Паромщик - Джастин Кронин
– М-да… – буркнула Кэли, стоявшая в проеме двери. – Вы что, совсем забыли?
Она была в желтом махровом платье, надетом поверх купального костюма, а в руке держала плетеную сумку.
– Я и не знал, что ты имела в виду сегодняшний день. Не помню, чтобы я соглашался начать уроки сегодня.
– Вы говорили, что научите меня плавать. Вот я и пришла.
– А не должна ли ты сейчас быть в школе?
– Необходимость ходить туда слишком преувеличена. – Кэли обшарила взглядом прихожую. – А где ваша жена?
– На работе.
– Чем она занимается?
– Если тебе так любопытно, она – модельер женской одежды.
– Модельер, – повторила Кэли с какой-то смешной интонацией. – В смысле, платья и прочие шмотки?
– Да. Платья и прочие шмотки.
Она равнодушно кивнула, закинула прядку светлых волос за ухо и наморщила лоб.
– Пока мы не отправились на берег, скажу вам одну штуку. Я и в самом деле боюсь воды.
– Серьезно? А почему?
Кэли склонила голову набок и окинула меня снисходительным взглядом, в котором читалось: «Боже, какие нелепые вопросы задают эти взрослые. И почему только им позволено всем распоряжаться?»
– Понятия не имею, господин паромщик. Может, потому, что вода хочет меня утопить.
– Океан вообще ничего не хочет. Это водная стихия, которая просто существует.
Она торжествующе улыбнулась:
– Пусть будет так. Кое-что я уже узнала. Я обожду снаружи, пока вы собираетесь.
Кэли, как выяснилось, не преувеличивала. Она не просто боялась воды, а панически боялась ее.
Мы зашли в воду по пояс.
– Ни хрена себе, – пробормотала она.
– Юная леди, следите за своим лексиконом.
У девчонки дрожал подбородок. Лицо стало бледным.
– Я сказала то, что чувствую. Зря я вчера согласилась. Дурацкая затея.
– Ты до этого погружалась в океан?
– Что значит «погружалась»? Объясните.
– Значит, нет.
– Могу сказать, что я все время собиралась это сделать.
– Тогда мне придется окунуть тебя с головой.
– Вы не посмеете.
Я посмел. Кэли тут же вынырнула, размахивая руками и отфыркиваясь.
– Вы придурок!
– Ты же знаешь, что здесь можно стоять.
– Знаю, что можно, – сердито буркнула она. – Я просто… привыкала к обстановке.
Она выпрямилась во весь рост.
– Ну и как тебе? – спросил я.
– Полная жуть. Спасибо вам большое.
– Я не о погружении. Что ты почувствовала, назвав меня придурком?
Кэли задумалась.
– Мне понравилось.
– Давай начнем с простых вещей, к которым легко привыкнуть. Можешь задержать дыхание секунд на двадцать?
– На пять.
– На десять. Встань у меня за спиной и ухватись за мою шею.
Я присел на корточки. Кэли забралась мне на спину.
– Странный способ, – заявила она.
– Ничуть. Так меня учила плавать мама. Готова?
– Вы собираетесь напугать меня до смерти?
– Держи глаза открытыми. Тебе понравится смотреть на водный мир. А теперь набери побольше воздуха, и… нырнули.
Я нырнул и поплыл, неся на себе Кэли, словно плащ. Два взмаха, потом три, и вот я уже плыву вдоль дна. Вокруг нас сновали рыбки, их чешуя отливала всеми цветами радуги. Такие моменты обычно нравятся всем. Я их просто обожал. Это чувство погруженности в таинственный мир, полный жизни и красоты… Рыбешки снуют, повинуясь инстинкту, без всяких мыслей. Да и что может волновать рыб, помимо своей принадлежности к рыбьему племени? Есть ли им дело до мира за поверхностью воды? Существует ли он для них или кажется недосягаемым небесным сиянием? Я отсчитал десять секунд, затем оттолкнулся и всплыл, вновь оказавшись под утренним солнцем.
– Держите меня за задницу! – пробормотала Кэли.
Трудно сказать, была ли она удивлена совершенным погружением или рассержена оттого, что я заставил ее сделать это.
– Говоря более приличным языком, там очень красиво, так?
– А кто там все время мелькал? Неужели рыбы?
– Кэли, ты что, шутишь? Разве ты никогда не видела рыб?
– На тарелке. – Она снова встала у меня за спиной. – Ну что, господин паромщик, пора совершить еще одну прогулку на дно.
Я невольно улыбнулся. Давно я не получал столько удовольствия. Кто бы мог подумать, что после вчерашних событий я буду учить плавать эту странную девчонку, взирающую на мир с недетской угрюмостью? Мы ныряли снова и снова, забираясь все глубже. Перед последним погружением я велел ей отпустить мою шею и всплыть самостоятельно. Кэли вынырнула с ликующей физиономией.
– А теперь займемся настоящим плаванием, – сказал я.
Час или даже больше я учил ее основам плавания вольным стилем. Поначалу она делала это неуклюже: высовывала голову, чтобы набрать воздуха, переставала двигаться и, естественно, камнем шла на дно. Но мало-помалу она освоилась.
Когда мы решили сделать перерыв, был почти полдень. Солнце стояло высоко в небе, а мы – парочка веселых заговорщиков – подрывали основы мироустройства, постаравшись забыть о том, чем каждый из нас должен был заниматься в этот день.
– Спасибо, что учите меня плавать, – сказала Кэли.
Мы сидели на полотенцах, прислонившись спиной к скалам. Кожа стала липкой от морской соли. Тело испытывало приятную усталость.
– Вообще-то, это я должен тебя благодарить, – сказал я.
– За что?
– Вчера ты спросила, бывает ли мне грустно. Твой вопрос заставил меня задуматься. Ты оказалось права: бывает. Или бывало, – пожав плечами, добавил я.
– Что значит «бывало»?
Это утро настроило меня на откровенность.
– Вчера у меня на работе кое-что произошло. Не стану вдаваться в подробности, история слишком долгая. Но после этого я решил сменить род занятий.
Кэли недоверчиво посмотрела на меня:
– И вы теперь больше не паромщик?
– Нет, какое-то время я еще побуду паромщиком. Это не делается за один день. Но потом сменю род занятий. Можешь что-нибудь посоветовать?
Кэли задумалась.
– Из вас получился бы отличный учитель плавания. Интересно, за это хорошо платят? – (Я усмехнулся.) – Но вы же не пробовали. – (Я вдруг вспомнил, что сказал Элизе: «Почему бы не попробовать себя в преподавании?» Может, подсознательно я имел в виду Кэли и сегодняшний урок.) – Одного не пойму: если работа нагоняла на вас грусть, зачем вы стали паромщиком?
Ну и въедливая девчонка!
– Во-первых, работа не всегда нагоняла на меня грусть. Я помог многим пожилым людям. У меня это хорошо получалось. Кстати, ты знаешь, что такое А-линии?
Кэли прищурилась:
– Какие-то тесты?
– Совершенно верно. На первом курсе их полным-полно. В зависимости от того, как ты с ними справляешься, наставник помогает тебе выбрать работу, в которой ты достигнешь наилучших результатов. Проверяют не столько знания, сколько твое отношение к ним. Наставников интересовало, как я воспринимаю, например, «формы и пространства» или «знаки и семиотику».
