Джей Эм - Там, где начинается вселенная
– И как полную-то донёс? – притворно удивилась острая на язык Лидия, сестра Ганса.
Патроклос в ответ на это вытянул из кармана своего пиджака, похожего на пиратский камзол, точно такую же бутылку, но наполовину пустую.
– Ага, всё с тобой понятно…
– Пат, ты просто обязан сыграть, – не терпящим возражений голосом объявил Ганс, вытаскивая из чехла свой джитарэкс. Сам он иногда «бренчал» под настроение, но Патроклос – другое дело. Для него музыка была жизнью. А когда ему исполнилось тринадцать лет, стала ещё и профессией. Выложив свой первый альбом в Сеть, Патроклос почти сразу получил от звукозаписывающей фирмы предложение издать кристалл. Старшие помогли ему обойти трудности, которые неизбежно возникали из-за полулегального положения психологов, и он ответил на предложение согласием. Но с тех пор так и работал только в студии, отчаянно стесняясь «живых» выступлений даже в узком дружеском кругу. Трезвым и теперь бы отказался. Но мерло и уговоры всей собравшейся у Ганса компании сделали своё дело.
Склонив голову так, что волосы закрыли лицо, Патроклос тронул струны. Звук заструился сначала медленно и плавно. Потом стал громче и увереннее, в нём появились сила и стремительный напор. И вот музыка вспыхнула, засияла радужным светом и – вдруг оборвалась на надрывной пронзительной ноте.
– Забери это у меня, пока я окончательно не испортил твой день рожденья, – сказал Патроклос, возвращая джитарэкс Гансу.
– Нет, Пат, было красиво, – похвалила рыжеволосая Ханна. – Только грустно в конце.
– Вот именно. В следующий раз я сыграю вам на чём угодно, кроме джитарэкса. Хоть на варгане, хоть на бамбуковой флейте.
Общими усилиями Патроклоса от печального настроения удалось отвлечь. А ещё через некоторое время он начал бормотать что-то невразумительное о розах цвета аквамарина и о восемнадцатилетии, которого ему, в отличие от Ганса, ждать ещё больше двух месяцев. Причиной разговорчивости стал тот же его любимый виноградный напиток.
Йонне решил в более подходящее время обязательно спросить Патроклоса, что он такое сыграл. Точно не из своего старого, и наверняка не из чужого. Сейчас он как раз пишет четвёртый альбомом – может быть, это оттуда. Нет, Ханна неправильно сказала, в этой мелодии не грусть. Что-то другое, совершенно потрясающее…
Не в последнюю очередь именно благодаря музыке отношение Йонне к Патроклосу в своё время изменилось.
* * *Силвер довольно быстро подружился со многими ребятами-психологами. Но сын Энэ Симоны продолжал смотреть на него свысока. Йонне решил отвечать тем же. Но как-то раз всё-таки сделал попытку наладить контакт. Просто поболтать, ничего особенного.
Патроклос иногда приходил в спортзал, но всегда только смотрел, сидя на циновке в углу, как занимаются другие. Вот и сегодня – его белая рубашка, распахнутая на груди, сразу бросается в глаза на фоне тёмно-серых тренировочных костюмов.
– Почему ты сам не тренируешься? – поинтересовался Силвер. – Не нравится боевое искусство?
Ответа он не дождался. Вместо этого Патроклос уставился на него, сжав губы и вздёрнув подбородок. К обычному высокомерию прибавилось что-то ещё. Обида? Злость? Не проронив ни слова, сын Энэ Симоны развернулся и вышел из спортзала.
– Тебе ведь не говорили, да? – Лидия случайно оказалась рядом, видела и слышала всё. От неё Йонне и узнал о болезни Патроклоса, которая называлась несовершенным остеогенезом. Лечение помогало свести её проявления к минимуму, но кости у него оставались более хрупкими, чем у здоровых людей, что грозило переломами.
После тренировки ребята отыскали Патроклоса и привели в спортзал. Силвер подошёл к нему, игнорируя нежелание просить прощения при посторонних.
– Извини, пожалуйста. Я не знал.
Достаточно было этих слов или нет – больше Йонне никаких не нашёл. Но улыбнулся, само собой так получилось. И неожиданно увидел на бледном лице ответную улыбку.
– Ладно, всё нормально, – сказал Патроклос, поправляя своим обычным жестом волосы.
Когда Йонне вышел из раздевалки, оказалось, что сын Энэ Симоны его дожидается.
– Ты слышал последний альбом «Кристалл роз»? – спросил он.
Вопрос неожиданный, но врасплох Силвера он не застал. Йонне прекрасно знал, о какой группе идёт речь.
– Нет ещё, но надо будет послушать.
– У меня есть. Скинь себе, если хочешь. – Патроклос протянул Йонне свой теленоут.
Кроме новых «Кристаллов» в папке с музыкой обнаружилась целая куча интересных вещей, на которые Йонне не мог не обратить внимания.
– А можно мне ещё что-нибудь скачать?
– Конечно. Слушай, выбирай. – Патроклос достал из кармана наушники и отдал Йонне. – Я никуда не тороплюсь, так что можем посидеть где-нибудь в парке.
Они вышли из спортзала. Стояла необычная для января погода – оттепель, температура нулевая. Сыроватый вечерний ветер приятно охлаждал разгорячённое после тренировки тело. Посреди горбатого каменного моста через пруд с холодноводными золотыми рыбками Йонне снял рюкзак, в котором нёс форму, и уселся на перила. Патроклос, облокотившись на них, закурил. Над водой, в которой плавали талые льдинки, поплыл дым, благоухающий смесью цветочного и табачного ароматов. Йонне от предложенной сигареты отказался. Только не такие. Да и вообще, уходя из дома он решил бросить курить.
Исследуя музыкальное содержимое теленоута, Силвер наткнулся на файлы без названия, с порядковыми номерами.
– А это что?
– Где? А-а. Это я не слушаю, просто храню.
– Почему?
– Во время работы наслушался – дальше некуда. Это моё.
– Ты сам сочиняешь музыку?
– Ну да.
– Это же «Птицы из пламени»! – воскликнул Йонне, едва начав слушать песню. – Обожаю этот альбом. Ты – Нир Кавама?! Обалдеть!
– Т-сс. – Патроклос прижал палец к губам. – Я стеснительный, знаешь…
До Зелёного дома они дошли вместе. Патроклос тоже жил здесь, только на этаж выше, чем Йонне, на третьем. А на первом находилась его студия. Йонне побывал в ней на следующий же день. Это оказалась комната с хорошей звукоизоляцией и кучей аппаратуры, непонятной Силверу, за исключением компьютера и микрофонов. А ещё тут были настоящие музыкальные инструменты. Патроклос экспериментировал не только с электронным, но и с «живым» звуком. Гитару и её более современного «родственника» – джитарэкс – Йонне сразу узнал. А вот с остальными пришлось не так просто, понадобились объяснения. Прежде он не представлял, как выглядит, например, кельтская арфа или барабан джембе.
После этой небольшой экскурсии поднялись в квартиру Патроклоса. У него, так же как у Силвера, была одна комната и ванная. С пятнадцати лет в городке психологов каждый мог поселиться отдельно от родителей в таком жилье. Кто решал обзавестись семьёй, переезжал в квартиру из двух комнат, если появлялся ребёнок – из трёх.
– А Энэ Симона не против, что ты живёшь один? – спросил Йонне.
– Нет, с чего бы? Я с детства привык один бывать, она часто в разъездах.
Половина одного окна в комнате была сделана из витражного стекла с узором в виде цветка.
– Интересная штуковина, – оценил Йонне.
– Купил на Фреттире. Хотел что-нибудь похожее на логотип «Кристалл роз», но нашлась только эта лилия.
– По-моему, это не лилия, а лотос.
– Да, наверное. Слушай, мне вот что интересно: как тебе вообще у нас?
Йонне задумался. За то недолгое время, что он провёл у психологов, было всякое. Часовые утренние и вечерние медитации его не удивили. А вот то, что тут почти как в школе приходится ходить на уроки – даже очень. Силвер ждал чего-то другого. Чего – и сам толком не знал. Чего-то необычного… Правда, появилось и «необычное» – только Йонне этому был уже и не рад. На некоторых занятиях вместо привычной математики, истории и физики изучали телепатию, внутреннее зрение, работу с эмоциями, возможности интуиции и основу основ всего этого – развитие осознанной внимательности, осознанности и сосредоточения ума. Йонне видел, как много умеют его сверстники. Заучивал то, что преподаватели говорили об использовании психической энергии – «силы». Но как только дело доходило до практики, у него не получалось ровным счётом ничего. Попробуй-ка не рассердиться, когда в качестве тренировки для ума одноклассник по заданию учителя начинает над тобой насмехаться… Что уж говорить о попытках «услышать» чужие мысли. Да ещё отвлекали занудные «школьные» предметы. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не опыты, которые на уроке биологии ученики ставили под руководством мастера Максины. Она показала, как применять «силу», выращивая обыкновенные комнатные растения. Если осознанно делиться с цветком ментальной энергией – «поддерживать», «помогать» – он растёт быстрее и более крепким. Этот пример помог Йонне взглянуть на вещи немного иначе. Если можно объединить навыки владения силой и биологию – может, и со всем остальным так же? Может, всё связано между собой? С этого момента он начал делать в психологических практиках первые успехи, хотя пока ещё совсем небольшие. Поэтому Патроклосу ответил честно:
