Джаспер Ффорде - Полный вперед назад, или Оттенки серого
— Все очень просто, — объяснил он. — Тебе нужно лишь сказать, что ты видишь на картинках.
На пюпитре передо мной лежала большая книга. Де Мальва встал с правой стороны от меня, чтобы перелистывать страницы. По знаку цветчика он открыл книгу. Я увидел множество серых пятен, размером от точки до диаметра карандаша. Между них затесалось несколько цветных пятен, образовывавших картинку.
— Что ты видишь?
— Лебедя.
— А что у него в клюве?
— Ничего.
— Совершенно верно. Господин де Мальва, на страницу семь, пожалуйста.
На этой странице пятен было больше, но вместо лебедя оказалось число.
— Двадцать девять, — сказал я.
— Хорошо, — одобрил цветчик. — Страница восемнадцать.
Здесь были очертания скачущей козы, потом волнистая линия, потом ничего, потом еще одно число. После каждого ответа цветчик справлялся со своей таблицей, выставлял оценку и называл де Мальве номер очередной страницы. Так продолжалось пятнадцать минут. Затем мне показали страницу без всяких чисел и изображений — только масса разноокрашенных пятен. Я уже готов был признаться, что не вижу ничего, когда в голове моей всплыло число 16. Сознание мое не воспринимало цвета, подсознание же подсказало: «16».
— Гм! — Цветчик в первый раз хоть как-то выразил свое мнение. — Страница двести четыре.
И снова я не увидел ничего, но почувствовал, что здесь изображена лошадь.
— Лошадь.
— Совершенно верно.
Так мы прошлись еще по двадцати картинкам: где-то я воспринимал изображение, где-то нет. Но я уже понимал, что дело почти сделано. Цветчик стал вести себя непринужденнее. Наконец, после трех страниц, на которых я не увидел ничего, он выставил еще одну оценку, сделал запись в моей балльной книжке и встал.
— Добро пожаловать в Коллектив, господин Бурый, — сказал он, пожимая мне руку. — Вы многое можете сделать для него, вам предстоит выполнять свой долг. Делайте это мудро, честно и согласно правилам. И помните: разъединенные, мы все же всегда будем вместе.
Я быстро повернулся и вышел из зала на улицу, на солнце, испытывая громадное облегчение. Отец уже ждал меня, а чуть подальше, на ограде цветного сада, сидела Джейн.
— Ну? — спросил отец.
Сердце мое отчаянно билось. Я открыл книжку дрожащими руками.
— Восемьдесят шесть и семь десятых процента красного, — сообщил я. — Синего и желтого почти нет.
— Поздравляю.
— Спасибо.
Он снова обнял меня и сказал, что Джейн хочет поговорить со мной. Я пошел к ней, чувствуя на своем лице что-то вроде глупой ухмылки. Если я сам не отложу вступление в должность префекта, меня приведут к присяге, как только я по традиции постучусь в дверь Зала Совета. Мы с Джейн можем начать исполнять задуманное — может быть, даже отправиться в Смарагд на поиск фактов в университете и так далее. Но, шагая к Джейн, я понял, что она отнюдь не отвечает мне улыбкой. Даже наоборот.
— Проблемы? — спросил я, садясь рядом с ней.
— Только личного свойства. На наш великий план это не повлияет. Дело в том, что… ну, у меня оказалось двенадцать процентов желтого.
Я рассмеялся: двенадцать процентов, всего на два процента выше минимального порога! Это ничего не меняло, разве что могло служить источником для шуток, учитывая крайнюю нелюбовь Джейн к желтым.
— Ты больше не серая, а как минимум бледно-желтая. Банти уже подрядила тебя шпионить за кем-нибудь?
— Эдди, — ее серьезный вид мне совсем не нравился, — это еще не все. Я на четырнадцать процентов синяя.
Мой смех тут же оборвался.
— Еще что-нибудь есть?
— Больше ничего.
— Нет! — крикнул я так громко, что люди неподалеку от нас посмотрели в мою сторону, сопроводив взгляды неодобрительными восклицаниями. Если кто-то повышал голос, значит, он не умел контролировать себя. — Нет, нет, нет!
— Слушай, — Джейн взяла меня за руку, — может, это и к лучшему. Великий план ведь никуда не девается.
— К лучшему?! Как это? Ты зеленая. У нас взаимодополняющие цвета. Мы не можем пожениться, мы даже говорить друг с другом не должны. И теперь ничто не мешает моему отцу настоять на нашем с Виолеттой браке!
— Эдди, держи себя в руках. Я понимаю, как это тяжело. Но есть вещи, которые важнее твоей или моей судьбы. Великий план никуда не девается. Да или нет?
Я ничего не ответил — просто уставился в землю, обхватив голову руками, соображая, какая взятка потребуется, чтобы прибавить несколько пунктов к оценке, выставленной Джейн. Но даже если и прибавят, что с того? Тест Исихары нельзя было повторить. Все прошло безупречно, цветчик был выше всех похвал — можно сказать, непогрешимым. Я заглянул в глаза Джейн, полные слез. Самое смешное, что, если бы я женился на Виолетте, мы с Джейн больше не были бы взаимодополняющими и могли свободно разговаривать. Если бы де Мальва и Виолетта захотели поставить нас на место самым жестоким образом, они не придумали бы ничего лучше.
— Ладно, — сказал я. — Великий план никуда не девается. Кто знает, может, в этом смысле мне даже лучше породниться с де Мальва. Сначала дело, потом любовь.
— Я всегда могу убить Виолетту. Это будет выглядеть как несчастный случай.
— Не надо так шутить.
— Извини.
Я хотел было поцеловать ее, но за нами наблюдали, а дружеские отношения между представителями взаимодополняющих цветов карались штрафом и вообще находились под суровым запретом. Мне надо было сохранить свое положение в обществе, и у нас имелся совместный план. У нас было общее будущее — просто мы не могли быть женаты. По крайней мере, друг на друге.
— Тебе пора идти, — прошептала она. — Не запирай окно сегодня вечером.
— Ты придешь?
— Нет, это ты выйдешь. Настало время познакомить тебя кое с кем.
Я еле заметно кивнул, прочистил горло и встал.
— Благодарю вас, госпожа…
— Мятлик.
— Благодарю вас, госпожа Мятлик, — сказал я громко: возле нас уже собралась небольшая толпа зевак, желавших узнать, чем все закончится между Эдвардом и Джейн. — Вы освобождаете меня отданного вам обещания?
— Освобождаю, — официальным тоном ответила Джейн, — и думаю, что это в ваших же интересах.
Мы коротко поклонились друг другу и пожали руки. Я быстро пошел прочь. Тут меня схватила госпожа Гуммигут и бесцеремонно утащила в сторону.
— Думаешь, я не знаю, что ты убил его? — прошипела она, с ненавистью глядя на меня. — Я отомщу. Не тебе, а этой дурочке серой.
— Она зеленая.
— В этом городе она всегда будет серой. И я найду доказательства, даже если мне придется самой отправиться в Верхний Шафран.
— Да пожалуйста, — сказал я, — но вы ошибаетесь: Кортленд погиб, пытаясь спасти меня.
— Вот тут твои выдумки и рушатся. Я знаю своего сына. Он не пошевелил бы пальцем, чтобы спасти тебя.
То был очень сильный довод: мы о нем не подумали. В будущем нам с Джейн следовало лгать убедительней.
— Ты мне отвратителен, — добавила Салли Гуммигут. — Я положу жизнь на то, чтобы уничтожить тебя.
— Взаимно, — заверил я ее, наклоняясь ближе. — Я изо всех сил буду настаивать на расследовании смерти Трэвиса. Не обсудить ли нам на завтрашнем Совете, когда и как Пенелопе присудили код?
Она заморгала, поджала губы и, не сказав больше ничего, зашагала прочь. Удивительно, но я легко выдержал ее натиск, даже не вспотел от страха. «Быть префектом — в этом есть своя прелесть», — подумал я.
Я протиснулся сквозь толпу к отцу.
— Ладно, — сказал я ему, — сделаем так, как ты хочешь.
Семейство де Мальва
5.6.12.03.026: Билеты на предъявителя не могут быть оспорены или аннулированы.
У Виолетты оказалось 28 % красного и 64 % синего — достаточно, чтобы со временем стать главным префектом. Она была счастлива, когда мой отец сообщил ей обо всех переменах, и моментально рассталась с Дугом — к его большому облегчению. Виолетта была хорошо воспитана — настолько, чтобы не напоминать о нашем с Джейн злоключении. Мы сидели бок о бок на диване в гостиной де Мальва. У них было двое слуг, три Тициана, и ни капли синтетического пурпура во всем доме. В конце концов, они знали толк в хороших манерах и поэтому считали неприличным кичиться свои цветом.
Мой отец болтал с госпожой де Мальва — как и ее дочь, она испытала облегчение и радость, узнав о перемене обстоятельств.
— Еще чаю? — предложила Виолетта.
— Нет, спасибо.
Открылась дверь, и вошел де Мальва. Я сразу понял, что он подкупил цветчика: на лице главного префекта блуждала слабая улыбка, как у того, кто только что обнаружил у себя выигрышный туз.
— Итак, — обратился он к отцу, — насколько я понимаю, дела идут не так, как ожидалось?
Отец объяснил де Мальве, что ввиду «непредвиденного случая» его сын — то есть я — снова свободен, и спросил, не согласится ли тот снова отдать дочь за меня.
