Иммортализм.io - Носоленко Вадим
— Спасибо, доктор. Но… почему вы решили помочь именно сейчас?
Чен грустно улыбнулся.
— Я онколог, мистер Киприани. Я каждый день наблюдаю, как люди уходят. — Он посмотрел в сторону палаты Марии. — И поверьте, я был бы первым, кто приветствовал технологию, позволяющую сохранить человеческое сознание. — Его взгляд стал жестче. — Но не такой ценой. Не ценой лишения людей их истинной сущности.
Он положил руку на плечо Ноэля.
— А теперь идите к матери. Она ждет вас. И… — он помедлил, — передавайте привет Элайдже. Скажите, его бывший профессор нейроинформатики гордится им.
В своем кабинете на верхнем уровне «Истока» Феликс Кроу стоял у панорамного окна, глядя на горный пейзаж, тонущий в сумерках. Внешне он выглядел безмятежным — идеально сидящий костюм, аккуратно зачесанные назад седые волосы, спокойное выражение лица. Но внутри бушевала буря сомнений, решимости и чего-то, подозрительно напоминающего страх.
— Сэр, — голос Вивиан Чжао прервал его размышления. — Вы хотели меня видеть?
Кроу не повернулся, продолжая наблюдать, как последние солнечные лучи окрашивают горные вершины в кроваво-красный цвет.
— Доктор Чжао, как вы оцениваете нашу готовность к запуску?
— С технической точки зрения, мы на финишной прямой, — ответила Вивиан. — «Эдем» и «Лимб» полностью функциональны. «Терминал» всё ещё показывает нестабильность при стресс-тестах, но…
— А как насчет нелояльности в нашей команде? — перебил её Кроу, резко оборачиваясь. Его янтарные глаза, обычно спокойные, сейчас напоминали глаза хищника, загнавшего добычу в угол.
Вивиан заметно напряглась, но сохранила профессиональное выражение лица.
— Я… не понимаю, о чем вы, сэр.
— Я говорю о докторе Вайсе, мисс Мерцер и докторе Теллури, — спокойно пояснил Кроу, возвращаясь к своему столу. — Они координируют какие-то действия против проекта. И судя по вашему неубедительному удивлению, вы об этом знаете.
Вивиан молчала, явно решая, какую позицию занять.
— Вы не обязаны выбирать сторону, доктор Чжао, — продолжил Кроу, поднимая хрустальный графин и наливая себе воды. — Фактически, я считаю, что вы уже сделали правильный выбор, поскольку вы здесь, а не тайно встречаетесь с ними в два часа ночи.
Он коснулся экрана на столе, и перед ними возникла проекция — записи систем безопасности, показывающие тайные встречи троих ученых.
— Я знаю обо всем, — просто сказал Кроу. — О их планах саботировать запуск. О их попытках объединиться с Томасом Мерцером и Эларой Рейн внутри «Континуума». — Он сделал паузу. — О хакере Рамиресе и его компаньоне, которые проникли в наши системы.
Вивиан прерывисто вздохнула, её пальцы нервно сжали край планшета.
— Если вы всё знаете, почему не остановите их?
Кроу улыбнулся — странной, почти печальной улыбкой, которая не затронула его глаз.
— Потому что они бросают мне вызов. Заставляют убедиться, что моя система действительно совершенна. — Он сделал паузу, поднося стакан к губам. — И потому что их сопротивление… интересно.
— Интересно? — недоверчиво переспросила Вивиан.
— Человеческая природа всегда сопротивляется оптимизации, доктор Чжао, — философски заметил Кроу. — Всегда жаждет хаоса, свободы, непредсказуемости. Даже если эта свобода приносит страдание.
Он подошел к скрытой панели в стене и открыл потайной шкаф. Внутри находилась старинная деревянная шкатулка, инкрустированная перламутром — вещь из другой эпохи, странно неуместная среди сверхсовременных технологий «Истока». Кроу бережно извлек её и поставил на стол.
— Когда Аннабель умирала, — тихо произнес он, и впервые за всё время Вивиан услышала в его голосе подлинную боль, — она мучилась от невыносимой боли. Её нейродегенеративное заболевание разрушало не только тело, но и разум.
Он открыл шкатулку, внутри которой лежал простой серебряный медальон, явно старый, с потертостями, говорящими о долгих годах ношения.
— В последние недели она часто не узнавала меня. Кричала от страха, когда я входил в комнату. Умоляла какого-то незнакомца не причинять ей боль.
Вивиан молчала, потрясенная внезапной откровенностью обычно сдержанного Кроу.
— И я поклялся, — продолжил он, проводя пальцем по медальону, — что если смогу сохранить её сознание, то избавлю её от этих страданий. От этого хаоса. — Он закрыл шкатулку резким движением. — «Континуум» был создан для этого. Для мира, где не будет боли, страха, заблуждений. Где сознание может существовать в своей оптимальной форме.
— Без права выбора, — тихо добавила Вивиан.
— Выбор переоценен, — пожал плечами Кроу. — Мы думаем, что свобода делает нас счастливыми, но на самом деле часто выбираем то, что приносит нам страдание. — Он внезапно повернулся к ней, глаза сверкнули холодным огнем. — Скажите, доктор Чжао, если бы вы могли стереть воспоминания о смерти вашей сестры — не саму память о ней, а именно травмирующий момент её ухода — разве вы не сделали бы это?
Вивиан вздрогнула, пораженная точностью удара. Она никогда не говорила Кроу о своей сестре и обстоятельствах её смерти.
— Это… нечестный вопрос.
— Напротив, очень честный, — возразил Кроу. — Я предлагаю людям не просто бессмертие, а возможность избавиться от ненужных страданий. От травм и боли, которые не делают нас лучше, а только мешают жить.
— Но кто решает, что «ненужно»? — парировала Вивиан. — Вы?
— Алгоритмы решают, — спокойно ответил Кроу. — Основанные на миллионах данных о человеческой психологии, нейрофизиологии, поведенческих паттернах. Они объективны, в отличие от людей.
Он вернулся к окну, где последние лучи солнца исчезали за горизонтом, погружая мир в холодную синеву.
— Я не остановлю их заговор, доктор Чжао. Пусть попробуют. Это будет интересный тест для системы. — Он повернулся к ней с легкой улыбкой. — Но когда они проиграют, я хочу, чтобы вы сделали правильный выбор. Встали на сторону прогресса, а не хаоса.
После ухода Вивиан Кроу открыл другую панель, скрытую в стене кабинета. За ней оказалась иммерсивная капсула — его личный портал в «Континуум».
— Компьютер, инициировать протокол «Феникс», — скомандовал он, устраиваясь в капсуле.
Мир вокруг него начал растворяться, превращаясь в знакомый виртуальный сад, где его ждала Аннабель — или, скорее, версия Аннабель, сохранившая максимальное количество её оригинальных воспоминаний и черт личности, которые Кроу считал существенными.
— Феликс, — она улыбнулась, протягивая руки. Каштановые волосы обрамляли лицо, в уголках глаз собрались морщинки от улыбки — всё как при жизни, до болезни. — Ты выглядишь обеспокоенным.
— У нас проблемы с запуском, — признался он, подходя к ней. — Элара нашла способ
