Мы - калеки. Мы - короли - Сергей Александрович Москвичев
— Не уходи далеко, детектив, — сказал Арчибальд, — мы не собираемся подглядывать.
Вернувшись к костру, было приятно ощутить тепло и сухость. Пока она отлучалась, матросы подкинули поленьев в огонь, ночь выдалась холодной и мокрой.
Наутро Беатрис проснулась от стонов, криков и споров. Как оказалось, Клебенсу стало хуже за ночь. Виктор просил Курта и Дарена, чтобы отца поместили на носилки.
— Ты что отупел, или дури нашёл здесь, а может, грибов ночью наелся? — возмущался словам молодого лингвиста Курт. — Если мы твоего батю уже сейчас потянем на руках, нам шататься по этим джунглям до весны.
— Всё нормально, я могу спокойно идти, — успокаивал их Клебенс. Его лицо сильно отекло за время сна.
— У тебя жар, отец, я боюсь, что инфекция может плохо повлиять на твоё состояние.
— Дарен, — вмешалась Беатрис. — Ему нужна ещё инъекция. Клебенса перенёс несколько инфарктов. Инфекция может перерасти в эндокардит, это обернётся фатально для него.
Следопыт молча сделал инъекцию Штейману, споры утихли, лингвисты приободрились. Члены экспедиции, затушив костёр, были готовы двигаться дальше.
Курт продолжал прорубать путь. Помимо того, что у него было преимущество в виде экзомиокостюма, он не дежурил по ночам. Беатрис слышала утром и перебранку о том, что даже Брауз и Александрос должны дежурить в паре с кем-то из матросов, и лингвисты Штейман тоже.
Дарен был категорически против, а вот Виктор и Беатрис высказались, что за такое равноправие. Александрос знала, что младшему Штейману отсутствие сна даётся легко, а она могла постоять за себя и своих соратников не хуже матросов Курта.
— Только винтовку мне на дежурство дай, и я покажу свою доблесть, — сказала детектив капитану, и он с неохотой кивнул.
Двигаясь всё глубже в дремучую чащу, Беатрис не ожидала, что вскоре им предстоит оказаться на огромной для этих мест поляне. Посреди пальм, эвкалиптов и кустов репейника поросшая травой и цветами бликовала росой лужайка, на ней паслись огромные животные.
«Носороги? Нет», — приглядевшись, поняла Александрос.
Их тела имели наросты, нагрудные костяные панцири, тёмно-серые, под стать их толстой лоснящейся коже. Они мирно паслись, но завидев приблизившихся путников, свирепо затрубили в свои вытянутые морды.
— Лучше нам тихо и спокойно покинуть эту поляну и обойти её, — предложил Дарен. — Это бронероги, травоядные животные, но испугавшись, они могут быть способны на агрессию, если примут нас за вторженцев на их территорию.
Медленно отступая, члены экспедиции углубились в чащу и двинулись в обход, Курт продолжал прорубать путь, расчищая его от пожухшей зелени кустов.
Беатрис почувствовала, как трясётся под ногами земля, остальные также не могли это пропустить. Несмотря на то, что команда путников покинула поляну, они успели рассердить бронерогов.
— Рассредоточиться, отступить назад! — прокричал Дарен Брауз, прежде чем тройка огромных животных пронеслась мимо них. Все уворачивались как могли. Клебенс, Аричи и даже Курт попадали на землю.
Поднявшись на ноги, командование и инициативу перенял на себя капитан Шипка:
— Бежим по прорубленной тропе назад!
Ничего не оставалось, кроме как следовать этому единственно видимому разумным совету. С трясущимся рюкзаком за спиной, двумя лингвистами впереди, Беатрис бежала со всех ног, глотая пыль и стараясь отмахиваться от кусков грязи и обрубков кустов, летящих ей в лицо из-под ног бегущего перед ней Виктора. Штейман выхватил у отца рюкзак и, как мог, несся с этой двойной обузой вперёд, слепо следуя за матросами и Клебенсом, мчащимися впереди.
Около пяти минут они слышали звуки ломающихся деревьев и топот огромных ног, сминающих под собой почву, но всё это постепенно отдалялось, и, когда расстояние показалось безопасным, группа остановилась, чтобы перевести дыхание.
— Около восьмисот метров возвращения, плюс придётся прорубаться, делая крюк, — с отдышкой произнес Брауз. — Перспектива не лучшая.
Ответить на это было нечего даже Курту, капитан лишь плюнул в сторону и, сгримасничав, принялся работать своим скимитаром, как и прежде. Что ему ещё оставалось?
К счастью для членов экспедиции бронероги больше не показывались, а поляна, на которую они наткнулись, была обойдена таким кругом, что шансов на злополучную встречу не оставалось.
Тяжёлый день сулил крепкий сон, да только вот детектив сама вызвалась дежурить ночью, как и Виктор. Её капитан поставил вместе с Даниелем, Виктора с Гарри.
Разведя огонь, путники приготовили остатки обезьяньего мяса, оставшегося со вчера.
Плотно поужинав, все кроме Беатрис и Даниеля укладывались спать, Курт, как и обещал, выдал Александрос бластерную винтовку:
— Утром вернёшь, и не расходуй заряды зря.
— Не пристрелю тебя во сне, не беспокойся.
Курт промолчал. То ли от усталости, то ли от того, что привык к негативу со стороны Беатрис. А чего он ещё мог ожидать, от той кого продал в рабство и выбросил за борт напарника? Сюсюканий и поцелуйчиков? Детектив была трезва в своих мыслях, как никогда. Она прекрасно представляла всех своих соратников, имея обо всех чёткое объективное мнение. Матросы из команды Шипка были ей мало знакомы, но она не сомневалась в том, что иначе как головорезами их назвать нельзя. Разве будет нормальный человек знаться с капитаном и участвовать в зверствах, которые он творит на море, на своём «Свежем ветре».
Беатрис смотрела в темноту, не отходя далеко от костра, периодически подкидывая в него заранее заготовленные поленья. Сближаться с Даниелем и выспрашивать у него что-то, у неё не было ни малейшего желания.
Время тянулось. В монотонном стрёкоте ночных насекомых, разбавляемом периодическими далёкими хлопаньями крыльев летучих мышей и хищных птиц, было легко задремать. Но нет, спать было нельзя. Когда детектив чувствовала, что веки начинают тяжелеть, она вставала и делала пару кругов вокруг стоянки. В такие моменты Даниель смотрел на неё с опаской.
«Что у него на уме? Думает, что я могу сделать глупость?» — эти мысли веселили Александрос, немного развеивая желание упасть на землю и провалиться в мир снов.
Медленно время стенания, хождения кругами и наслаждения музыкой ночных джунглей подошло к концу. Разбудив Виктора и Гарри, Беатрис со своим ночным компаньоном могли отдохнуть. Детектив вырубилась мгновенно, словно по долгожданной команде. Снов этой ночью она не запомнила.
Утро наступило на удивление бодрое, но не доброе. Клебенсу
