Виктор Слипенчук - Звёздный Спас
Нет, это ещё не ручейки, а только намёки на их возможность, подумал полковник. Весна, март, он даже не заметил проскочившей зимы. Агапий Агафонович ещё раз более внимательно посмотрел в сторону приближающегося профессора и, кажется, наконец-то утвердился – если уж на кого и можно положиться, то, конечно, на профессора Бреуса. Этого абсолютно гражданского человека, интроверта, ничего не замечающего вокруг, кроме своих опытов. К тому же если Агапий Агафонович не установит в ближайшее время, кто Председатель комитета СОИС, то ему в любом случае придётся забыть о генеральских погонах. И тут уже не имеет значения, в чьем они кармане. Он подумал о генеральском мундире, который доставил ему столько неприятных хлопот (точно тать, перенёс его в дублирующую лабораторию ЛИПЯ), и полковника охватило какое-то щемящее чувство тоски. Тоски мучительной, словно он уже побывал в генералах, а теперь разжалован как раз за то, за что получил столь высокое звание. Ну-ну, Агапий, окстись, возьми себя в руки – жизнь прекрасна.
– Богдан Бонифатьевич, рад вас видеть!
Полковник ловко подхватил профессора под руку, в которой была папка, и увлёк его по диагональной аллее между выключенными фонтанами и сидящим на лавочке Джавахарлалом Неру. Махатма, одетый весьма легко, то есть в соответствии с тёплым индийским климатом, вызывал сочувствие. Глядя на смёрзшиеся наплывы снега на его пилотке и плечах, невольно являлось ощущение, что и тебе за шиворот положили такой же кусок снега.
– Богдан Бонифатьевич, немедленно наденьте шляпу и застегните пальто. Всё-таки в тени ещё достаточно зябко.
Теперь они вместе посмотрели на махатму, и профессор, дав подержать папку, без всяких возражений надел шляпу и застегнул пальто.
– Я к вашим услугам, – сказал он.
Они не торопясь прошли в конец аллеи и по въезду для грузовых автомобилей, подвозящих реквизит, повернули к цирку. Потом они как-то очень быстро минули детскую площадку аттракционов и снова оказались у диагональной аллеи. И это при том, что они останавливались, весьма долго что-то поясняли друг другу. Их разговор, а точнее обмен мнениями, становился всё более скупым, а шаг быстрым, словно таким способом они старались удлинить время для продолжения беседы.
Наконец они приблизились к памятнику махатме Неру, чуть-чуть постояли возле него. Разгорячённый профессор опять расстегнул все пуговицы пальто и, сняв узкую шляпу, приложил к животику. Агапий Агафонович, быстрым взглядом оглядев пространство сквера, сказал:
– Богдан Бонифатьевич, настоятельно прошу вас запомнить: первое – нашего разговора не было. Каждый из нас, как и прежде, продолжает делать своё дело. Второе – постарайтесь во что бы то ни стало выловить диск. Иначе ваше « нечто » бездоказательно. При появлении Инютина и Родионова срочно сигнализируйте мне. И ещё, никому ничего. И помните, генеральский мундир в дублирующей лаборатории, он оттуда. – Агапий Агафонович выразительно посмотрел на небо. – Следующая встреча просто по звонку.
И они, не прощаясь, разошлись. Богдан Бонифатьевич направился в «Кулинарию» (полковник видел, как он пересёк улицу Николая Коперника и скрылся за углом), а сам Агапий Агафонович, убедившись, что никакой слежки за ними нет, направился в кафе «Сталкер».
Им хорошо, гуляючи по паркам, рассуждать – кто свихнётся, а кто нет. А тут попробуй, осмысли информацию профессора с этим « нечто »! Ведь это получается, что в ЛИПЯ нашли способ проникать в другое измерение. Чёрт знает что получается, и попробуй не свихнись! В особенности если утратишь бдительность. Наоборот получается, господин Презедент, бдительность, и ещё раз бдительность. Правда, профессор говорит, что, возможно, они сами создают другое измерение. А этот диск с записью изображений не что иное, как энергетические создания, своеобразный отзвук, некая тень, отбрасываемая биополем того или иного предмета. Подобно тому, как это происходит в нашем мире при определённой освещённости.
Полковник глубоко вздохнул – может быть, и генеральский мундир всего лишь некая тень? В общем, пошли они все!.. Тут без бутылки не разберёшься. Да он и не будет разбираться, для этого есть профессора, президенты. Пусть они разбираются. А он, полковник Акиндин, сейчас пойдёт в кафе «Сталкер» и если не застанет информатора Бэмсика, то выйдет на него по телепатической связи. Закажет себе стопку водочки, огурчик. В конце концов, однова живём!
Полковник запустил руку во внутренний карман пиджака, пощупал полоску позумента, оторванную от костюма Бэмсика, и в конкретной ясности предстоящих действий почувствовал облегчение и уверенность в себе.
Давненько он не прогуливался по Ломоносовскому проспекту. Давненько. А погода классная. Ручейки тающего снега на тротуаре уже не казались, как в сквере, скромными намёками – полноценные ручьи, несущие кораблики.
Господи, как хорошо! Солнце, блики лужиц, тиньканье синиц – всё это весьма согласованно расшатывало зимнюю устойчивость. И день предстал голубоватым и пористым, точно ноздреватый снег. Весна с неудержимой пронырливостью пробиралась во все просветы и промежутки. Так что уже и остатки прошлогоднего мусора, вылезшие из-под снега, воспринимались не обычной замусоренностью, а преднамеренным хаосом какого-то космического порядка.
Да, зима проскочила, а он не заметил. И каким образом можно было заметить, если с момента аварии в ЛИПЯ столько произошло всего и сейчас происходит? Как снежный ком наворачивает, наворачивает, вот-вот хлынет лавиной и ничего не оставит. Ничего – ни снега, ни генеральских погон, всё обновится. Хотя, кто знает, всякое бывает! Ждёшь чего-то одного, конкретного, а получается что-нибудь абсолютно неконкретное. Но благодаря именно этому неконкретному всё согласуется, стыкуется, и образуется очень даже неплохой результат, причём по всем направлениям. Не потому ли он, Агапий Агафонович, путь держит не куда-нибудь, а в кафе «Сталкер», так сказать, в логово самоубийц? Самоубийц ли? Возможно, и здесь как-то проявляется бреусовское нечто ?!
Полковник остановился. Носком туфли стал откапывать из-под снега выглядывающую газету. Газета не интересовала. Его вдруг озарило, что индивидуумы , обсуждающие в кафе варианты и способы ухода из жизни, на самом деле никуда не уходят. То есть Бэмсик трансформирует их в энергетические поля и отправляет в так называемое биопольное пространство.
Да, конечно, вот почему милиции, постоянно наблюдающей за посетителями кафе «Сталкер» и фиксирующей одежду и документы внезапно исчезнувших людей, никогда не удаётся обнаружить их тела или хотя бы какие-то остатки останков. Они словно испаряются куда-то. Вот именно испаряются.
Полковник уже было пошёл, но потом вдруг вернулся и с силой «клюнул» носком туфли под смёрзшийся комок снега. Комок шлёпнулся, снежные брызги разлетелись, словно от пиротехнической хлопушки.
Прохожие отпрянули и осуждающе воззрились на него. Чтобы хоть как-то реабилитироваться, полковник поднял газету и, насколько мог, осторожно отряхнул её. Естественно, он прочёл название – « Московский университет ». На первой полосе красовался снимок двадцатиэтажной гостиницы «Академия», пущенной в эксплуатацию, если верить газете, ровно месяц назад.
Полковник незаметно, боковым зрением наблюдал за приостановившимися прохожими.
Увидев, что он уставился в газету, прохожие дружно заспешили по своим делам. На лицах читалось разочарование – каких только антиков не увидишь в районе Воробьёвых гор!
Между тем Агапий Агафонович напрягся – год выпуска газеты совпадал с текущим годом. Но дата и месяц казались немыслимыми – тридцатое апреля.
Он осторожно свернул газету и, не глядя на неё (боялся удостовериться в правильности зафиксированного в памяти), спустился в каменные джунгли переходов у новой библиотеки МГУ. После дневного освещения подземный свет казался тусклым и каким-то неустойчивым. Зато ветерок калориферов по-весеннему мягко опахнул лицо Агапия Агафоновича, и он подумал, что начало марта – это не конец апреля. К первому мая в Москве уже не бывает снега и практически всюду сухо. Полковник решил напрямую «поднырнуть» под площадью, чтобы выйти в сквере рядом с кафе. Там, на лавочке, он и рассмотрит газету более основательно.
Удерживая нетерпение, Агапий Агафонович нарочно поднимался не торопясь. Ему приходилось наступать на свою изломанную тень, потому что солнце стояло неожиданно высоко и как бы придавливало её к лестнице. Навстречу попались два паренька, в отличие от него одетые по-летнему, наподобие Джавахарлала Неру. Полковник остановил их. Они озадаченно переглянулись и посмотрели на него с таким удивлением, словно он был инопланетянином.
– Молодые люди, будьте любезны, – Агапий Агафонович постарался придать своему голосу наибольшую в его положении доброжелательность. – Скажите, пожалуйста, какое сегодня число?
