Паромщик - Джастин Кронин
– Я сама видела, как уводили этого охранника. Человек, получивший ушиб головы, так не выглядит.
– Я тоже так думал. По их словам, это случилось потом. Мозговое кровотечение.
– И ты им веришь?
– А что мне остается?
Тия нахмурилась:
– Просто вся эта история кажется несколько… странной. Ты не находишь?
– У меня тоже мелькнула эта мысль.
Тия встала, отошла от стола, затем повернулась ко мне:
– Твой отец вспоминал что-нибудь из прежней жизни? Его донимали тревожные мысли?
– Да. И смотреть на это было ужасно.
– Может, он говорил то, чего ты не ожидал услышать?
– Ты действительно хочешь об этом узнать? – спросил я, пристально глядя на Тию.
– Хочу, если ты готов мне рассказать.
Таиться дальше не имело смысла. Ведь это я, пусть и косвенно, втянул ее во все это.
– Все, что касалось поездки моего отца к причалу, было весьма странным. Тогда я принял его слова за бессвязное бормотание, однако сейчас вовсе не уверен в этом. Все началось в машине, когда он вдруг усомнился, я ли это. Не скажу чтобы я сильно удивился. Я уже наблюдал такие сдвиги в психике ретайров. Странным было то, как он это говорил.
– Поясни.
Я подыскивал слова.
– Я будто раздвоился. Наряду со мной появился кто-то еще.
– Это могло быть конвергенцией? Чем-то из прежней итерации?
– Вполне допускаю. Но человек, сидевший рядом со мной в машине, был моим отцом. Кто-то из нас наверняка уже переживал подобное состояние. Потом он вдруг заторопился. Я даже запомнил его фразу: «Очень хочется прибыть туда поскорее».
– «Прибыть». – Тия внимательно смотрела на меня. – Он употребил именно это слово, и сомнений у тебя нет.
Я понимал, куда она клонит.
– Ты говоришь о человеке, встретившемся мне на автобусной остановке? О его словах «Прибытие грядет» и так далее?
– Не знаю. – Тия пожала плечами. – Хотя какая-то связь может существовать.
– Должен сказать, что отец был рациональным человеком, далеким от мистики. Во всяком случае, не припомню, чтобы он интересовался такими вещами. Но самое странное началось, когда мы подъехали к причалу. Она стал произносить нелепые фразы: «Ты – это не ты», «Этот мир – совсем не тот мир». А потом выскочил из машины и побежал. Думаю, ты видела сама.
– А потом? Он говорил еще что-нибудь?
Сказал «а», скажи и «б».
– Он произнес слово.
– Слово?
– Он сказал: «Ораниос. Это все Ораниос». Отец бормотал: «Ораниос, Ораниос», пока я не втащил его на паром. Такое запоминается на всю жизнь.
Тия нахмурилась:
– Что вообще означает это слово?
– Я потом поискал и нашел. Это имя древнегреческого бога.
– Проктор, у меня всегда было туго с мифологией.
– Ораниос, отец титанов. Бог небес. Его имя так и переводится: «небесный». – Я пожал плечами. – Вот и весь рассказ.
– Ты еще кому-нибудь рассказывал об этом?
– Нет. Ты первая.
– Польщена, – улыбнулась Тия.
– Не торопись. Возможно, я, сам того не желая, втянул тебя в большую беду.
– Я уже взрослая девочка, – отмахнулась она. – Умею за себя постоять. Лучше скажи, что ты намерен делать.
Об этом я пока не задумывался.
– Готов выслушать предложения. Но возвращаться сейчас домой – не лучший вариант.
– Даже так?
– Да. Мое внезапное увольнение не добавит мне популярности. И потом, я паршиво себя чувствую. Если можно, я бы с удовольствием прилег.
– Есть местечко, где ты сможешь отдохнуть, – сказала Тия и встала. – Пошли со мной.
Мы вышли через заднюю дверь, оказались в подъезде жилого дома, вошли в лифт и поднялись на седьмой этаж, затем молча прошагали по коридору.
– Это здесь.
Тия отперла дверь и отошла, пропуская меня. Отделка была современной. Минимум мебели, ощущение простора и легкости. Широкие окна в гостиной выходили на крыши окрестных зданий. Вдали виднелась гавань. Вид был почти таким же, как из окон моего кабинета. (Какого еще «моего» кабинета? Нет у меня больше кабинета, и в то здание меня уже никогда не пустят.) Мебель была опрятной, приземистой. Книжный стеллаж, заполненный лишь наполовину, художественные безделушки на столиках. В квартире отчетливо пахло женщиной. Странно, что я только сейчас попал в жилище Тии, ведь мы так сблизились друг с другом.
– Диван удобный. Даже слишком удобный, – сказала она. – Я часто засыпаю на нем, не успев перебраться на кровать.
– Ты очень выручила меня, – сказал я, глядя на нее. – А я могу лишь извиниться за свое вторжение.
– Постарайся уснуть. Часа через два я разбужу тебя. Отдохнешь и решишь, как быть дальше.
Но я уже не слышал, глядя во все глаза на стену за ее спиной. Тия повернула голову и перехватила мой взгляд.
– Как тебе эта картина? Ее написал художник с Аннекса, о котором я рассказывала.
Я шагнул к картине, выдержанной в голубых и темно-синих тонах. Полотно было очень большим и безупречно квадратным. Чем ближе я подходил, тем больше деталей различал.
Меня словно ударили в живот.
– Мне надо сесть.
Я плюхнулся на ближайший стул. Что было передо мной? Ночной океан, безбрежное, почти черное пространство, полное двойных звезд с… лицами. Призрачными, парившими в густой ночной синеве. В глазах – невероятно глубокая тоска.
– Проктор, что с тобой?
– Я уже видел это.
Тия настороженно прищурилась:
– Что значит «уже видел»?
– Мне это снилось. – «Бедная женщина!» – подумал я. Безобидный флирт на концерте, а теперь в ее квартире сидит лунатик и бредит. – Знаю, мои слова покажутся тебе чистым сумасшествием. Можешь вызвать санитаров. Я не стану сопротивляться.
– Ты… видел это во сне.
– Видел и продолжаю видеть. Это происходит постоянно. Правда, лиц никогда не было. – Я мотнул головой. – Я несу какую-то бессмыслицу. Лучше мне уйти и не смущать тебя.
– Сомневаюсь, что в таком состоянии ты способен куда-нибудь пойти.
– Познакомь меня с художником.
Тия покачала головой:
– Не могу.
– Почему не можешь?
– Ему не понравится. Он ведет очень замкнутый образ жизни. – Она помолчала. – Думаю, тебе будет интересно узнать о нем еще кое-что.
– Что именно?
– Этот человек не способен видеть, – сказала она.
Мне показалось, что я ослышался.
– Как это – не способен?
– Он слеп.
– Он слеп и пишет такие вот картины?
– Поверь, я тоже спрашивала его об этом.
Я снова взглянул на картину. Как вообще кто-нибудь может видеть подобное, не говоря уже о слепце?
Я узнал одно лицо, встречавшееся мне в реальности.
Лицо Кэли.
13
Понедельник, десять утра.
С холма в сторону дамбы движется кортеж. Спереди и сзади едут машины службы безопасности, посередине – черный лимузин. Для кортежа освободили трассу. Не сбавляя скорости, он
