Красное сафари на Желтого Льва - Татьяна Эмильевна Тайганова
Реклама остановилась напротив огненными нагими словами:
СЧАСТЬЕ СЧАСТЬЕ СЧАСТЬЕ
Через миг счастье рассыпалось в созвездия. Потом вспыхнуло новое:
ПЛАНЕТА — НАШЕ ОБЩЕЕ ЗДАНИЕ
Мужчина обрадовался знамению:
— Мир бесконечен, как Здание. И разумен, как Здание.
Девушка тоже хотела семью и если получится, то и любовь, и поэтому согласно кивнула вещам, столь очевидным. Она чуть отстранилась от лозунгов, обняв плечи оконным проемом.
Небо объявило:
ТРУД — МЕРА ВЕЩЕЙ
— Смотри, как прямо во все стороны и в угол комнаты легко входит угол стола, и на стул я тоже сажусь углом. Нам всегда удобно. — Он засмеялся словам в небе и девушке рядом. — Я тоже придумал, послушай: КАЖДОМУ ЧЕЛОВЕКУ КОМНАТУ, НО КАЖДОЙ КОМНАТЕ ДВА ЧЕЛОВЕКА. Как думаешь, там, наверху, примут? — Неуверенная улыбка в ответ продолжила в нем фантазию: — У нас появится дополнительный Призовой Выходной Для Двоих. И абонемент в Комнату Развлечений.
Двое помолчали, наблюдая небесные слова.
— Ты меня любишь? — спросила девушка. Мужчина обрадовался простому вопросу:
— А в углу поставим кульман. Я придумаю что-нибудь сверхчеловеческое, и мы уедем в Призовой Отпуск на Нижний Этаж.
— Кроватке в углу будет удобнее, — чтобы сообщить о главном, не согласилась девушка.
— Кровати, — поправил обещающий сверхчеловеческое.
Широкая кровать была бы кстати. Он даже согласен передвинуть будущий кульман в новое место. К окну, например.
— Кроватке, — мягко настояли рядом. — Мы положим туда своего Человечка.
Мужчина нахмурился. Он не предполагал Человечка. Лучше оставаться всегда одному вдвоем с женщиной. И с кульманом, если получится. От женщины возможно уйти. Третий рядом свяжет.
Но к нему прижались доверчиво, будто навсегда. Захотелось отстраниться, чтобы стало не так совместно, но девушка, украв от его тела ладонь, накрыла ею мягкое в своем животе.
Мужчина решил: пусть останется. Хотя бы сегодня. Нельзя всю правду про себя сказать сразу. Правильнее — постепенно. А мягкое тепло пусть ладонь не замечает. Он знает, что т_а_м — нет. Девушке кажется. Сегодня такой день, когда может казаться. Но мир обязательно изменяется в правду. Которая наступит завтра.
А сейчас она дышит им, как верой, и он чувствует, что жив не напрасно.
— Хочешь на Крыши? — предлагает он.
* * *
На Крышах шумят антенны. Скользит бледный туман. Стволы мерцают влажным металлом. Туман пахнет медленной тайной. Марево. Крыши испаряются в небо.
И она шагнула в туман, как в небо. Подставила руки под пыльный протуберанец. Протуберанец лизнул. Для человека позади — ее жест мучителен, от него хочется пить, много, и не из клейких пакетов. Внутри медленно разворачивается сосущая тревога.
Я люблю, падает внезапно сердце. Я боюсь.
Крыши — поэтому, утверждает в себя человек. Никто в Здании не хочет добровольно остаться один. И здесь пусто. Только влюбленные, а их всегда двое. Они здесь одни, но — временно, потому что друг для друга. Традиция Крыш сохраняется для каждых Двоих. Все в Здании знают — Антенны скрывают привидения. Но привидения не совершают зла над Двоими. Они мешают только тем из людей, которые живут не так. Навстречу Нетаким из теней проступает Что-то. Но это потому, что Нетакие живут в одиночку.
Нетаких — единицы, успокоил себя человек. И вечер не оставляет теней. И сомневаться неправильно. Он уже выходил на Крыши. Когда любил в первый раз. И приведений не было.
Да, но та женщина шагнула от человека в окно. Она оказалась Нетакой, хотя не встретила привидений.
* * *
Двое идут по лесу Антенн. Девушка перебирает попутные узкие прутья. Мужчина сзади тревожится, пытаясь понять, почему от подобных движений хочется плакать. Ниже, в Здании, от пальцев пробегают по телеэкранам помехи, но в волнах помех трагичного нет. Он это знает. Он — инженер, выращивающий Антенны. Уважаемая, хотя и распространенная профессия.
Узкие пальцы легко, невесомо прикасаются к железу. Инженер вычисляет их траектории, моменты касания, теплообмен металла и кожи — в чем же боль? Математику теснит острая тревога.
Завтра мир переменится, надеется он. Он перетерпит сегодняшние, сквозящие в душе Крыши.
Под устаревшей, но самой развесистой Антенной Двое сели на горячий, твердотекучий гудрон.
— Чего тебе хочется? — Он расправил возникшие плечи. Сегодня возможно все. Сейчас она попросит, чтобы он стал близко, и тревога уйдет.
Девушка молча смотрит в квадратные уровни единственного леса. Из вершин, исказив миражи, дохнул горячий ветер. Запах лесного пожара. Где-то — далеко — искрит замыкание. Следует спуститься в рубку. Но это не его работа. Пожар далеко. Пусть успеет кто-нибудь другой.
— Чего тебе хочется? — заторопился он.
На его голос отозвались:
— Тебе не кажется, что эти углы множатся сами собой?
Мужчина вздрогнул. Он думал, что девушка рядом любуется бликами реклам вдоль тумана. Или гадает по перевернутым миражами словам. Но у него спросили неожиданное, совсем не близкое к любви и семье.
— Ты веришь, что прямое приносит счастье? — Резонируя тревогой, она на чем-то настаивала. Инженер покровительственно повторил школьное:
— Прямое легко и логично.
Зародилось молчание. Он деликатно напомнил о предстоящем общем:
— Почему ты о ненужном?
— Я никогда не видела, как растет Здание.
Женщина всматривалась в Крышу. Мужчина вдруг осознал, что мир под ним подвергается сомнению. И постарался убедить:
— Но этого не знает никто.
— Оно растет само. Смотришь вверх, чтобы увидеть, что нового написано на небе, а над тобой увеличилось вдвое. Смотри — провалилось до самого скелета земли. А может, земли никогда не было и оно стоит само на себе?
— Ну, это ересь, — пожал плечами в человеке инженер. В ответ глянули незнакомо, и он поторопился пообещать: — Мы построим кульман, и я изобрету лучший в Здании Угол. И назову твоим именем.
Будущая жена не обрадовалась. Будущее сжалось под его ладонью. У мужчины в ответ что-то снова потеснилось в груди.
От вопросов простое вырождается в сложное, и это плохо, потому что сложности уводят в мир, где не бывает углов и потому нет начала координат и линий опоры. Если она права и Здание было всегда и растет, не имея опоры, то он, инженер, не посмеет подобное объяснить. Такой мир страшен, и потому его нет.
Все просто: девушки до семьи другие, чем потом. Чтобы мужчина не ушел далеко — боятся чего-нибудь. Он услышал шорох в душе — тревогу сменила внезапная радость. Глупая, он же рядом, зачем бояться. Он инженер. Разберет, вычислит, отремонтирует в норму любое. А непонятное не стоит усилий.
Он погладил напряженное
