Энн Фортье - Джульетта
Плейбоем был Умберто.
- Нет, ну это просто нереально! - хрипло повторяла Дженис, вернувшись с бутылкой и штопором. - Столько лет притворяться дворецким и ни словом не обмолвиться!… Это же ненормально.
- Он всегда был нашим папой, - произнесла я, взяв одну из фотографий Умберто с нами во младенчестве, - хотя мы и называли его Умберто. Он всегда… - Я не могла продолжать.
Подняв глаза, я увидела, что Дженис тоже плачет, хотя она тут же сердито вытерла слезы, не желая давать Умберто повод удовлетворенно хмыкнуть при встрече.
- Какой козел! - бросила она. - Вынудил нас жить во лжи столько лет. А теперь вдруг… - Она сердито замолчала, когда бутылочная пробка сломалась пополам.
- Ну, - начала я, - по крайней мере, это объясняет, откуда он знает о золотой статуе. Наверняка из мамы вытянул. Если они и правда были… ну, ты поняла… вместе, он наверняка знал и о шкатулке с бумагами, хранящейся в банке. Это объясняет, почему он подделал письмо тетки Роуз и велел мне отправляться в Сиену и первым делом поговорить с президенте Макони. Он явно слышал это имя от мамы.
- Но столько лет! - Дженис пролила вино на стол, торопясь наполнить наши бокалы. Несколько капель попало на фотографии. - Почему он нам сразу не сказал? Почему не объяснился с теткой Роуз, когда она еще была жива?…
- Представляю себе этот разговор. - Я быстро вытерла снимки. - Не мог он ей признаться! Она бы сразу позвонила в полицию. - И я сказала басом: - Кстати, Роузи, куколка, мое настоящее имя Лучано Салимбени - да-да, тот самый убийца, которого разыскивают итальянские власти. Если бы ты хоть раз удосужилась приехать к Диане, упокой Господь ее душу, в Италию, ты бы меня отлично знала.
- Но как он жил! - перебила меня Дженис. - Посмотри! - Она подняла со стола снимки, где Умберто, стоя у «феррари», припаркованного в каком-то живописном месте вблизи Тосканы, улыбался и смотрел в объектив глазами обожающего любовника. - У него же было все! А потом он стал слугой в доме тетки Роуз!
- Не забывай, он был беженцем, - сказала я. - Алесс… Кто-то мне говорил, что он был одним из самых разыскиваемых преступников в Италии. Ему еще повезло, что он не загремел за решетку или на тот свет. У тетки Роуз он, по крайней мере, имел возможность относительно свободно растить нас и воспитывать.
- И все равно я не могу в это поверить! - Дженис презрительно покачала головой. - Да, на свадебной фотографии мама с животом, но мало ли женщин выходят замуж в интересном положении? Это не обязательно означает, что отец ребенка не ее законный супруг!
- Джен! - Я сунула ей под нос несколько свадебных снимков. - Профессор Толомеи ей в дедушки годился! Поставь себя на секунду на место мамы! - Видя, что сестра твердо настроена со мной не соглашаться, я схватила ее за руку и притянула ближе: - Хватит упираться, это единственное объяснение. Посмотри. - Я схватила одну из многочисленных фотографий, где Умберто лежит на одеяле на траве, а мы с Дженис ползаем вокруг него. - Он же нас любит! - Едва у меня вылетели эти слова, в горле возник комок и я всхлипнула.
- Черт! Я больше не могу.
Несколько секунд мы сидели, погрузившись в невеселое молчание. Затем Дженис поставила бокал и взяла групповой снимок, сделанный перед кастелло Салимбени.
- Интересно, - сказала она, наконец, - мы что, должны теперь называть эту твою мафиозу нашей… бабушкой? - На фотографии Ева-Мария пыталась удержать большую шляпу и двух крошечных собачек на поводках; мама в белых брюках деловито держала блокнот; профессор Толомеи, нахмурившись, объяснял что-то фотографу, а молодой Умберто стоял в стороне, прислонившись к «феррари», скрестив руки на груди. - Как бы то ни было, - продолжала она, не дав мне ответить, - я надеюсь никогда в жизни больше его не увидеть.
Мы слишком увлеклись распутыванием замысловатого узла, в который превратились наши жизни, и совсем забыли о сюрпризах, которые может принести ночь; последние сутки наш здравый смысл беспробудно отсыпался. И только когда в дверях кабинета раздался знакомый голос, до нас дошло, как глупо было спрятаться в мамином доме.
- Какая прелестная семейная сцена, - сказал Умберто, входя в комнату в сопровождении двух других мужчин, которых я никогда прежде не встречала. - Извините, что заставил себя ждать…
- Умберто! - Я вскочила со стула. - Что, черт побери…
- Джулия, нет! - Дженис с искаженным страхом лицом схватила меня за руку и оттащила назад. Только тут я заметила, что руки Умберто связаны сзади и один из мужчин держит пистолет у его затылка.
- Мой друг Кокко, - сказал Умберто, сохранивший хладнокровие, хотя ствол «маузера» глубоко вдавился в ложбинку на его шее сзади, - хочет узнать, сможете ли вы, леди, быть ему полезны.
IX.II
Синьоры тело в склепе Капулетти,
Бессмертная ж душа - на небесах.
Уезжая с Алессандро из Сиены, я не предполагала, что вернусь так скоро, грязнее грязи и в наручниках. И уж никак не думала, что возвращаться придется в компании сестры, отца и трех бандитов, по виду вышедших из камеры смертников - не по амнистии, а с помощью динамита.
Было ясно, что Умберто такой же заложник, как и мы с Дженис, хотя он и обращался к бандитам по именам. Они втолкнули его в кузов фургона, маленького грузовичка «Доставка цветов», скорее всего угнанного. Туда же отправили и нас с Дженис. Не удержавшись на ногах, мы, как кегли, повалились на металлический пол. Скованные руки мы выставить не могли, поэтому падение смягчило лишь сомнительное саше из гниющих обрезков стеблей.
- Эй! - возмутилась Дженис. - Мы, между прочим, твои дочери! Скажи им, чтобы обращались с нами повежливее! Джулс, ей-богу, что ты молчишь?
Но я не знала, что сказать. Казалось, мир перевернулся с ног на голову - или с миром все было в порядке, и только я болталась вверх тормашками? Так и не переварив превращение Умберто из героя в негодяя, я пыталась уложить в голове, что он еще и мой отец. Перегретый мозг напрягся и выдал простую истину: я люблю Умберто, хоть и не за что.
Когда за нами с грохотом закрылись дверцы фургона, я разглядела четвертую жертву, которую негодяи, видимо, подобрали где-то по дороге. В углу сидела темная фигура с кляпом во рту и повязкой на глазах. Если бы не ряса, я бы его в жизни не узнала.
- Брат Лоренцо! - вскрикнула я. - О Боже, они похитили брата Лоренцо!
В этот момент фургон дернулся, и некоторое время мы перекатывались туда-сюда по рифленому полу, пока не закончилась мамина подъездная аллея во всей своей первобытной красе.
Когда трясти стало меньше, Дженис испустила долгий горестный вздох.
- Ладно, - громко сказала она в темноту. - Твоя взяла. В смысле, их. Забирайте камни. Мы согласны помогать. Мы сделаем все, что угодно, все, что они хотят. Ты же наш папа, да? Мы должны держаться вместе. Нет нужды нас… убивать. Верно? - Не дождавшись ответа, Дженис продолжала прерывающимся от страха голосом: - Слушай, я надеюсь, они понимают, что им никогда не найти статую без нас?
Умберто не ответил, да этого и не требовалось. Мы уже рассказали бандитам о возможном тайном ходе из Санта-Мария делла Скала, но нас явно считали полезными, иначе не тащили бы с собой.
- А как же брат Лоренцо? - спросила я.
На это Умберто отозвался.
- А что с ним?
- Брось, - сказала Дженис, к которой начала возвращаться обычная бодрость - Они действительно думают, что от несчастного старика будет прок?
- А что, может, споет что-нибудь.
Услышав наше возмущенное фырканье, Умберто издал звук, похожий на смех. На всякий случая я решила, что мне показалось.
- А чего вы ожидали? - проворчал он. - Что они отступятся? Вам еще повезло, что сперва они попробовали лаской…
- Лаской?! - заорала Дженис, но я ухитрилась ткнуть ее коленом и заставить замолчать.
- К сожалению, - продолжал Умберто, - наша маленькая Джулия не сыграла свою роль.
- Может, и сыграла бы, знай я, что мне доверена роль! - Горло мое сжималось, я едва смогла выговорить эти слова. - Почему ты мне не сказал? Почему надо было все делать вот так? Мы могли отправиться на поиски сокровища много лет назад, все вместе! Это было бы так… занятно…
- Понятно! - Было слышно, как Умберто зашевелился. Ему наверняка было так же неудобно, как и нам. - По-вашему, мне очень хотелось вернуться сюда, рисковать всем, что имею, разыгрывать шарады со старыми монахами, ходить по струнке у этих выродков, и все ради пары камней, которые наверняка похитили несколько веков назад? Похоже, вы не понимаете… - Он вздохнул. - Конечно, не понимаете. Почему я позволил тетке Роуз забрать вас в Штаты, а? Я вам скажу почему. Потому что они использовали бы вас, чтобы заставить меня снова работать на них. Единственным выходом было исчезнуть.
- Ты говоришь о мафии? - осторожно спросила Дженис.
Умберто презрительно засмеялся.
- Мафия по сравнению с этими людьми просто «Армия спасения». Они подцепили меня, когда мне нужны были деньги, а тот, кто раз попал к ним на крючок, уже не соскочит. Будешь трепыхаться, только глубже насадишься.
