Вадим Еловенко - Осознание
- Куда там. Когда я ему сказал что теперь нам будет всем хорошо ему там мне здесь, он раскричался… простите Катенька. Говорил, что я подонок. Катя покачала головой и сказала:
- Ты же простишь его?
- Не в первый раз. - Сказал мужчина с тяжелым вздохом. Он тоже отпил из взятого из моих рук стаканчика горячий напиток и замолчал.
- Мда. Грустно. - Сказала Катя, но сразу встрепенулась и добавила: - Я же забыла тебе сказать… Это девушка и есть та Сашенька, о которой я писала.
- Мечта психоаналитика? - Со странной улыбкой спросил мужчина, рассматривая меня.
- Ну да. Только не смущай ее. - Сказала Катя, заметив, как я спрятала глаза: - Тебе нужна будет помощница, хотя бы просто понятия некоторые переводить. Она идеально подходит. У нее ночные через сутки. Все остальное время пусть тебе помогает. Может и сама чему-нибудь научится полезному. А да… если уговоришь ее, она готовит классно.
Как я поняла, меня, без моего ведома, передали в подчинение этому странному улыбчивому мужчине. Я хотела возмутиться, но пришлось признать, что у меня даже постоянного дела в лагере нет. И мое возмущение Катя наверняка бы не поняла. Дали работу - радуйся. Но радости от такого распоряжения собой я не испытывала. Катя поднялась и сказала мужчине:
- Отдыхай тогда. Завтра или послезавтра я хочу выслушать хотя бы план твоих исследований, что бы я могла подумать, чем тебе помочь. Тут есть уцелевшие библиотеки в городах. Тебе конечно бы туда сначала. Людей тебе знающих местные подберут. Потом так же подумай, где ты хочешь жить и работать. Про местные, так скажем, курорты тебе и Саша расскажет. Но это завтра, а пока я ее у тебя забираю.
Катя пошла на выход и сказала мне следовать за ней. Я, не выпуская стаканчика с кофе, попрощалась с мужчиной и поспешила за этой молнией в сером брючном костюмчике. Блин, как же я себе хотела такой же. На улице Катя, не оборачиваясь, сказала мне:
- Это близкий друг моего отца. Был раньше… Не смотря ни на что, мне его отец до сих пор в пример ставит. Он слишком прямолинеен, потому аккуратнее, не наговори при нем глупостей. Хотя он добрый, так что вряд ли будет тебя мучить, чтобы ты изъяснялась только умно и по делу. Он будет изучать вашу историю. И хотя я заявку на него написала до конца контракта, скорее всего он уйдет от нас до его окончания. Даже больше чем уверена, что он останется с вами тут. Ему, что бы материал собрать и обработать нужно будет не пара месяцев, а пара лет… иначе и смысла браться нет. Пока он в лагере, помогай ему. После вахты отдыхаешь, идешь, спрашиваешь, что ему нужно. Если он просит конкретную литературу, то идешь в офис контроля оставляешь заявку. Они потом свяжутся с действующими представителями, те найдут и переправят своими каналами. Если он собирается в поездку, то сообщаешь мне. Я сама буду заниматься его проблемами. Если он будет спрашивать что-то про жизнь здесь, рассказываешь сама или находишь ему хорошего рассказчика. Ты всех в лагере знаешь местных. Придумаешь что-нибудь. До начала настоящей работы ему еще созреть надо. Все что он знает о вашем мире это та капля в море, которую мы уже собрали и переправили.
Я молчала до самого дома Кати и Альберта. Это был не чужой человек для Кати, и она не кому-нибудь доверила общение с ним, а именно мне. Мне нравилось, что она так хорошо обо мне думала. Оставалась проблема оправдать ее надежды. Но я сама себе пообещала, что постараюсь. Катя так много для меня сделала, что я хотела хоть чем-то ей еще помочь.
Возле домика я попрощалась с ней и направилась к себе. Да у меня тоже было жилье. Просто я делала его с Надеждой Ивановной, офицером контроля, и потому если мне удавалось на ночь остаться у Кати с Альбертом, я откровенно радовалась. Строгая тетка из контроля на меня немного давила своим присутствием. Хотя каждый раз, когда мы с ней встречались, она была мне рада словно дочке родной, которая осталась у нее с мужем на Земле.
Но хорошо, что ее не было в тот раз, когда я вошла. Я ведь готовилась к нескучному вечеру и потом долго крутилась у зеркала в своем сарафане, подводя глаза и губы. Посмотрев, как классно у меня получилось обрисовать губы, я всерьез задумалась, а не попробовать ли навести на щеку серебристый рисунок, которые девушки с Земли так часто себе рисовали. Я даже Катю видела с таким макияжем, когда она заранее готовилась в наш бар с мужем пойти. В памяти отчетливо всплыли гнутые лини и странный переплетающийся узор. Я, вспоминая, как делает такой узор Катя, нарисовала обычным косметическим карандашом эскиз на щеке. А потом специальной кисточкой повела по нему, оставляя за ней серебристую линию. Обрисовав весь рисунок, я пригляделась, и мне не понравилось. Нет не, потому что это было хуже, чем у Кати. Может и хуже, но не на много. А просто было как-то непривычно. Вот странно на других это смотрелось так изящно, а мне словно мешало. Я, наверное, не привыкла к таким украшательствам. Взяв влажную салфетку из пачки Надежды Ивановны я тщательно стерла рисунок и проследила что бы даже следов не осталось серебристости. Еще раз, посмотрев на себя, впрыгнула в босоножки, присела, подтянув ремешки на пятку, и поспешила прочь из дома. Уже по пути в бар я поняла, что в кулачке все так же держу скомканную салфетку и не думая, выбросила ее в сторону. Завтра опять уборщик ругаться будет, но что поделать? Не тащиться же с ней до самого бара.
В баре как обычно была масса свободного народа. Во втором зале показывали новый скинутый с Земли фильм, и я откровенно засобиралась туда. Я обожала их фильмы. Еще бы. Даже сюжет не важен особо. Главное как все там красиво. Красивее даже чем у нас в лагере и все по-другому. Но в тот раз мне не удалось побывать в зале. Николай меня уже ждал. Он поднялся с диванчика, на котором болтал с двумя своими приятелями из технического обеспечения и подошел ко мне. Я же наоборот, чуть поведя плечом и только улыбнувшись, прошла мимо него к стойке бара. Заказала себе сок с водкой, который меня научила пить Катя в ситуациях, когда нормальный коктейль не заказать. И попросив побольше льда, наконец-то повернулась к Николаю. Улыбнулась ему, беря осторожно трубочку губами, и так невинно похлопала глазками, вызывая у него улыбку. Протянув руку, он пригласил меня к ним за стол. И я, не прикасаясь к его руке, пошла впереди него. Села и подвинулась в уголок, откуда мне были видны все три парня за столом. Вот ведь. Я всех их видела раньше. Конечно, общалась с ними. И даже на одного из них строила планы. А теперь вот сижу и теряюсь. То ли вечер провести с Николаем, раз он пригласил, толи все-таки с тем мальчиком, который мне еще до Николая нравился. В принципе, не Коля же меня угощал, так что я еще могла высказать свои предпочтения. Это если они угощают, они потом начинают обижаться, когда их оставляют и меняют на других. Мужики, одним словом. Но когда парни поднялись и ушли в зал досматривать фильм, я еле смогла скрыть свой вздох. Николай пересел напротив меня, и я спросила его:
- Ты давно здесь?
- Да мы к началу фильма подошли. Только он нам не понравился. Пошли выпить немного сюда посидеть. Я ведь, кстати, думал, что ты не придешь. И Марат так же говорил. Мол, он тебя уже приглашал однажды в бар, а ты не пришла.
Марат это и был тот, кто мне так нравился еще недавно. Я засмеялась и пояснила:
- У меня в ту ночь вахта была. Хороша же была бы я на пульте приемки. Думаю, Катя бы меня не поняла.
Николай тоже улыбнулся этому и предложил, как-нибудь придти ко мне ночью, посмотреть на мою работу. Я чуть лед не выплеснула из бокала.
- Нет уж. Я не хочу потом, как Тонька на капэпэ каждое утро топать… Вспомнив эту историю, Николай заулыбался и сказал:
- Да ладно, мы осторожно…
- Что осторожно? - спросила я лукаво.
- Ну, я осторожно к тебе приду. - Сказал Николай улыбаясь.
- Так ты и так там каждый день. - Сказала я. - А ночью только по тревоге вас впустят.
- Да я не об этом. - Сказал Николай.
- А о чем ты? - Спросила я делая невинные глаза.
Он только головой мотнул и заулыбался. Подозвал официанта и заказал мне повторить водку с соком, а себе водку с тоником.
Не знаю. Вроде хороший мальчик. Так я думала о нем тогда. Но меня несколько напрягали его намеки сводящиеся все к одному. Было просто неприятно. Самое смешное сама хотела с ним оторваться, но вот так вот… сводя весь милый вечер к трепотне об этом… не нравилось мне.
Но я честно дала ему вторую попытку. Когда фильм закончился, а следующий еще не объявили и к нам присоединились его приятели, я отвергла все знаки внимания Марата и только взялась за руку Николая, когда тот сел обратно на диванчик с моей стороны. Марат видно все понял, и, решив не лезть ко мне с предложением танцев, выйти покурить и прочим, просто угостил меня очередным соком с водкой, хотя я еще со вторым не справилась. Танцевать мы ходили только с Николаем. Но и Марат не остался без пары в тот вечер. Тоня о которой мы буквально полчаса назад разговаривали появилась из ниоткуда и на наших изумленных глазах увела парня танцевать. Мы, конечно, последовали за ними. И пока не начался следующий фильм, лихо отрывались под странную, очень быструю и такую невероятную музыку. Я даже в теории не могла представить, какой инструмент может выдавать такие звуки. Но было забавно. А когда начался сеанс, Николай потянул меня в темный зал для просмотра фильмов и мы с ним забились на задних диванчиках, причем я позволила ему меня к себе прижать. Я буквально спиной лежала на его груди и плече и мои мысли были заняты не тем, что происходит на экране а тем заметят ли в такой темноте что рука Николая на моей груди и совершает забавные, приятные, хоть и смущающие меня движения. Но все смотрели кино. Причем смотрели серьезно, не смотря на то, что он оказался не художественным, а документальным про какую-то их там войну. Толи про бои на какой-то Черной реке и в лесах за ней, толи про полицейскую операцию в районе этой самой Черной реки. В общем, я так и не поняла. Я кайфовала в руках Николая и мне было все равно, что где-то идут воины, что где-то кто-то гибнет…
