Йен Макдональд - Дом дервиша
Год 1827/1243. Салман Теграниан, член дипломатической миссии каджарской династии, едет в Константинополь, чтобы вести с османцами переговоры о поддержке персов в войне с русскими. В городе Конья он заболевает. Миссия едет дальше, а Салман остается в больнице. Три месяца спустя он умирает, завещав Юсуфу Хорозджу, который ухаживал за ним с любовью и преданностью, самое ценное — миниатюрный Коран в серебряном переплете. Переговоры с Блистательной Портой провалились.
Год 1858/1275. В списке приданого Фикрие Герен, которая выходит за Атифа Джейлана, мебельщика из Хаджиэвхаттина, значится миниатюрный Коран, который описан так: «персидская работа, серебряная филигрань, хрустальная линза». Чтобы получить разрешение взять в жены девушку, Атиф Джейлан должен был доказать свое мастерство мебельщика и создать нечто удивительное. Он сделал необычайный ларец, настоящий сундук с сокровищами, украшенный резным цветочным орнаментом очень тонкой работы, но, увы, подарок оказался несчастливым. Нилуфер Герен в возрасте шестидесяти трех лет спотыкается, ударяется головой об угол сундука и умирает. Семья решает вынести сундук на улицу и сжечь.
Год 1916/1335. Абдулкадира Гюльташлы, несмотря на все подношения и мелкие взятки чиновникам, забирают в армию, облачают в форму и сажают на пароход, который отвезет его к поезду до Чанаккале, а потом через Дарданеллы на полуостров Галлиполи. На пристани мать дает ему охранный талисман, чтобы сын живым и невредимым вернулся в Стамбул, — половинку миниатюрного Корана. Перед тем как дым из труб парохода взовьется в вечернее небо, мать говорит, что половинки всегда будут стремиться найти друг друга. Благодаря амулету Абдулкадир проходит через ад Галлиполи и возвращается невредимым в Стамбул, чтобы основать большую и разветвленную семью.
Год 2027/1448. Сидя за столом в семахане дома дервиша Адема Деде, Аднан Сариоглу и Айше Эркоч выкупают обе половинки Корана Гюльташлы за два миллиона евро. Таким образом, они становятся владельцами компании «Джейлана — Бесарани», а Яшар Джейлан и Асо Бесарани — исполнительным и техническим директорами. Они пожимают друг другу руки над столом. Лейла Гюльташлы и Хафизе Гюлек свидетельствуют контракт своей подписью.
— Хорошо, — говорит Аднан Сариоглу. — Вы очень талантливые парни, но ни хрена не смыслите в сделках. Сделка такова — сделками занимаюсь я. Вы двигаете науку, я делаю деньги. Я буду работать отсюда. Вы можете продолжать работать на Нанобазаре. Я такое название на своей визитной карточке указывать не стану, а то рискую выйти с работы и обнаружить, что моя «ауди» стоит на кирпичах со снятыми колесами. Я вас буду навещать, но не часто. Можете радоваться, мне плевать. Я хочу максимально сократить время пребывания в обществе гиков, технохиппи, наноэльфов и прочих придурков в защитных очках. Здесь будет административная штаб-квартира «Бирюзы Нанотех» — мы решили так назвать компанию, кстати, но вы можете продолжить называться «Джейлан-Бесарани», или «Бесарани — Джейлан», или как вам заблагорассудится, когда преобразователь будет готов.
— Это официальное представительство компании, — говорит Айше. — Все дела будут вестись отсюда. Действующие контракты на шесть месяцев, потом они будут обсуждаться в зависимости от результатов.
— Прощу прощения, — Лейла Гюльташлы поднимает руку. — Но у меня все еще нет контракта.
— Когда станешь руководителем производства, то сама его составишь…
— Производства? Но я была специалистом по маркетингу…
— Мы с Аднаном — лицо компании, — перебивает ее Айше. — Лейла занимается производством. Яшар и Асо — технической стороной. Зелиха продолжит управлять офисом в Фенербахче. Хафизе — наш с Аднаном личный помощник, ну после декретного отпуска. «Бирюза Нанотех» — коммерческая компания. Мы здесь, чтобы зарабатывать деньги, а если заодно удастся изменить мир, это станет бонусом.
В бизнесе пять дней — это огромный срок, думает Аднан. В понедельник он лишь собирался прокрутить аферу с газом, внести депозит за ялы и посмотреть, как «Галатасарай» побьет «Арсенал». Сегодня пятница, а он разрушил корпорацию, приобрел компанию, занимающуюся нано, пропустил матч. Он даже представить не мог, что Озер так быстро падет. А Кемаль знал это, знал с того самого момента, как в проводках «Лебедя» появилась первая ошибка. Та же сила приумножения финансовых инструментов, которая помогает получать невообразимые прибыли, приводит и к безграничным убыткам. Теперь стервятники разрывают труп Озера, а он вышел из игры. Вышел целым и невредимым, да еще и с деньгами. Ультралорды Вселенной всегда выбираются с взрывающейся базы. Империи рушатся, а деньги никогда не отдыхают. Деньги кружатся вокруг мира и никогда не перестают двигаться, поскольку, стоит им остановиться, остановится и все остальное. Сегодня пятница, и Аднан прикончил большую компанию.
— У нас есть работа прямо сейчас. У нас есть преимущество — падение Озера выбьет из-под ног почву у ребят из Идиза, но даже сию секунду, пока мы тут болтаем, они говорят с финансовыми воротилами. Так что преимущество долго не продержится. Надо выйти на рынок первыми. Так что сейчас все силы нужно бросить на производство образца преобразователя «Джейлана — Бесарани».
— «Бесарани — Джейлана», — поправляет Асо Бесарани.
Маленькие буковки, думает Айше Эркоч. Слова, которые состоят из слов поменьше, а те в свою очередь из таких маленьких, что их и не прочтешь. В этой самой комнате и за этим самым столом полицейский Акгюн размышлял, растет ли сила микрографии по мере уменьшения слов. Хуруфиты верили, что конечное имя Всевышнего прописано в каждом атоме. Все написано. Реальность перезаписывается, бесконечно копируется каждое мгновение. Секреты Вселенной могут быть записаны в человеческих сердцах.
— Начнем прямо завтра.
Яшар тянет руку.
— Я хочу знать, не будет ли у меня проблем с Абдуллой Унулом.
— Абдулла Унул — мелкий бандит, собирающий дань с магазинов. Если хотите посмотреть на крупных мошенников, то сходите на Левент, они там тусуются в поисках новой работы. Я разберусь с Абдуллой Унулом. А теперь, дамы и господа!
По команде Хафизе приносит поднос с бокалами и бутылкой шампанского. Ей налита гранатовая шипучка. Полезно для беременных. Она берется за пробку так, словно это заряженное ружье, но пробка и впрямь выстреливает, идет пена, и шампанское разливается по пяти бокалам.
— Дамы и господа, за «Бирюзу»!
Первый тост позади.
— Дамы и господа, за прибыль!
После второго тоста Айше берет Коран и разделяет его на половинки. Заднюю она протягивает Аднану, а переднюю кладет в сумочку. Люди, которые коллекционируют миниатюрные Кораны, покупают их из-за связанных с ними историй.
— За прибыль! — говорит Айше Эркоч.
Аднан наклоняется через стол к своим новым партнерам.
— Господа, может, кто-то из вас по счастливой случайности еще и футбольный болельщик?
Женщина — офицер полиции высокая и потрясающе смотрится в облегающей униформе с кобурой и пистолетом, но Георгиос не замечает ее присутствия, пока она не обращается к нему второй раз.
— Да?
— Мы можем отвезти вас домой. Это не проблема.
— Ох, нет-нет, я подожду.
— Доктора сказали, что не пустят сегодня никого, кроме близких родственников.
— Ничего. Я с радостью подожду. Понимаете, у меня одна его вещь. — Георгиос поднимает полиэтиленовый пакет из супермаркета, лежащий у него на коленях.
— Может быть, принести вам чашку кофе или еще что-нибудь?
— Нет, благодарю.
Георгиос сидит в центре скамейки из скрепленных между собой пластиковых стульев у дверей кардиопалаты. Он сидит прямо, колени и лодыжки вместе, руки обнимают мешок на коленях. Так положено сидеть в учреждениях. Больничный коридор выкрашен той же желтой краской цвета больного легкого, что и комната для допросов в Ускюдаре. Запах долетает до него через годы. Возможно, это и не воспоминание, в больнице вполне может быть тот же запах, что и в полиции: жидкости человеческого тела, смесь из страха, надежды и ужаса. Смерть. Он уже трижды перечитал все объявления на стене. Все эти предупреждения о вреде здоровью имеют мало общего с реальностью, иначе давно прикончили бы его.
Женщина притрагивается цептепом к автомату по продаже кофе, ждет, снова притрагивается, потом ударяет по автомату, еще раз ударяет.
— Мне надо кое-что отдать ему, понимаете, — говорит Георгиос в надежде, что женщина спросит, что у него в пакете. — Вернуть ему кое-что.
Машина неохотно выдает полчашки черного, как деготь, кофе. Георгиос заглядывает в мешок. Внутри копошатся насекомые. Это битбот, распавшийся на составные части, которые роятся, словно осы, не находя выхода энергии в непрерывном бурлении. Бездумные автоматы поодиночке, интеллектуальные сообща. Интеллект — это возникающее качество, качество, которое нельзя предсказать по поведению индивидуальных компонентов общности. Георгиос собрал бы их, но у него нет панели управления. Чуть попозже он отнесет пакет к бесплатной сети, чтобы подзарядить.
