Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо
– Горти… – Людойе пошарил в памяти. Отчего-то звук имени показался ему знакомым. Минутку, где… Он покачал головой. – Я не знал мальчишку по имени Горти.
– Пожалуйста, попытайтесь вспомнить. Пожалуйста! Видите ли… – Она ощупывала его взглядом, в котором сквозил вопрос.
Пьер кивнул.
– Вы можете мне довериться.
Кей улыбнулась.
– Спасибо. Есть один человек, ужасный подлец. Он когда-то отвечал за этого мальчика. Мне тоже устроил ужасные неприятности. Это связано со старым судебным делом, он способен помешать мне получить некоторую сумму денег, когда я достигну совершеннолетия. Деньги мне очень нужны. Не для себя – для брата. Он будет врачом и…
– Терпеть не могу врачей, – отрезал Людойе. Если у ненависти, как у свободы, есть свои колокола, то их набат буквально загудел в его голосе. Пьер поднялся. – Мне ничего неизвестно о мальчике по имени Горти, пропавшем двенадцать лет назад. В любом случае я не намерен его искать, в особенности если это поможет кому-то стать паразитом и дурачить пациентов. Я не похищаю людей, поэтому не имею никакого отношения к вашим розыскам, которые к тому же попахивают шантажом. Прощайте.
Кей поднялась вместе с ним. Ее глаза округлились.
– Я… извините. Нет, правда. Я…
– Прощайте, – бархатным голосом сказал он, на этот раз выверенным настолько, чтобы показать: мягкость лишь виртуозная игра, красивая обложка.
Посетительница открыла дверь. Задержавшись на пороге, она оглянулась.
– Можно я оставлю вам свой адрес? На всякий случай. Вдруг однажды…
– Нельзя, – отрезал Пьер, повернувшись к девушке спиной. Дверь тихо закрылась.
Пьер опустил веки. Вздернутые кверху, раскосые ноздри расширились, превратившись в круглые отверстия. Ох уж эти человечишки с их путаными, бесполезными, пустячными интригами, все они как на ладони. Всю человеческую суть можно вскрыть одним вопросом: какая тебе от этого выгода? Что люди могут понимать в организмах, начисто лишенных идеи выгоды? Как бы люди отозвались о его семействе кристаллов, живых самоцветах, не решающихся общаться друг с другом, способных к сотрудничеству, но считающих его ниже себя?
«Интересно, – он позволил себе улыбнуться, – что люди будут делать, столкнувшись с инопланетными существами? С противником, способным превзойти людей, но безразличным к закреплению успеха? С противником, который заинтересуется прогрессом совершенно другого свойства, в совершенно другом направлении?»
Пьер погрузился в эзотерические фантазии о том, как отреагируют полки кристаллов на суетливое, глупое человечество, позабыв о бессмысленных треволнениях девушки, из каких-то мелочных, корыстных соображений разыскивающей давно пропавшего мальчика.
– Эй… Людоед.
– Черт побери! Что там еще?
Дверь несмело приоткрыли.
– Людоед, здесь…
– Заходи, Гавана. И не мямли. Не люблю, когда мямлят.
Гавана протиснулся бочком, затушив сигару о ступеньку.
– Здесь какой-то мужчина просит о встрече с тобой.
Людойе вполоборота зыркнул на лилипута.
– У тебя волосы седеют. Или то, что от них осталось. Покрась!
– Хорошо, хорошо. Сегодня же покрашу. Извини. – Гавана тоскливо переминался с ноги на ногу. – Что с мужчиной…
– На сегодня я свою квоту выполнил. Бесполезные людишки хотят пустячных вещей. Девушка покинула территорию?
– Да. Об этом я и пытаюсь сказать. Этот тип пришел вслед за ней. Тоже хочет с тобой встретиться. Спросил Джонуорда, где тебя найти, и…
– Придется выгнать Джонуорда в шею. Он организатор шоу, а не швейцар. Разве водить ко мне приставучих посетителей его обязанность?
– Видимо, решил, что с этим ты захочешь поговорить. Большая шишка, – робко отозвался Гавана. – Когда подошел к трейлеру, спросил, занят ли ты. Говорю: да, он с кем-то разговаривает. А он: я подожду. В этот момент дверь открывается, выходит девушка. Поворачивается, чтобы что-то тебе сказать, как вдруг у этого типа буквально сносит крышу. Нет, правда, Людоед, я ничего подобного в жизни не видел. Хвать меня за плечо. Синяк еще неделю будет видно. И говорит: «Это она! Она!» Я спрашиваю: «Кто?» А он говорит: «Она не должна меня видеть. Она дьявол! Отрезала себе пальцы, а они снова отросли!»
Людойе выпрямился, как стрела, и развернулся в кресле лицом к лилипуту.
– Продолжай, Гавана, – вкрадчиво произнес он.
– Ну, вот и все. Отскочил за постамент с Гоголем и притаился, глядя, как девушка проходит мимо. Она его не заметила.
– Где он сейчас?
Гавана выглянул за дверь.
– Все еще там сидит. Совсем плохой. Не кондрашка ли хватила?
Людойе вскочил с кресла, бросился к двери, словно Гавана и не стоял на пороге – лилипут отпрыгнул в сторону, чтобы не угодить хозяину под ноги.
Одним прыжком Пьер оказался рядом с пригнувшимся за постаментом мужчиной. Пьер опустился на колено и положил холодную, липкую ладонь на лоб незнакомца.
– Угроза миновала, сэр, – произнес Людойе низким успокаивающим голосом. – У меня вы в полной безопасности. – Он заговорил о безопасности, потому что человек вспотел и трясся от ужаса. – Вы в надежных руках, сэр. Вам ничего не грозит. Идите со мной, давайте выпьем. Все будет хорошо.
Водянистые глаза мужчины постепенно сфокусировались на говорящем. В них забрезжило понимание с толикой стыда.
– Гм. Э-э… легкий приступ головокружения, знаете ли. Извините, что я… гм…
Людойе учтиво помог ему встать на ноги, поднял с земли коричневую фетровую шляпу и отряхнул с нее пыль.
– Мой рабочий кабинет прямо здесь. Заходите и присаживайтесь. – Пьер твердо поддержал посетителя за локоть, подвел его к трейлеру, помог преодолеть две ступеньки и распахнул перед ним дверь. – Не угодно ли прилечь на пару минут?
– Нет-нет, спасибо. Вы очень добры.
– Ну, тогда присядьте. Я сейчас кое-что принесу, и вы сразу почувствуете себя лучше. – Он набрал шифр на замке и достал бутылку портвейна. Из ящика стола вынул пузырек, капнул два раза в бокал и наполнил его вином. – Вот, выпейте. Немного амитала натрия – успокоить нервы.
– Спасибо, спаси… – Мужчина жадно выдул бокал. – …бо. Вы и есть мистер Людойе?
– К вашим услугам.
– Меня зовут Блюэтт. Я судья по искам о наследстве. Знаете ли. Гм.
– Почту за честь.
– Что вы, что вы. Это мне надо… Я проехал пятьдесят миль, сэр, чтобы встретиться с вами. И проехал бы еще столько же. О вас ходит добрая слава.
– Чего не знал, того не знал, – произнес Людойе, а про себя подумал: «Эта жалкая тварь такой же лицемер, как и я сам». – Чем могу служить?
– Гм… Меня привел сюда… научный интерес. Я прочитал о вас в журнале. Там говорилось, что вы знаете об уро… странных людях и подобных вещах больше, чем любой другой на всем земном шаре.
– Вряд ли. Хотя мне действительно пришлось работать с ними многие годы. А что, собственно, вас интересует?
– О-о… вещи, о которых не пишут в справочниках. Или, если на то пошло, о которых не расспросишь ученых. Если об этом не написано в какой-нибудь книжке, они поднимут вас на смех.
– Я испытал это на собственном опыте, господин судья. И мне не до смеха.
– Превосходно. Значит, вас
