Подменыш - Ольга Богатикова
– О, так ты умеешь лепить из глины?
– И хорошо говорю на иностранных языках, – кивнула я.
– А кто тебя учил варить целебные напитки?
– Малаша.
– Кто это?
– Обдериха, которая украла меня у родителей.
– Ты до сих пор с ней общаешься?..
– Разумеется, – удивилась я. – В отличие от моей матери, она от меня не отказывалась и вложила в мое воспитание не меньше, чем тетя Катя.
Взгляд Матвея погрустнел.
– В Нави тебе лучше, да? Ты ходишь туда, как домой, и всегда возвращаешься веселая и отдохнувшая. Мне почему-то кажется, что скоро ты уйдешь туда насовсем.
Я пожала плечами.
Январин протянул руку и осторожно сжал мою ладонь.
– Не торопись с этим, – тихо сказал он. – Пожалуйста.
***
Ночью мне снова не спалось. Я вернулась домой уставшая, однако долго лежала в кровати и рассматривала потолок.
После разговоров с Матвеем у меня тоже оставалось приятное послевкусие, но в нем не было ощущения подвоха и недосказанности. В отличие от Игната, Январин всегда был искренен, как ребенок. Взгляды, которые он то и дело бросал на меня, случайные прикосновения, трогательный интерес к моей жизни – все это поднимало в моей груди волну тепла и приятного волнения.
Я перебирала в памяти наши встречи и разговоры и, в конце концов, уснула. Сон мой был крепким, но недолгим. Я пробудилась в предрассветных сумерках и, немного перекусив, решила сходить к озеру. Когда-то давно, во времена летних каникул, мне нравилось встречать на его берегу восход солнца и наблюдать, как тают клубы ночного тумана, и высыхает предрассветная роса.
На улице было тихо и прохладно.
Я вышла за околицу, миновала старый колодец и лесную опушку, прошла через широкий луг и вышла ровный берег, поросший вербой, плакучими ивами и ольхой.
Туман знакомо клубился над озерными волнами, а сквозь дым его полупрозрачных лоскутов пробивались красно-оранжевые ленты рассвета.
Справа шевельнулись кусты. Я обернулась и увидела высокого светловолосого мужчину, который стоял в нескольких шагах от меня.
– Игнат?
– Доброе утро, – он улыбнулся и подошел ко мне.
– Что ты здесь делаешь?
– Жду тебя. Мне почему-то подумалось, что ты сюда придешь. Видишь, я не ошибся.
– Ты соскучился? – усмехнулась я.
– Соскучился, – серьезно ответил цмок. – Я хочу пригласить тебя в гости.
– Я уже была у тебя в гостях.
– Твой визит был коротким и деловым. Мне же хочется, чтобы мы познакомились ближе. Я о тебе кое-что знаю, а ты обо мне – ничего. Это неправильно. Поверь, мне есть чем тебя удивить. В моих чертогах имеется много чудес, которых нет на Земле.
Он протянул мне руку. Я немного помедлила и протянула в ответ свою.
В самом деле, почему бы и нет? Дальше волшебного леса я никогда не уходила. Навий мир большой, и мне всегда было любопытно, что в нем есть, кроме Малашиной бани и полян деда Ермила.
– Точка перехода находится в воде, – зябко поежившись, сказала цмоку. – Нам придется нырять в озеро?
– Нет, – Игнат качнул головой. – Для нас это вовсе не обязательно.
Он крепко сжал мои пальцы, и мы утонули во вспышке красно-золотого света.
Когда свет рассеялся, перед нами появилась широкая каменная дорога, окутанная серо-сиреневой дымкой. По ее краям росли высокие раскидистые деревья, похожие на земные березы, а где-то вдалеке сквозь туман поднималась высокая гора, напоминавшая ступенчатую пирамиду инков.
Озера рядом не было. Судя по всему, мы переместились сюда не через точку перехода, а при помощи самостоятельного портала, пронзившего полотно межмирных граней.
Это впечатляло. Я не знала ни одного чародея, который бы мог столь изящно сотворить такое сильное колдовство. А Игнат сотворил, причем, совершенно не напрягаясь.
– Мы находимся в предгорье Железной гряды, – пояснил цмок. – Там, впереди, находится мой дворец.
Он крепче сжал мою ладонь, и мы неторопливо пошли вперед.
– У тебя, наверное, много слуг, – сказала я, чтобы завязать разговор. Шагать в тишине почему-то было неловко.
– Вовсе нет, – качнул головой Игнат. – Но их достаточно, чтобы выполнять мои поручения.
– Все они – змеи?
– Не только. Есть еще саламандры, оборотни и колдуны.
– И что же они делают?
– То, что я им прикажу.
– Знаешь, я слабо представляю, чем ты вообще занимаешься, – призналась я. – Мне рассказывали, что цмоки владеют магией огня, а также способны контролировать течение подземных вод и растить всевозможные минералы. Их могущество велико, поэтому они считаются самыми сильными созданиями Нави. Больше я не знаю ничего.
– Самым сильным созданием этого мира является змеиный царь, – возразил Игнат. – Он живет глубоко под землей и крепко спит в одной из своих пещер. Его колдовская мощь так велика, что он способен повернуть вспять потоки волшебства и устроить магическую и природную катастрофу. В последний раз великого змея видели несколько тысячелетий назад – так давно, что многие жители Нави сомневаются, существует ли он на самом деле.
– А он существует?
– Конечно. Мы, цмоки, тоже подземные жители, и каждый день ощущаем его магическое дыхание. Наша главная обязанность – хранить его сон.
– Как же вы это делаете?
– Мы следим, чтобы магический фон нашего мира оставался неизменным. Его колебания могут разбудить змея. Обычным колдовством этого сделать нельзя, но если в Нави, например, начнется война, царь способен пробудиться. Чтобы этого не случилось, мы ведем незримый контроль за тем, что происходит вокруг, дабы не допустить конфликтов или серьезных столкновений. Пока же царь спит, его личная магия пробивается из-под земли в виде волшебных родников и дополняет магический фон реальности. В итоге получается эффект свободного волшебства – тот самый, который называют «магией, разлитой в воздухе». Мы не случайно являемся хранителями подземным вод, Матрена. Мы присматриваем не только за обычной водой, но и за чудесной, которую создает магия великого змея. Ее потоки подчас образуют завихрения, и змей таким образом может разбудить сам себя.
– Ты часто говоришь «мы». Цмоков много?
– Пятеро – я и четверо моих братьев. Навь разделена между нами на зоны влияния, и каждый ведет хозяйство на своей территории.
Игнат говорил, и с каждым его словом меня бросало то в жар, то в холод.
Вот это да! Выходит, я сейчас гуляю за руку с одним из негласных правителей этого мира? Не много ли чести безродной девице, не имеющей за душой ничего, кроме расположения лешего, русалки и обдерихи?
Быть может, Игнат действительно влюблен? Потому как я не вижу ни одной причины, по которой такой сильный и влиятельный чародей мог бы мною заинтересоваться.
– Мы пришли.
