Жемчужный узел - Дарья Прокопьева
Зрелище за ним было волшебным. Но не настолько, как могла ожидать Лизавета. Ее взгляду не предстали виды подводного города, построенного из затонувших кораблей, она не заметила резвящихся в голубоватой воде русалок, то и дело скрывавшихся в зарослях разноцветных водорослей. Нет – за окном простиралось обыкновенное озерное дно, устланное чем-то похожим на мох. Но смотреть на него в окно было опытом поистине удивительным.
С восторгом Лизавета вглядывалась в воду – не прозрачную, как она представляла, а мутную, словно подернутую зеленоватым туманом. Сквозь него с трудом, но все же удавалось рассмотреть водоросли. Каких только тут не было: одни походили на еловые ветви, растущие прямо из-под земли; другие напоминали папоротник, но со светлыми толстыми стеблями. Еще там была высокая, в человеческий рост трава, постоянно находившаяся в движении. Она, как и все вокруг, то колыхалась, то льнула к земле, то словно бы отшатывалась от проплывающих мимо рыб.
Навь, это названное царство мрака и смерти, на деле дышала жизнью.
Сюда добирался даже солнечный свет. Он причудливо рассеивался и преломлялся в воде, оставляя на дне, полу и стенах колеблющиеся тени. Отблески его мягко ложились Лизавете на кожу, саму ее превращая в подрагивающую иллюзию – уже не в человека, но еще и не в духа.
В необычном свете волшебной казалась даже мебель. Спальня оказалась обставлена просто, но всем необходимым: помимо кровати, тумбочки и комода здесь было и старомодное бюро, и маленький изящный столик для чаепитий. Последний несколько выбивался из скромного убранства комнаты, отчего Лизавета невольно задумалась – а не это ли имела в виду Инга, говоря, что Лад готовился к ее появлению?
Мысль о том, что он, возможно, старался сделать ее пребывание под водой удобным, смягчила сердце Лизаветы. Она вспомнила, как Лад поддерживал ее перед погружением, как старался приободрить – и почувствовала легкий укол вины. Пускай он сам обманул ее, но стоило ли уподобляться?
Нет, им нужно поговорить, примириться. Едва подумав об этом, Лизавета шагнула к двери – но замерла на пороге, распахнув ее. Там, в коридоре, властвовала темнота. Даже привыкшая к полумраку собственной спальни Лизавета с трудом могла различить темные прямоугольники дверей и развешанные на стенах картины. Она обернулась, но нет – в ее комнате не нашлось даже обыкновенной свечи.
Пришлось идти почти на ощупь, вздрагивая от малейшего шороха. Гнетущую атмосферу усугубляло то, что поблизости не оказалось ни души. Лизавета могла только гадать, куда подевалась Инга или где искать Ольгу и Лада. До нее не долетали их голоса, из-под дверей в темноту коридора не пробивалось и лучика света. Шаги Лизаветы гулким эхом отдавались во мраке, создавая ощущение, будто кто-то следует за ней – несколько раз она даже оборачивалась, надеясь и одновременно боясь кого-то увидеть. Но никого не было.
Вздохнуть спокойнее Лизавета смогла, лишь когда впереди забрезжил мягкий свет. Она ускорила шаги, стремясь выбраться из сдавливающего коридора, и через пару мгновений уже ступила в просторную гостиную с изящными диванчиками и креслами, чайными столиками и пианино в дальнем углу. Правда, Лизавета никак не могла представить Ингу и Лада, проводящих тут вечера за беседами и музицированием.
«Зачем им вообще такой большой дом?» – ненароком подумала она.
А дом и впрямь был огромным, почти как у сестер Соловьевых. За гостевым крылом следовала череда гостиных, большая часть которых строилась анфиладой – комнаты плавно перетекали друг в друга, похожие как две капли воды. Отличалась только цветовая гамма: оформленная в кремовых тонах зала сменялась зеленой, а та переходила в голубую.
Зеленая гостиная понравилась Лизавете больше всего. Угловая комната утопала в приглушенном свете, выгодно подчеркивающем весенние оттенки, торжествовавшие здесь во всем – от обрамлявших окна штор до приземистых диванов с элегантно изогнутыми ножками, крашеными под бронзу. Лизавета не сомневалось: если ей суждено провести во владениях водяного обещанные три года, большую часть этого времени она будет обретаться именно в зеленой комнате.
Но сейчас она задерживаться не стала. Воспользовавшись тем, что Инга куда-то подевалась, Лизавета решила поискать в доме сведения о волшебных уговорах и о том, как их нарушать.
Лизавета двинулась дальше – через голубую гостиную в просторный холл, который венчали внушительные входные двери, украшенные искусной резьбой. При виде нее девушка замерла, зачарованная: казалось, прямо на ее глазах узоры складывались в фигуры, которые рассказывали невероятную историю. В дереве не было выточено ни одного человеческого силуэта – лишь чудесные существа.
Завороженная, Лизавета подошла ближе. Прямо перед ней оказалось изображение водяного – от человека его отличали вырезанные на плечах таинственным мастером крошечные рыбьи чешуйки. Водяной сидел на берегу реки и играл на свирели. Прищурившись, Лизавета смогла разглядеть даже хитрую улыбку, изогнувшую уголки его губ.
А кто там рядом? Проследив пальцами волну завитков, изображавших неспокойную реку, Лизавета встретилась взглядом с русалкой. Она сидела у корней раскидистого дуба и расчесывала пальцами длинные, спускавшиеся до пят волосы и, кажется, разговаривала с оседлавшей одну из волн рыбкой… в короне?
Неизвестно, сколько еще Лизавета могла бы разглядывать невероятную дверь, но ей помешали. Из следующей комнаты раздались приглушенные голоса. Не ожидавшая услышать их Лизавета подпрыгнула, резко выпрямилась. На цыпочках подкралась ко входу, прижалась ухом к створке – но, увы! Двери надежно хранили тайны хозяев, позволяя различить голоса, а не слова.
Лизавете ничего не оставалось, как потянуть за дверную ручку: бросать исследование она не собиралась, кого бы ей ни предстояло увидеть. А встретила она…
Ну, это определенно были три женщины. Лизавета подозревала, что не вполне женщины, хотя не заметила у них ни хвостов, ни чешуи.
– Кхм. Простите, если помешала.
Незнакомки сидели за столом, затянутым темным сукном, и играли в карты. Мачеха Лизаветы считала такое увлечение не подходящим для состоятельных купеческих дочерей и жен, поэтому та не могла даже представить, что за игра разворачивалась между женщинами и какая из них выигрывала. Поняла лишь, что прервала действо в самом разгаре: в руках у каждой участницы еще было достаточно карт.
– Ничего, – та, что сидела лицом к двери, милостиво кивнула. – Мы занимались этим уже столько раз, что не расстроимся, если нас вынудят прерваться. И так ведь понятно, кто выигрывает, верно?
– Верно, – в тон ей ответила другая женщина, сидевшая к Лизавете боком. По голосу было очевидно: мнения о победителе у нее и соперницы кардинально расходятся.
Последняя незнакомка – Лизавета видела лишь ее спину, – к спору присоединяться не стала. Вместо этого она запрокинула голову, чтобы посмотреть на незваную гостью.
– Здравствуй. А ты кто?
И тут Лизавета поняла, что понятия не имеет, как правильно ответить.
– Это наша гостья, – от неловкого положения Лизавету спасла Ольга.
Она появилась из двери напротив, ведущей в еще не изученную Лизаветой часть дома, и как будто не удивилась, увидев незнакомок в компании «маленькой купчихи».
– Можете звать ее Лизой. Уверена, вы поладите.
Лизавета поразилась: обычно Ольга не сокращала ее имя.
Ольга выразительно посмотрела на нее в ответ, всем своим видом призывая не задавать вопросов и не спорить. Чувство противоречия мигом всколыхнулось в груди, но Лизавета наступила ему на горло: хватило ссоры с Ладом.
– Да, – она кивнула под немигающим взглядом Ольги. – Очень приятно.
– Гордея, Рогнеда и Ингрид, – представила троицу незнакомка, сидевшая к Лизавете лицом. Произнося имена, она поочередно указала сначала на себя, затем на расположившуюся напротив Рогнеду и устроившуюся слева Ингрид.
Внешне они были похожи: русые, светлоглазые, с идеально прямыми носами и высокими острыми скулами. Лизавета не могла не заметить, что у всех них широкие плечи и по-мужски сильные руки. Если бы такое было возможно, она предположила бы, что эти женщины-воительницы.
– Они русалки, – Ольга не стала ходить вокруг да около. – Живут неподалеку, их река протекает через соседний лес. Мы часто ходим друг к другу с визитами.
– Единственное развлечение, которое здесь возможно, – фыркнула Рогнеда.
Она, похоже, была из тех, что за словом в карман не лезут.
– Рада, что ты уже встала, – меж тем продолжала Ольга. – Пойдем, тебе надо поесть.
