Сергей Дубянский - Арысь-поле
— Что не заходит?..
— Лей-линии. Это дороги духов — по ним можно перемещаться очень быстро, почти как сами духи.
— Класс! А куда они заходят?
— Как правило, они идут по лесам и болотам; они соединяют… как сказать современным языком… места с повышенным энергетическим полем. Например, многие ведут к Алатырь — камню, который лежит на Чугайновском хуторе.
— И мы можем попасть туда? — глаза Ани загорелись.
— Ты хочешь на хутор? — волхв остановился, внимательно изучая девушку.
— Очень хочу! Там классно, и нет никого! — Аня имела в виду «мамку» с Толиком, но волхв понял ее по-своему; он повернулся к берегу, где, по мере увеличения доз алкоголя, веселье становилось все более буйным и неуправляемым.
— Вообще-то я не должен показывать тебе такие вещи, — сказал он, — но я живу здесь не первый день и видел, чем порой заканчиваются ночные оргии. Это сумасшествие вашего мира, от которого я не смогу защитить тебя. Так что, наверное, ты права.
Они направились обратно вдоль реки, к тому месту, где догорал костер волхва. Аня представила, что она, как в фильме «Колдун», медленно поднимается над землей и несется прямо по воздуху, вытянув руки-крылья и чувствуя, бьющий в лицо свежий ветер. Фантазии настолько захватили ее, что она даже не заметила, как они свернули с тропинки и углубились в лес. Волхв шел чуть впереди, держа ее за руку; держа так крепко, что пальцам было тесно в его ладони, но в предвкушении полета, Аня не обращала внимания на такую мелочь.
Голоса за спиной удалялись, становясь все тише. Это было настолько заметно, что она невольно оглянулась, но, ни реки, ни костров уже не увидела — за спиной стоял черный лес; и впереди, и с боков тоже. Подняла голову к сплетенным в сплошной потолок сучьям. Она даже не догадывалась, что в окрестностях города существуют такие дремучие леса, и еще подумала, что взлететь сквозь такую преграду им никогда не удастся. А волхв увлекал девушку все дальше. Ане уже казалось, что ее ноги едва касаются земли — наверное, именно, поэтому она ни разу не споткнулась в кромешной тьме. А деревья, словно расступались перед ними; ни одна ветка не хлестнула ее по лицу, даже плечо не ощущало прикосновений листьев — они перемещались, как в тоннеле, окруженные жесткими прочными стенами.
Аня втянулась в ритм движения, полностью подчиняясь направляющей силе волхва, хотя все равно это было не то, чего она ожидала… Внезапно лес кончился, и движение прекратилось. Из-за спины волхва Аня увидела гладь реки с отражавшейся в ней луной. На секунду показалось, что старик просто морочит ей голову, и протащив по лесу, снова вывел в окрестности пляжа. Повернула голову, надеясь разглядеть вдалеке костры и палатки, но вместо них увидела нависавшие справа очертания дома, темного и безжизненного. Посмотрела на часы. Прошло не больше двадцати минут, а они, действительно, стояли возле Чугайновского хутора, и в десятке метрах молчаливой громадой возвышался дуб, под которым они ставили палатку.
— Фантастика!.. — выдохнула Аня, — разве так бывает?
— Как видишь, — волхв улыбнулся, выпуская ее руку.
— И что, мы также можем попасть обратно?
— Конечно, можем. Так мы можем дойти, хоть до Москвы, и это будет быстрее, чем на самолете. Духи, вообще, перемещаются мгновенно, а нам надо еще волочить свое тело.
— Класс! — Ане показалось, что такого чистого и живительного воздуха она не вдыхала никогда в жизни. Волхв пошел к берегу, а она продолжала стоять, привыкая к ощущению свободы и какой-то необъяснимой силы, сделавшей смешными все, стоявшие перед ней раньше, проблемы.
Вдоволь насладившись новым состоянием, Аня тоже стала спускаться к реке. Трава так мягко ласкала ступни, что ей захотелось просто выбросить босоножки, которые все еще держала в руке, но она не сделала этого. Неизвестно откуда взявшийся внутренний голос напомнил, что они у нее теперь единственные, и к тому же, почти новые. Аня подошла к волхву, который сидел на корточках, раздувая маленький, только начавший заниматься костер; опустилась рядом.
— Расскажите мне о вашем мире.
— А что о нем рассказывать? Почитай книжки — там все написано, только называют это «языческими мифами», — он вздохнул, — пусть бы и дальше называли, но некоторые ученые пытаются в них разобраться своим практическим умом.
Аня отвернулась к реке. Хотя ответ и не совсем удовлетворил ее, но она не могла спросить что-нибудь конкретное, так как ее знание «книжек» ограничивалось весьма поверхностным изучением школьной программы и прочтением нескольких любовных романов в мягких обложках, которые вечно валялись в «Досуге…»
Долго они сидели молча. Вокруг было по-прежнему тихо, только потрескивали в огне дрова, но вдруг в лесу гулко ухнул филин; потом снова и снова.
— Еще кто-то идет, — сказал волхв спокойно.
— Где?.. — Аня повернула голову в сторону пригорка.
— Ты никого не увидишь, он еще далеко. Это филин говорит, что кто-то идет по лей — линии.
Ане стало страшно. А если это не Настя, которую после личной встречи она перестала воспринимать, как некую злую силу, и даже не Лена, как ни крути, являвшаяся человеком?.. Если это какое-то существо или явление… ну, из тех, про которые мать читала ей в сказках?.. Она придвинулась ближе к костру, словно считая спасительным этот огненный круг.
— А кто это может быть? — спросила она шепотом.
— Не бойся. Возможно, он идет не сюда, ведь лей — линии пересекаются, как ваши шоссе.
— А как вы их находите, эти лей — линии?
— Я не нахожу их — я их чувствую. Я ступаю в лес… Знаешь, девочка, ты, вот, идешь по коридору и видишь две стены, а потом видишь дверь. Так и здесь. Можно часами кружить и натыкаться только на стены… Хотя, эту линию, ведущую к Алатырь — камню, я знаю давно, и многие ее знают…
Слушая волхва Аня продолжала наблюдать за пригорком, но там по-прежнему никто так и не появился, а филин смолк.
— Какой-то дух прошел по своим делам, — волхв подбросил в костер дров, — ты, наверное, есть хочешь? — спросил он.
— Вообще-то, хочу, — призналась Аня.
— Не хочешь половить рыбу? — волхв полез в карман и вытащил намотанную на рогатульку толстую леску с большим грузилом и двумя крючками.
— Я не умею.
— А что тут уметь? Вся рыба в этой реке, твоя. Пойдем.
Они отошли от костра. Сначала, после яркого пламени, Аня, будто ослепла, и замерла, лишь чувствуя босой ногой, как мелкая волна, заигрывая, накатывается на ее пальцы; потом стала вырисовываться фигура волхва, сидевшего на корточках и что-то нанизывавшего на крючок.
— Лягушонок, вот, умер, так чего добру пропадать? — он выпрямился, — отойди и смотри — раскручиваешь и отпускаешь; потом пальчик сюда, под леску, и ждешь. Как дернет, подсекай и вытягивай.
— А почему вы сами не хотите? Вы же лучше умеете.
— Умею-то я лучше, но у тебя быстрее получится.
— Почему?
— Потому что, я знаю. Попробуй.
Аня неловко взяла конец лески с грузом, раскрутила над головой и отпустила. Леска не успела размотаться полностью, когда груз гулко булькнул в воду.
— Нормально, — похвалил волхв.
Аня подставила палец под леску и стала ждать, сама не зная чего. Последний раз она ловила рыбу в глубоком детстве, когда на пруду с мальчишками таскала каких-то мелких рыбешек, но там имелся поплавок, на который можно смотреть, а как это делается при помощи пальца, она не представляла.
— Пойду, костер прожгу, — волхв направился обратно, оставив ее одну.
В лесу снова гулко ухнул филин. Теперь Аня знала, что это должно означать, и боязливо оглянулась, но вокруг стояла неподвижная тишина; лишь волхв неспешно подбрасывал в огонь дрова — они выстрелили в воздух фонтанчиками искр, и пламя весело заплясало, карабкаясь вверх. Сразу стало светлее — отблески костра даже задрожали на черной воде. Аня почувствовала, как леска натянулась, больно щелкнув по пальцу.
— Ой, что-то попалось! — ее звонкий голос, далеко отозвавшийся в тишине, показался чужим, посторонним звуком, нарушающим гармонию — она и сама почувствовала это.
— Ну, так тащи, — волхв поднял голову.
— А как? Руки ведь режет.
Волхв подошел и перехватив леску, стал наматывать ее на руку; натянувшись, она заходила из стороны в сторону. Аня видела это и заворожено ждала, когда покажется рыба.
…Наверное, большая, — подумала она, глядя, как по воде пошли круги. На мгновение возник темный широкий хвост; еще через минуту появилась спина, извивающаяся на мелководье, и наконец, волхв вытащил всю рыбину. Она оказалась почти черной и какой-то квадратной, а не блестящей и плоской, как привычные магазинные карпы; в длину она имела почти полметра и, скорее, напоминала обрубок полена.
— Сом, — пояснил волхв, — спасибо тебе, Водан.
Имя «Водан» показалось Ане таким смешным, что она не смогла б повторить его не рассмеявшись, однако ситуация требовала, чтоб и она высказала свою благодарность — черная река затаилась, словно ждала этого.
