Ольга Онойко - Море Вероятностей
— Как из них выскочила бабка, — продолжил Амирани, — с ведром. Замахнулась клюкой и… И с криком: «Пошёл вон, мерзавец!» — понеслась на меня, подпрыгивая от ярости. Я был напуган! И немедленно ретировался.
— А чего ты ждал? – прорыдал Анис.
— Как же! – Амирани поднял руки. – После тысячелетнего труда на благо! Вот человеческая благодарность!
— А потому что не надо было заходить в храм с пивом! – поучительно сказал Тэнра.
— Но это же мой храм!
— А это никого не волнует, — жмурясь, заметил Тэнра. – Есть правила приличия.
— А без пива, — сказал Амирани, — я вообще туда не пойду. Я Господь Воинов!
Тэнра попытался что‑то ответить, но не смог.
— Кстати о пиве, — сказал Вася враждебно. – Ты должен мне ящик взамен того, что вылакали твои орлы.
— Что? А! – Амирани снова рассмеялся. – То, что нашёл Кенсераль, принадлежит Кенсералю. Меня больше удивило то, что он с кем‑то поделился. Думаю, ему уже все должны.
— Я этому твоему Кенсералю шею намылю.
— Сначала его нужно поймать.
— За мной не заржавеет, — пообещал Вася. – Тэнра!
— Да, Вася.
— Попей водички. И приходи. Поговорить надо.
Тэнра посмотрел на Полохова и изменился в лице. Васе стало заранее неловко из‑за того, что он собирался сделать. «Это не каприз, — напомнил он себе. – Так надо. Я должен». Но это не слишком‑то помогло.
Вася собрался сесть на диван, но почему‑то передумал и прошёл к подоконнику. Тэнра закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Он смотрел на Васю внимательно и печально. Вася посмотрел в окно и устроился на подоконнике, поджав ноги. Заходящее солнце грело ему спину.
— Тэнра. Я хочу тебя попросить. О двух вещах.
Ассистент молча кивнул.
Вася опустил голову. Он рассчитывал, что будет чувствовать себя уверенней. Он надеялся, что досада и злость не позволят ему раскиснуть. Но у Тэнры были такие добрые глаза… Полохов почувствовал себя обезоруженным и хуже того – виноватым. Ему уже хотелось не отчитывать ассистента, а оправдываться перед ним. И он начал неловко, разглядывая носки своих кед:
— Тэнра, понимаешь… Мне всю жизнь приходилось знать больше, чем я хотел. В детстве я догадывался обо всяких штуках, потом стал админом. Потом… повысили меня вот зачем‑то.
— И ты вынужден знать всё больше и больше, — понимающе добавил Тэнра. – Что на этот раз?
— Я хотел тебя попросить, — Вася вздохнул и поскрёб пробившуюся щетину. – Ты, пожалуйста, больше ничего не манифестируй. Ни на какие доли процента. Я знаю, что тебе хочется, и почему тебе хочется. Не надо. Здесь и так всё на честном слове держится. От любого вмешательства может стать хуже.
Тэнра помолчал. Вася не смотрел на него.
— Я хотел бы пообещать, — сказал ассистент, — но знаю, что нарушу обещание. Оно противоречит моей природе.
— Да, да, я… — торопливо начал Вася, и Тэнра мягко перебил его.
— Дело не только в этом, — сказал он. – Честно тебе скажу, я просто не понимаю, почему мне нельзя вмешиваться. Ты пытался взломать СКиУ, ты влез в логи, ты провёл расконсервацию опорных точек – и это считается безопасным. Почему я не могу совершить пару добрых дел?
Полохов заслонил глаза ладонью. В душе его царил полный беспорядок. Его просто рвало на части. И по крайней мере одна его часть отлично понимала Тэнру, но…
— Тэнра, — сказал Вася, — я знаю, что ты – добрый бог. Я знаю, что тебе их всех жалко, всех малых сих, не знавших ни ласки, ни теплоты. Ты всех хочешь согреть хоть немного. Этому улыбнёшься, того утешишь, сего подбодришь. Тебе кажется, что это мелочи, не заслуживающие упоминания. А ведь люди эти никогда ничего подобного не ощущали. Их бог никогда им не улыбался. И они предаются тебе мгновенно, прикипают к тебе всем сердцем. Готовы воздвигать тебе храмы и печь тебе пирожки… а что они будут делать, когда мы уйдём отсюда?
— Помнить, — ответил Тэнра. – Они будут помнить то хорошее, что видели и чувствовали. И им будет немножко легче.
— Ну, может быть, — угрюмо проговорил Вася. – Но ты хотя бы Добрую Власть больше не манифестируй.
— Не буду, если ты так прикажешь, — мягко сказал Тэнра. – Но почему?
— Потому что это ложь. Их мир – не добрый.
— Вася, ты не прав.
— Да ну? – тот покривил губы. – Ты невнимательно смотрел на Амирани.
— Амирани – вовсе не такой плохой человек.
Вася покосился на него с подозрением.
— Ты его уже переделал?
Тэнра улыбнулся.
— Ничего я с ним не делал. Вася, ты же лучше меня знаешь: на администраторе верхнего уровня свет не сходится клином. Каждый может стать Якорем собственного тоннеля и определять свою реальность сам. Ты знаешь, как это делается, Вася. Ты приносил в свой мир столько добра, сколько мог. И пытаешься продолжать. Несмотря ни на что. За это я так тебя уважаю. И люблю.
Полохов мучительно скривился, слез с подоконника и сел на пол. Закрыл руками лицо. Ему хотелось расплакаться.
— Я слишком долго воплощал силы добра, чтобы быстро от этого отучиться, — сказал Тэнра. – Прости меня. Давай пойдём дальше. О чём ещё ты хотел просить?
Вася прерывисто вздохнул, откидывая голову.
— Я прошу, — монотонно проговорил он, — не обсуждать больше с Амирани состояние моей психики. Кого–кого, а его это совершенно не касается.
Тэнра виновато понурился.
— Ты даже это знаешь?
— Я не хотел этого знать. Так получилось.
— Понимаю, — ответил Тэнра печально.
И тут Вася наконец разозлился. Злость вспыхнула, как прибитое дождём пламя разгорается, получив новую пищу. Он тряхнул головой, стискивая пальцы, и встал.
— Нет, — процедил Полохов, — не понимаешь. Я тоже уважаю и люблю тебя, Тэнра, ты самый дорогой для меня человек, но некоторых вещей ты не понимаешь. Просто потому, что не хочешь.
Тэнра внимательно посмотрел на него и ничего не ответил.
— Ты не хочешь понимать людей Лабораторий, — выпалил Вася. – Они тебе не нравятся. Ты запомнил слова Старика о том, что они все больны, и понял их по–своему, и повторяешь не к месту. Не понимая!
— Может быть, я ошибался, — сказал Тэнра. – Ты объяснишь, как правильно?
Вася набрал воздуху в грудь.
— Они действительно больны, — глухо сказал он, — это правда. Но это не связано с их способом мышления. Ничего патологического в их способе мышления нет. Они дошли до точки, которая казалась концом эволюции. И увидели, что у эволюции нет конца. Они понимают, что надо идти дальше. Но их так мало! Они не справляются. Они живые.
— Все – живые, — сказал Тэнра. – Всем больно. Но я не знаю, какие ещё существа причиняют столько боли другим живым.
— Они не хотят зла. Они даже власти не хотят. Так получилось, что она у них есть. Они хотят поделиться ею. Хотят, чтобы таких, как они, стало больше.
— Из миллиарда человек сколько способны работать в Лабораториях?
Вася подумал, прикидывая.
— Зависит от кластера и линейки. Может, что и ни одного.
— Тогда их страдания бессмысленны. Преступно заставлять их страдать.
— Как будто люди не заставляют других страдать без посторонней помощи!
— Но бывают разные кластеры и линейки. Существуют Миры Страдания.
— Их уже закрыли, — проворчал Полохов.
— Но они существовали, — кивнул Тэнра. – И всё, что от них осталось – это уважаемый координатор Ледран. Который видел столько ужасов, сколько я и не воображу, но всё равно панически боится Эрика Лаунхоффера.
Вася вздохнул. Страх Ледрана перед Ящером был фактом, с которым спорить не получалось. Полохов отвернулся к окну. Солнце садилось, алый и лиловый свет заливал пустырь перед аркологом. Вечернее небо Эйдоса ничем не отличалось от земного. «Надо же, — подумал Вася. –А у меня дома даже Марс не освоили. Такая тут линейка, акцент на агрессивном развитии… На агрессии. Вон там сейчас вигилиане с мицаритами друг дружку режут. И что? Если всех загнать в детский сад и учить любви и пониманию – будет лучше?» Он знал, что ответит на это Тэнра. Но Тэнра прочно засел в своём тоннеле реальности и не собирался его покидать. Вася снова примостился на подоконник.
— Ну хорошо, — пробормотал он. – Пускай Лаборатории в чём‑то неправы. Пускай они даже во всём ошибаются. Они живые, они могут ошибаться. И их так мало. Если я стану разработчиком… или даже архитектором, ведь могу же я однажды стать архитектором… Я очень много чего смогу исправить.
Он не смотрел на Тэнру, но почувствовал, как тот улыбнулся.
— Я верю в это, — сказал ассистент и подошёл к нему. – Я на это надеюсь. Знаешь, что? Лучше расскажи мне, что ты чувствуешь. О чём ты сейчас думаешь, Вася?
Полохов вздохнул снова. Присутствие Тэнры умиротворяло. Даже против воли. «Интересно, — подумалось ему, — я когда‑нибудь перестану так на Тэнру реагировать? Жалко, что Тэнра не хочет становиться архитектором сам. Он бы смог исправить гораздо больше. Даже, может, вылечить их…»
