Мир содрогнулся… Народ не заметил… - Николай Александрович Стародымов
Ибрагим всегда с интересом выслушивал суждения своих собеседников о вере. Знал, что по возвращении ему придётся делать доклад перед высшими богословами каганата.
Вот ведь любопытно: как они отреагируют на данную сентенцию средневекового проповедника-философа?..
Эх, была бы возможность сразу передавать свои впечатления!.. Не додумались пока учёные!..
…Они разошлись на встречных курсах – отправившаяся в Константинополь лодия с греческим посольством, и казачья «чайка», на которой снизу в Киев возвращалось посольство во главе с Любомиром, с которым следовал агент далёкого будущего Ибрагим. Разглядев инаковерцев, стоявший на корме лодии ромей сдержанно поклонился и тут же отвернулся. Так же поступил и Любомир.
Хронавт глядел на всё с любопытством.
Ибрагим всегда был и оставался истинным мусульманином. И за веру мог отправиться на любую войну, в любую рискованную экспедицию.
Однако среди истинных учёных и исследователей, к каковым он себя причислял, ортодоксов не встречается. Пытливость ума, стремление постигнуть истину у них стояла выше слепой веры. Не то чтобы Ибрагим презирал религиозных догматиков, которые только и могут, что раз за разом повторять некогда раз и навечно усвоенные истины – он относился снисходительно к их неспособностью к свободной мысли. Собственно вера – это здорово; вера, подкреплённая сознательным принятием её – вот когда она по-настоящему овладевает человеком.
Сам Ибрагим не просто верил в Аллаха и ислам – он просто ЗНАЛ, что они есть, и что они истинны.
В конце концов, тот же Али Абу ибн-Сина, имя которого неверные переиначили в Авиценна, или великий астроном Ибн Юнус, или блистательный писатель-философ и врач Ибн Туфайль, имя которого в Европе произносили как Абубекир – они и многие другие учёные оставались истинными мусульманами, однако чего бы они достигли, если бы не осмеливались выйти за рамки догматичного?..
Аллах не запрещает поиски истины! Это делают некоторые богословы-схоласты, присвоившие себе таковое право именем Аллаха!
Христиане говорят о косности ислама. Но где была бы та Европа, если бы не великие умы Востока?!. То-то ж! Как будто среди поклоняющихся Христу история мало знает мракобесов!..
Так уж устроен наш мир, что есть люди, стремящиеся познать неведомое, а есть обосновавшиеся в болотце повседневности; одни готовы за святые идеи идти навстречу опасности и вести других за собой, в то время как другие стараются вдохновить на битву других; кто-то старается пробудить в человеке ум, пытливость, любопытство, а кто-то объявляет эти качества грехом… Кто-то зовёт человека стремиться к Богу, а кто-то – усадить возле храма на короткую привязь.
Где бы оказалось человечество, если бы следовало заповедям ретроградов от религии?.. Как бы выглядел наш прекрасный мир, если бы слепо следовал заветам закостеневших мракобесов?..
Ибрагим считал себя человеком широких взглядов. Он признавал за другими право на свою точку зрения. Он категорически отрицал идею религиозных войн, считая, что повелевать умами должно Слово, а не автомат…
На протяжении всей предыдущей жизни он чувствовал, что на него нередко косились более ортодоксальные товарищи…
Однако именно его способность общаться с инакомыслящими привела Ибрагима в группу подготовки хронавтов.
Ортодоксов на изучение неведомого не зовут.
3
О человек! Стремишься ты к Владыке своему
(Через все невзгоды жития земного) -
И ты узришь его!
(84:6)
Посольство встречали. Любомир загодя отправил вперёд гонца, известить о своём возвращении. Да и система оповещения от одного сторожевого поста к другому, как с некоторым удивлением убедился Ибрагим, и без мобильной связи функционировала вполне надёжно.
Когда несколько дней назад старший посол готовил письмо для отправки в Киев, Ибрагим мимоходом заглянул в него – вроде как из любопытства. Любомир, в уверенности, что сибирский киргиз не может знать славянских букв, не препятствовал. В донесении извещалось о возвращении посольства – и не более того: о том, что посланцы приняли истинную веру, не упоминалось, и подпись посол поставил языческую, не новую, не мусульманскую.
Ну что ж, ему виднее.
На пристани толпилась довольно многочисленная толпа. Оно и понятно – послы отсутствовали, наверное, года два…
В центре встречавших выделялся дородный мужчина, уже в летах, но ещё крепкий. На шее – толстая золотая цепь.
– Добрыня, – пояснил Ибрагиму Любомир. – Родной дядя и ближний боярин великого князя.
Хронавт разглядывал знаменитого княжьего сподвижника с откровенным любопытством. Как-никак, это первый увиденный им здесь человек, имя которого запечатлено в истории. Даже о возвращающемся из Хорезма посольстве в исторических документах сообщались лишь факты, но не указывались имена.
Разглядев облачение послов, сопровождавшего их улема в зелёной чалме, Добрыня нахмурился. Происхождением он был иудеем, а потому, насколько знал Ибрагим, придерживался при дворе партии, ориентированной на Византию.
Придворные интриги… Они были, есть и пребудут всегда – во все времена, при всех дворах, при всех режимах и государственных устройствах. Непреходящая головная боль для современников. Излюбленная тема для историков, для литераторов, для деятелей искусства!..
Ибрагим про себя ухмыльнулся: возитесь, неверные, суетитесь – всё равно исламская партия победит! Случись иначе, на его месте оказался бы какой-нибудь Иван. Или Иоганн, возьми верх сторонники прозападно настроенного Святополка Окаянного и бабки Владимира, мудрой правительницы Ольги…
Между тем, «чайка» аккуратно ткнулась бортом о дерево причала. Вспыхнула обычная в такие минуты суета.
Однако люди как-то вдруг раздались в стороны. В центре оказались Добрыня и вернувшийся посол.
– С чем пожаловали, люди добрые? – спросил Добрыня после приветствий. – С какими вестями?
Хотя спросил явно заради пустой проформы: ответ оказался очевидным – халаты и головные уборы прибывших обо всё говорили без слов.
– Поведаем об истинной вере – в Аллаха и посланца его на Земле, пророка Магомета, – степенно и с достоинством ответил Любомир.
Он понимал, что у него мгновенно появилось много недоброжелателей, и что теперь ему предстоит постоянно и
