Мы - калеки. Мы - короли - Сергей Александрович Москвичев
— Я рада, что смогла Вам помочь, — на этот раз скромно сказала Чейз.
— Не только мне. Этот вирус — причина голода, который начнётся весной. Даст Бог, и на следующий год мы будем вооружены вакциной и сможем сберечь урожай.
— Голода, — Ванессу это повергло в шок. — Каков же урон был нанесён этой звёздной заразой?
— Колоссальный, — со скорбью ответил Дайлан Берст. — Ступайте за мной, я покажу Вам.
Кейра, Куп, Леонард и Ванесса последовали за агрономом за пределы его фермы на юг, в сторону Лонливуда. По пути встречалось множество погибших растений, точь-в-точь с такими же симптомами, как и в Рудграсе.
— Как далеко это распространяется?
— Вы задали не совсем верный вопрос, госпожа Чейз. Конец зоны поражения здесь, но вот исток…
Ванесса взглянула на лес к югу от границы с Лонливудом. Он был весь поражён этой хворью.
«Неужели Лонливуд? Насколько сильно пострадала южная держава?»
После этих мыслей Земля задрожала.
— Что происходит? — испугался Куп.
— Всё в порядке, просто небольшое землетрясение.
— Нет. Такие явления природы становятся предвестниками конца, — перебила Дайлана Чейз.
— Конца чего?
— Света, мира, как хотите назовите. Голод, а за ним за нами всеми придёт и смерть.
Беатрис VI
Джины, чужаки, демоны, хищные планеты. Беатрис уже не знала, как она прожила столько времени в мире, в котором видела только то, что поддаётся объяснению логикой и наукой. А может, и все эти непознанные и неведомые существа и всё, что с ними связано, тоже объясняется законами природы?
Ну а как иначе? Ведь всё вокруг — природа. А здесь, в глухих джунглях, окружающих широкую реку, по которой они так долго плывут на своём «Дырявом корыте», и подавно.
Ладья не стала дырявой после атаки невероятного мутанта с двумя сердцами, именно так его обозвали лингвисты. Может, Виктор и Клебенс отчасти правы, а строение этого человека с чёрной кровью можно объяснить простыми генетическими мутациями.
Паруса, пострадавшие от атаки неизвестно откуда появившегося мужчины-чужака, поменяли уже давно, и продолжили свой нескончаемый путь.
Дарен Брауз говорил, что они уже близки к цели своей экспедиции. Но, как бы парадоксально это не звучало: «Близко — понятие растяжимое».
Со дня столкновения с проворным пловцом прошёл уже почти месяц. За это время лингвисты Штейман успели хорошенько изучить татуировки на коже чужака. Их принадлежность к тому же языку, на котором были созданы надписи внутри кожи Микки, подтвердились. Однако используя манускрипт Курта их перевести не удалось. Сам капитан за это время успел зализать свои раны, и был в полной боеготовности.
Наступило время поисков. Брауз и Шипка брали с собой пару-тройку матросов и, когда ладья пришвартовывалась к берегу, уходили в джунгли на разведку.
— Отсюда следует начинать, — заявил Дарен. — Как минимум мне хотелось бы обнаружить племя, которое укажет, куда двигаться в поисках этих самых чужаков.
Беатрис была удивлена:
— То есть, мы должны найти людей соплеменников этого мужчины с чёрной кровью?
— А ты как думала детектив? Посмотри на его татуировки. Их явно нанесли ему не насильно. Его соплеменники непременно и есть носители языка.
Клебенс согласился с гидом. Но после такого приёма на этих территориях, Беатрис очень глубоко сомневалась в миролюбивости племени. Мутанты, демоны, кем бы они ни были, гостеприимство им чуждо. Ещё в Бобровой Норе все члены экспедиции слышали россказни об этих тварях, которых по поверьям аборигенов истока Кар-Мин рождают джунгли. Там их все боялись. Сам Брауз вещал о том, что такими людей делают злые духи, посланные изгнанными из этих мест дриадами, нимфами и русалками.
Как иметь дело с таким племенем, Беатрис не представляла. Курт, наверняка, полагался на свою бластерную винтовку и скимитар больше, чем на голову.
Оценивая безуспешность многочисленных вылазок капитана, их гида и членов пиратской команды, Александрос со временем отбросила пасмурные мысли в сторону. Какими бы эти чужаки не были, для начала их следовало найти.
Выходы на берег разнились по длительности, иногда Курт и Дарен с матросами возвращались через пару часов, а иногда и на следующий день. Порой приходили целыми и невредимыми, а порой и с синяками и порезами. На вопросы об их происхождении не отвечали. Неизвестность и недосказанность гнели хуже любой правды, какой бы пугающей она не была.
Прошёл ещё один месяц, прежде чем вся команда «Дырявого корыта» достигла самого южного устья речной системы. После того, как ладье пришлось идти против течения, матросы Курта не слезали с вёсел. Припасы изрядно иссякали. Шипка старался переходить на рыбу, вылавливаемую в пути и мясо, которое команда приносила с собой из походов на берег. В основном это были обезьяны. Первое время Беатрис скрепя сердце ела приматов, но потом втянулась, привыкла, как человек привыкает ко всему, и этот деликатес пришелся ей даже по нраву.
Причалив к берегу, покрытому двухметровой дорожкой камней, за которой сразу же начинались густые заросли, капитан дал команду готовиться к походу.
Корен, Арвин, Сэм, и Мартин оставались на «Дырявом корыте», чтобы охранять судно и ожидать возвращения команды. Им было оставлено некоторое количество съестных припасов, оружие у каждого члена команды пиратов было личное, поэтому об этом беспокоиться не пришлось.
Другие матросы: Арчибальд, Даниель, Сид и Гарри вместе с Куртом, Виктором, Клебенсом, Беатрис и их несравненным гидом Дареном Браузом сошли с ладьи.
Лингвистам и Беатрис капитан Шипка выдал по длинному мачете, чтобы рубить лианы и прочие заросли, и по рюкзаку с поклажей, плащ-палатками и прочими бытовыми и техническими приспособлениями. Остальные члены экспедиции помимо прочего вооружились скимитарами и бластерными винтовками, а Курт снарядился в свой экзомиокостюм.
Он проявил свои лучшие качества, вызвавшись большую часть пути идти первым. Наружная мускулатура облегчала любые физические нагрузки, а в голове их строя было идти сложнее всего. Большую часть лиан и плетей он разрубал своим скимитаром, но остальной части строя приходилось порой вырубать некоторое количество папоротников и колючих кустарников, чтобы пройти более свободно.
Ещё в Бобровой Норе члены экспедиции обзавелись высокими кожаными сапогами, джинсовыми костюмами и шляпами с сеткой от москитов и комаров, здесь их было полно. Деним лучше всего защищал от солнца и был очень износостоек, что немаловажно в пути, наполненном трениями о колючие заросли, брызжущие порой едким соком.
Чем глубже удалялись от берега реки в джунгли члены экспедиции, тем более мрачным и экзотическим становилось окружение. Папоротники росли и кустами,
