Надломленные. Хроники пикирующей Цивилизации - Кирилл Ляпунов
Как бы там ни было, но COVID и все, что с ним было связано, моментально вытеснил все остальное из информационного поля. На какое-то время отошли на второй план даже дрязги между недавно сменившимся правительством и оппозицией, переставшей думать о навязанной ей конституционной реформе и надвигавшемся по этому поводу референдуме. В общем, все происходящее можно было описать всего лишь одним словом: паника. А где она, там разброд и шатание. Благо, выходить и собираться запретили.
Впрочем, Кузнецову по большей части нравилось происходящее. Больше всего он был рад, что не нужно было вставать в полседьмого утра, собираться на работу, закидывать по пути детей в школу, что само по себе было отдельным квестом, а потом стоять в бесконечной двухчасовой пробке. Теперь можно было поспать до девяти, неспешно позавтракать, надеть рубашку (а штаны – вовсе даже и не обязательно) и усесться перед монитором в наушниках. Ну и вечером, соответственно, просто выключить комп и пойти на кухню ужинать. Лепота! Про себя Аркадий молил всех богов, чтобы сложившееся status quo продлилось как можно дольше. По его расчетам, если бы удалось протянуть в таком режиме хотя бы квартал, его бы полностью оставили мигрени, участившиеся за последние пару лет. И все шло к тому, что тайные желания психолога в кои-то веки должны были воплотиться в жизнь. Надо сказать, что супруга Кузнецова искренне разделяла симпатии психолога к карантину. Она, правда, до ужаса боялась новой заразы, что выражалось в тщательной обработке антисептическими растворами всех поступающих в квартиру предметов и благоприобретенном пристрастии к средствам индивидуальной защиты, способным вызвать зависть даже у сотрудников бактериологической лаборатории. Но то, что муж и дети постоянно находятся дома, ей, безусловно, нравилось. Чего не скажешь о подавляющем большинстве клиентов Аркадия.
Рейтинг антагонистов карантина возглавила феминистка Наталья, когда-то хотевшая завязать с политической деятельностью, но так и не собравшаяся с силами. Происходящее вызывало у нее такое отторжение, что она обивала порог виртуальной приемной Кузнецова каждый Божий день. В самом начале введения режима самоизоляции она наносила «визит» раз в неделю, но к лету ей требовался психолог уже минимум полчаса в день.
– Как мы сегодня?
– Честно признаться, лучше не становится. От слова «совсем». Я вся вымоталась. Такое ощущение, что этот кошмар не закончится никогда.
– Наталья, карантин длится всего три недели…
– У меня ощущение, что прошло уже три тысячелетия.
– Помнится, раньше вы мне говорили о том, что очень бы хотели слегка передохнуть в спокойной обстановке. Что же вам не нравится сейчас?
– К сожалению, наши мысли иногда становятся материальными. Я хотела немного снизить темп, но не оказаться в тюрьме.
– Простите, это ваш собственный дом.
– И вы не представляете, Аркадий, как же меня в нем все бесит!
– Можете конкретизировать?
– Да все без исключений.
– И все-таки.
– Во-первых, размер. Когда-то, покупая эту квартиру (в ипотеку, кстати), мне казалось, что это не пятьдесят с лишним квадратных метров, а минимум полгектара. Сейчас же они давят на меня, я в них задыхаюсь!
– У вас много мебели?
– Да в том-то и дело, что нет почти. Мне всегда казалось, что минимализм – самое то. А теперь я видеть не могу эти голые светлые стены. Ощущение – как будто в больничной палате. Разве что медсестра не заходит по утрам. Очень неуютно. Глаз ни за что не цепляется.
– Я вижу, у вас есть книжные стеллажи.
– Всего-то один. Сейчас тоже об этом жалею. У моих родителей дома осталась шикарная библиотека. Не считала никогда, но, наверное, не меньше трех тысяч томов. Я когда-то хотела хотя бы часть к себе перевезти, потому что у них, как раз наоборот, книги в квартиру уже не помещаются. А потом подсела на электронные книги.
– В чем же проблема? Они всегда под рукой.
– Как показала практика – эффект не тот. Одно дело, когда нужно почитать в общественном транспорте, и совсем другое – дома. Не хватает запаха книги, шелеста страниц, обложки, тактильных ощущений. В общем, всего того, что делает книгу книгой. Совсем другая эстетика. Как выяснилось, я значительно больший консерватор, чем мне когда-то казалось. По крайней мере, на бытовом уровне точно. И сейчас у меня как будто пелена с глаз упала. Мне очень не хватает всего того, что я еще совсем недавно считала мещанской пошлостью: хорошей мягкой мебели, всяких красивых вазочек и посуды, ковров, наконец!
– Надеюсь, не на стене?
– Ха! – клиентка рассмеялась. – Скажете тоже. Нет, конечно. На полу. Но таких, знаете, с глубоким ворсом, чтобы идешь – и ноги утопают. Кошка, правда, сволочь, изгадит.
– Смотрю, вам уже и ваша любимая Меган не в радость.
– Я ее боюсь.
– Почему?
– Вы будете смеяться.
– Ну что вы, Наталья, мне не позволит профессиональная этика. Даже если то, что вы мне расскажете, будет действительно смешно.
– Я боюсь, что, если неожиданно умру, Меган обглодает мне лицо, когда захочет есть. Это пугает меня больше, чем даже сам факт смерти. Теперь пытаюсь придумать, что нужно сделать для того, чтобы этого не произошло.
– Надеюсь, вы не хотите отравить кошку?
– А я говорила, что вы будете смеяться.
– Нет-нет. Я вполне серьезно. Просто, зная вас некоторое время, предположил, по какому пути могла пойти ваша мысль.
– Однако как это ни прискорбно, но вы правы, Аркадий. Задумывалась об этом.
– И каков результат?
– Конечно, отрицательный. Не буду я никого травить. Меган мне как ребенок. Дня без нее не проживу. Пусть обгладывает, если что.
– Уверен, что до этого не дойдет! И очень рад, что вы самостоятельно пришли к такому результату. Это говорит о том, что вы не потеряли ясности суждения.
– Ну да. С чего мне умирать-то? Я никуда не выхожу.
– Продукты по интернету заказываете?
– Ага. Курьеров в дом не пускаю. Встречаю в маске и перчатках. Все, что приносят извне, обрабатываю: мою антисептическим мылом. Да и много ли мне надо?
– Боитесь вируса?
– А вы нет?
– Еще как! А моя супруга еще больше. Так что алгоритм у нас такой же. Обработка продуктов после доставки иногда час занимает. Никогда бы не подумал, что будем так жить.
– Вот-вот. Вообще не могла подумать, что придется самой себе готовить и есть в полном одиночестве (Меган не в счет). Страдаю от этого
