Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо
Людойе опустил ресницы. Этот дурак когда-нибудь доберется до сути?
– Какого рода регенерации? Нематодов? Клеточных образований? Или вы толкуете о старых радиоприемниках?
– Увольте. – Судья сделал вялый жест. – Я круглый дилетант, мистер Людойе. Прошу вас говорить простым языком. Меня интересует, насколько можно восстановиться после серьезной резаной раны?
– Смотря какая рана.
– Гм. Скажем, после ампутации?
– Ну, кончик пальца, возможно, отрастет. Отколовшаяся кость на удивление хорошо срастается. Вам известен случай, когда восстановление было, скажем, не совсем обычным?
Наступила длинная пауза. Судья заметно побледнел. Людойе долил портвейна и наполнил бокал для себя. В его груди разгорался азарт.
– Да, я встречался с таким случаем. По крайней мере… гм, так мне показалось. Да, верно, я видел ампутацию.
– Руки? Ноги? Ступни?
– Трех пальцев. Целиком. И судя по всему, они выросли снова. Причем за двое суток. Когда я рассказал об этом знакомому остеологу, он подумал, что я его разыгрываю. Не поверил, что я говорю серьезно. – Судья вдруг резко подался вперед – отвисшая кожа на горле задрожала. – Кто эта девушка, которая только что вышла от вас?
– Охотница за автографами, – скучающим тоном ответил Пьер. – Совершенно никчемная личность. Продолжайте.
Судья с трудом сглотнул слюну.
– Ее зовут… Кей Хэллоуэл.
– Вполне возможно, вполне возможно. Почему вы сменили тему? – нетерпеливо спросил Людойе.
– Вовсе нет, сэр, – с жаром возразил судья. – Эта девица, это чудовище… средь бела дня прямо у меня на глазах отрубила себе три пальца на левой руке!
Если он ждал бурную реакцию, ожидания его не обманули. Людойе вскочил на ноги и проревел:
– Гавана! – Широкими шагами подошел к двери и крикнул еще раз: – Где этот толстый… а, вот ты где! Ступай и найди девчонку, которая только что отсюда вышла. Понял? Найди и приведи обратно. Мне наплевать, что ты ей скажешь. Главное, найди и приведи. – Он громко хлопнул в ладоши. – Бегом!
Пьер с подергивающимся лицом вернулся за стол. Он посмотрел на свою руку, потом на судью.
– Вы, похоже, уверены.
– Да.
– На какой руке, говорите?
– На левой. – Судья сунул пальцы за воротник. – Ах, мистер Людойе, если этот мальчик приведет ее обратно, то я…
– Вы, кажется, ее боитесь?
– Если бы… ах… я бы так не сказал. Скорее ошарашен. Гм. Окажись вы на моем месте…
– Вы лжете, сэр.
– Я? Лгу? – Блюэтт выпятил грудь и сердито уставился на балаганщика.
Пьер наполовину прикрыл веки и начал загибать пальцы:
– Сдается мне, что всего несколько минут назад вас напугал вид левой руки этой девушки. Вы сказали лилипуту, что у нее отросли пальцы. Совершенно ясно, что вы увидели ее восстановившиеся пальцы в первый раз. Тем не менее вы уверяете, что уже спрашивали совета у остеолога.
– Здесь нет никакой лжи, – сухо ответил Блюэтт. – Я действительно увидел ее восстановленные пальцы впервые, когда она стояла у вас на пороге. Но я видел, как она их себе отрезала!
– Тогда почему вы пришли ко мне с вопросами о регенерации? – Понаблюдав трепыхания судьи в поисках ответа, Пьер продолжил: – Полноте. Либо вы не сказали всю правду о причине визита… либо вы столкнулись с регенерацией не впервые. Ага. Вижу, что попал в точку. – Глаза Людойе вспыхнули. – Лучше уж расскажите всю историю без утайки.
– Ничего подобного! – взвился судья. – Мне не нравится этот допрос, сэр. С какой стати…
Людойе коварно запустил пальцы в самую середину страха, облаком окутавшего мокроглазого типа.
– Вы в большей опасности, чем предполагаете. Природа этой опасности мне известна, и я, возможно, единственный во всем мире, кто способен вам помочь. Либо вы будете со мной сотрудничать, сэр, либо немедленно уходите… со всеми вытекающими последствиями.
Все это Пьер произнес своим изменчивым голосом с оттенком мягкости и сочувствия, отчего судья совсем ошалел. Череда воображаемых ужасных последствий, отразившаяся на побледневшем судейском лице, должно быть, представляла из себя колоритное зрелище. С легкой улыбкой Людойе откинулся на спинку кресла и стал ждать.
– М-можно… – Судья налил себе вина. – Ах. Ну вы… сэр. Должен признаться, что до сего дня все это дело было не более, чем… э-э, догадкой. То есть, пока я не увидел девушку своими глазами. Кстати… я не желаю, чтобы она меня видела. Не могли бы вы…
– Когда Гавана приведет ее, я вас спрячу. Продолжайте.
– Хорошо. Спасибо, сэр. Ну, несколько лет назад я взял к себе домой ребенка. Маленькое гадкое чудовище. Когда ему было семь или восемь лет, он сбежал из дому. И с тех пор ни слуху, ни духу. Сегодня ему могло бы быть девятнадцать лет… если он жив, конечно. И… между ним и девушкой, похоже, существует некая связь.
– Какая?
– Ну, она, к-кажется, что-то о нем знает. – Когда Пьер нетерпеливо пошевелил ногами, судья выпалил: – По правде говоря, случилась неприятность. Мальчишка совершенно не слушался. Я его отлупил и поставил в шкаф. Его руку… по чистой случайности, прошу заметить… раздавило между дверью и притолокой. Гм. Да… очень неприятно.
– Дальше.
– Я наводил справки… э-э, знаете ли… если мальчик вырос, он мог затаить злобу… кроме того, он был совершенно неуравновешенный, никогда не знаешь, как такие вещи могут повлиять на неокрепший разум…
– Другими словами, вы ощущали себя чертовски виноватым, вдобавок струхнули и стали разыскивать молодого человека с недостающими пальцами. Ближе к делу! Какое это отношение имеет к девушке? – голос Пьера хлестал, как кнут.
– Точно не скажу… – промямлил судья. – Она, кажется, что-то о нем знает. Намекала… сказала, что напомнит мне, как я когда-то кому-то причинил боль. Потом схватила тесак и рубанула себе по пальцам. И ушла. Я нанял человека, чтобы он разыскал ее. Мой человек передал, что она едет сюда. Вот и все.
Людойе прикрыл глаза и погрузился в раздумья.
– Когда она была здесь, пальцы у нее были в порядке.
– Черт возьми, я это и так знаю! Но можете мне поверить, я своими глазами видел…
– Ладно, ладно. Она отрубила себе пальцы. Но почему вы пришли ко мне?
– Я… Когда случаются подобные вещи, забываешь все, что раньше знал, и начинаешь с чистого листа. Я столкнулся с невозможным и начал искать пути, его объясняющие…
– В чем суть?! – рявкнул Людойе.
– Ни в чем! – рявкнул в ответ судья. Они минуту сверлили друг друга взглядом. – Это я и пытаюсь до вас донести – я не понимаю, что происходит. Помню мальчишку и его раздавленную руку, а тут эта девчонка с ее выходкой. Я начал подозревать, может, они одно и то же… «Так не бывает» уже не скажешь. Рука у девушки была совершенно нормальной, пока она по ней не рубанула. Если тот мальчик каким-то чудом превратился в нее, то совершенно ясно, что пальцы у него отросли заново. И если у него получилось это сделать один раз, то почему не второй? Зная, что они отрастут, он мог не бояться их отрубить. – Судья пожал опущенными плечами. –
