в четырнадцать часов, показалась бесконечным кошмаром. Все это время неугомонные мысли и чувства держали его на пределе, окутывали отчаянием и болью, напоминали о несбывшихся мечтах, травили душу и вспарывали на ней затянувшиеся раны, пока он выжимал из своего байка все возможное. Ему еще никогда так не хватало скорости. Спидометр его родной Хонды заканчивался всего лишь на 240 километрах в час.

 Когда-то ему не хватило смелости, сегодня не хватило скорости, а завтра что? А завтра ему может не хватить сил... сдержаться, забыть, отпустить...

 Перед дверью он облизнул пересохшие губы, и тут же вытер их тыльной стороной ладони, затянутую в кожаную перчатку с открытыми пальцами. Ладонь сжалась в кулак, который лег на дверь, отталкивая ту в сторону. И он шагнул внутрь...

 Звуки веселой музыки раздражали, а атмосфера праздника выводила из себя. Им всем тут весело, черт бы побрал его друзей, родных... и ее...

 Окруженная гостями, в центре зала, в белом пышном платье, кружилась невеста, и счастливая улыбка играла на ее лице. Он резко остановился, не закончив шаг, и чувствуя, как перехватило дыхание, от боли и восхищения, от лавины различных и противоречивых чувств. И резко пропало все вокруг. Она была... черт! Она была все так же красива, и все так же ему необходима, как вода и воздух, как жизнь и смерть, как спасение и сладкая мука. И тут, зеленые глаза его заметили. Один взмах ресниц, один судорожный вдох, и улыбка исчезла с красивого лица.

 Ее правая рука легла на грудь, стянутую корсетом. На безымянном пальце сидело золотое кольцо, как печать запрета, как клеймо... снова. И эта рука заходила в такт неровному дыханию. Она начала задыхаться, обессилено оседая на пол. Но мужские руки ее аккуратно подхватили.

 И он заглянул в озлобленные глаза своего брата...

Около года назад...

 Максим слез с мотоцикла и встал перед салоном мотто-техники "Мото-стайл": ноги на ширине плеч, в зубах сигарета, руки в карманах джинс, и недовольный взгляд придирчиво разглядывает вывеску.

 "Спалить бы к чертям этот "стайл"", - подумал про себя Максим, докуривая сигарету. - "Проблем было бы меньше".

 Выбросив окурок и выпустив изо рта дым, он зашел в салон. Вывеска и название то же, а вот внутри здесь за полтора года многое изменилось. Придурок по фамилии Михайлов тут все переделал. И мало того - обогатился ассортиментом. Мотоциклы, шлемы, экипировка и прочая ерунда для любителей двухколесного экстрима. Макс прошелся вдоль рядов, глазея по сторонам, как обычный посетитель, а потом зашел в зал, где стояла сама техника.

 - О, да у нас тут есть даже обновленная Гледис*,- пробубнил он себе под нос издевательским тоном, когда увидел мотоцикл Сузуки.

 Переступив через ленту, на которой висела табличка "Не заходить за ограждение", Макс подошел к байку и присел перед ним на корточки. Байк был новый. А вот о том, который стоял рядом, сказать то же самое было нельзя. Максу хватило одного взгляда на его превосходно крашеный пластик с фирменной, казало бы, надписью. А вот продавался он, как только что с завода.

 Чертов засранец все еще промышляет нечестным бизнесом. Впрочем, Макс не был удивлен, но, как и раньше, недоволен, что в ЕГО салоне до сих пор происходит такой беспредел.

 Снова обратив свое внимание на Гледис, Макс поднялся и сел на него. Удобный руль, хорошие габариты для среднего роста, приемлемый вес - неплохой был мотоциклы, хотя, Макс предпочитал другие модели, более агрессивные и шустрые на дороге.

 - Эй, слезь с мотоцикла, - хамским тоном сказал ему коренастый парень в черных брюках и белой рубашке, на груди у которого висел бейджик с надписью "Охранник". - Читать что ль не умеешь, тут же для тупых написано - "не заходить за ограждение".

 Макс выпрямился, посмотрел парню в глаза и ответил:

 - Да ладно, что, правда? А я и не заметил, - усмехнулся он, прикуривая сигарету. - Зато, я хорошо умею писать. И что ты скажешь, если я напишу одну бумажку, где будет написано... - посмотрев на бейджик охранника, Макс продолжил, - Антон Викторович Сидоров - уволен. Кто из нас окажется прав?

 Парень шутки не понял. Он, кажется, вообще ничего не понял. Но в раз побагровев, охранник двинулся к нему. У Макса напряглась каждая мышца, готовясь дать отпор. Подраться он не прочь в любое время, а сейчас особенно. Но к его разочарованию, к ним подбежала девушка, преграждая дорогу обнаглевшему работничку.

 - Стой, - тихо сказала она, упираясь охраннику в грудь ладонью.

 Обратив все внимание на парня, Макс не успел разглядеть лица девушки. Но зато спина, и все прилагающиеся к ней аппетитные части предстали перед ним во всей красе. И в глаза бросилась татуировка - внизу спины красовался кельтский узор, клином уходя за пояс коротеньких джинсовых шортиков. Макс усмехнулся, узнавая эту татуировку.

 - Кира, - обратился он к девушке, расплываясь в улыбке.

 - Привет, Макс, - со вздохом сказала она, поворачиваясь к нему. - У нас не курят.

 - Рад, что ты все еще тут, милая, - ответил он, игнорируя замечание о сигарете.

 Хоть что-то в этом чертовом салоне его все еще радовало. Кира почти не изменилась, оставаясь все такой же стройной и аппетитной, и это в возрасте около двадцати семи лет. Ммм, да, два года назад он испытывал дикое желание подмять под себя эту красотку прямиком на полу этого салона. Впрочем, как дало знать ему его тело, это желание никуда не делось. Но Макс так думал до тех пор, пока случайно не посмотрел на бейджик: "Администратор... Михайлова". Он крепко выругался, а потом добавил: