Дэн Шорин - Большой космос (сборник)

— Заходи, не зевай, — сказала Петру кошка.

Пётр вскочил в трамвай, кошка грациозно последовала за ним.

— Куда едем? — спросил у неё Пётр.

— За ключом, — невозмутимо ответила кошка.

Тем временем за пределами трамвая начали происходить странные метаморфозы. Улица преображалась с каждой минутой, день сменился ночью, зима — летом. Солнце изменило размер, цвет, ещё раз размер. Потом трамвай вздрогнул, замер. Пётр покосился на кошку, но та устроилась на мягком сиденье, полностью игнорируя происходящее. Двери открылись и в трамвай вошёл Кок. У Петра отвисла челюсть. Трамвай тронулся.

— Привет, — выдавил он из себя.

— Привет, коль не шутишь, — тут же отозвался Кок. — Куда едем?

— К реке, — отозвалась кошка.

— О, какая животина, — Кок увидел кошку, но погладить её благоразумно не пытался.

— Кошка, — представилась спутница Петра.

— Вижу, — хмыкнул спейсер. — А ты, собственно, кто?

— Кошка.

— Врёшь, не кошка, — довольно сказал Кок. — У кошек пять пальцев на лапах, а не шесть.

— Значит они неправильные кошки, — с презрением заметила та. — Кроме того, лучше больше, чем меньше. Не находишь?

— А ты, случаем, про проект «котята 74» ничего не слышала?

— Не слышала, — неожиданно спокойно ответила кошка.

Пётр сразу понял, что она врёт. Кок широко улыбнулся.

Пётр предполагал, что остальные спейсеры вполне могут оказаться в городе, но встреча в трамвае с Коком стала приятной неожиданностью. В тот факт, что Кок может выпутаться из любой неприятности, Пётр верил свято.

— Каковы планы, стажёр? — Кок демонстративно отвернулся от кошки.

— Найти ключ от города, — ответил Пётр.

— Где ты его найдёшь?

— На том берегу.

Кошка фыркнула, Кок нахмурился.

— Не стоит лезть на ту сторону, — после минутного размышления сказал Кок. — Не выберешься.

— Выберусь, — ответил Пётр. — У меня есть галактика.

— Ты отдашь её Юрке, а сам останешься ни с чем, — серьёзно сказал Кок.

— Юрке?

— Юрке. Он называет себя Хароном.

— Почему?

— Что почему? — не понял Кок.

— Почему его зовут Юрка, а он называет себя Хароном?

— Он забыл, что его зовут Юркой, вот и выдумал себе звучное имя.

— Он тоже непомнящий?! — изумился Пётр. — Мы же с ним пели гимн!

— Все люди, попавшие в город, что-нибудь забывают, — сказал Кок. — Кто больше, кто меньше. Исключений не бывает. Человек, попавший в город по собственному желанию, забывает меньше. Человек, который попал в город, помимо воли забывает больше — вплоть до своего имени.

— И я тоже что-то забыл? — не поверил Пётр.

— Перечисли участников экспедиции в город, — потребовал Кок.

— Ты, я, Поль Мирер…

— Ещё?

Пётр вопросительно посмотрел на Кока, затем на кошку.

— Не помню.

— Убедился?

— Нет, — Пётр встал со своего места и взялся за поручни. — Я тебе не верю.

— Не верь. На здоровье. Но за Стикс не ходи. Опасно.

Кошка выгнула спину и предостерегающе зашипела.

— Не учи его жить!

— А тебе, серая, какой с этого интерес? — Кок недобро прищурился. — Какого космоса ты не в свои дела лезешь?

— Ей то этот ключ и нужен, — вздохнул Пётр.

— Вот оно как. Шла бы ты отсюда, серая.

Кошка замысловатым образом махнула хвостом и растворилась в воздухе.

— Где она? — спросил Пётр.

— Тут где-то, — равнодушно ответил Кок. — Только мы её не видим.

— Почему?

— Город так устроен.

Кок поднялся на ноги и подошёл к двери.

— Пошли, наш выход.

За пределами трамвая опять было лето. Текла река, далеко, почти около горизонта, виднелась чёрная точка парома. Кок подошёл к реке и заглянул в воду.

— Ну и что ты там увидел? — спросил Пётр.

— Говорят, в водах Стикса можно увидеть будущее, — словно нехотя сказал Кок.

— Произвольно взятое или какое-нибудь конкретное?

— Самое конкретное. Момент собственной смерти.

Пётр громко фыркнул.

— Я не верю в предопределение. Даже здесь.

— Где ты нашёл предопределение? — Кок в недоумении уставился на Петра.

— Если я увижу момент своей смерти, то приложу все усилия, чтобы выжить, — пояснил стажёр. — И предопределение не сработает.

— Именно так я всегда и поступаю, — улыбнулся Кок. — А зачем ещё смотреть в воду?

Медленно-медленно паром приближался к берегу. Спейсеры уселись на набережную.

— Спит он что ли? — раздражённо пробурчал Пётр. — Еле шевелится.

— Ты так торопишься на ту сторону? — ненавязчиво спросил Кок.

— Смерть лучше неопределённости, — вздохнул Пётр.

— Просто ты ещё ни разу не умирал, поэтому так и говоришь.

— А ты умирал?

— Было дело, — ответил Кок с неохотой.

— Клиническая смерть? — догадался Пётр.

— Не совсем клиническая. Хотя со стороны она и могла показаться клинической.

— В смысле? — Пётр поднял с земли камешек и бросил его над рекой, намереваясь сосчитать круги. Коснувшись воды первый раз, камешек беззвучно ушёл на дно.

— Я был в городе и раньше.

— Когда? — Пётр поднялся на ноги.

— Потом расскажу. Если выживешь.

Кок встал и взял Петра за плечи.

— Точно? — не поверил стажёр.

— Точно, — ответил Кок. — И не отвертишься. А сейчас — прости.

С этими словами Кок резко ударил Петра в висок кулаком. В глазах стажёра потемнело. Запах ландыша в этот раз был особенно силён.

Пётр был готов к тому, что он придёт в себя совершенно в неожиданном месте. Однако когда стажёр открыл глаза, он лежал там же, где Кок его вырубил — на набережной. Лениво текла река, сквозь тучи пробивалось непривычно белое солнце. Паром медленно удалялся от берега, на его борту Пётр явственно различал две фигуры.

— Мутант, — обозвал стажёр Кока.

— Мутант, — согласился с Петром невидимый собеседник.

— Кошка? — Пётр огляделся по сторонам.

Кошка появилась прямо из воздуха. Она сидела на набережной и, не мигая, смотрела на Петра.

— Да.

— Почему он меня ударил? — спросил Пётр.

— Ты сам ему это позволил.

Пётр задумчиво посмотрел на удаляющийся паром.

— Харон вернётся.

— Его зовут Юрий, — кошка яростно захлестала хвостом. — Тебе же Кок рассказывал.

— Кто он такой, вообще?

— О! Юрий Семецкий — это личность. В своё время он так часто умирал и воскресал, что с тех пор застрял посреди Стикса паромщиком. Он не может до конца умереть, но и мир живых для него закрыт.

— И кто же его так? В его время?

— Демиурги, — фыркнула кошка. — Хотя некоторые считают, что с самого начала его предназначением было связать мир мёртвых и мир живых.

— Юрий вернётся, перевезёт меня на ту сторону, и я найду ключ, — сказал Пётр, пытаясь убедить скорее не кошку, а самого себя.

Кошка фыркнула и, выгнув спину, гордо прошлась по перилам, отделяющим набережную от воды.

— Ты заблуждаешься.

— Ну-ка, просвети меня, в чём я заблуждаюсь?

Пётр поднял с земли камешек и сделал вид, что хочет бросить его в кошку. Та спрыгнула с перил и, проигнорировав угрозу, подошла вплотную к Петру.

— Во-первых, у тебя больше нет галактики.

Пётр захлопал по карманам.

— Гагарин его подери! — выругался стажёр. — Он уехал на тот берег за мой счёт.

— Твоя галактика не принадлежала Коку. Он бы не смог ей расплатиться, — тоном школьной учительницы сказала кошка. — Кок выбросил её в воду.

— Зачем? — Пётр вопросительно посмотрел на кошку.

— Чтобы ты не гарантированно не попал на тот берег.

— А во-вторых? — спросил Пётр.

— Что «во-вторых»?

— Ты сказала «во-первых». Это подразумевает, что есть «во-вторых». А может быть, даже и «в-третьих».

— Во-вторых, у Кока есть фора по времени. Он успеет найти ключ ещё до того, как Семецкий вернётся.

Откуда-то подул ветер. Небо моментально затянуло тучами. Смеркалось. Пётр задумчиво взглянул на Стикс. Потом спросил кошку:

— Семецкий дискретен?

Больше всего стажёр боялся, что кошка будет над ним смеяться. Но кошка фыркнула удивлённо:

— А шут его знает.

Пётр почесал затылок. Мысль о том, в скольких местах одновременно существует Семецкий, пришла к Петру неожиданно, и сейчас он пробовал её то с одной, то с другой стороны. Действительно, если Семецкий одновременно существовал только в одной точке, то на побережье Стикса должна была выстроиться многокилометровая очередь из желающих перебраться на другую сторону. Конечно, попасть туда могли только владельцы галактики, но остальные могли хотя бы попытаться! Когда стажёр впервые появился на берегу Стикса, Семецкий был тут как тут, несмотря на тот факт, что галактики у Петра не было.

— Я хочу попасть на тот берег, — решительно сказал Пётр. И протянул руку.