Николай Перумов - Враг неведом

Твердислав остановился. Теперь он не сомневался – представился случаи воочию наблюдать этих самых Умников. И, надо сказать, первые ощущения не радовали. Ничего хорошего ждать не приходилось – хотя разве не об этом же самом предупреждал его Великий

Дух?

Единственное оружие – меч – Твердислав держал в руке; но что может такое оружие против хорошего арбалета? Стоит ему появиться на открытом месте – его играючи снимет даже самый неважный стрелок, если только догадается бить не с рук, а с опоры. Можно, конечно, понадеяться на туман – что он помешает засевшему впереди так же, как мешает сейчас Твердиславу, но на подобное вождь отучился уповать уже давно, едва только принял командование кланом в первом же серьёзном столкновении с Ведунами.

Стояли. Ждали. Парень не сомневался, что тот, в тумане, тоже его учуял. И знает, что Твердислав догадывается о его присутствии. Однако же тварь может не торопиться – ей спешить некуда…

Когда на пути непреодолимое препятствие, учил наставник, разумнее поискать обходной путь, а не штурмовать преграду в лоб, умываясь собственной кровью.

Ничего не скажешь, правильно говорено. Парень с тоской взглянул вверх. Нет, потеряешь трассу – потом нипочём не отыщешь. Надо идти вперёд. Разве заповедал Всеотец трусливо бегать от боя?.

* * *

– Итак, вы его потеряли.

– Да, ваше высокопревосходительство. Но атака была настолько неожиданной и мошной… Без артподготовки, со всех сторон – из-под земли, с воздуха, штурмовые группы по фронту… Моя рота сожгла двенадцать танков. Самоходок – тридцать девять…

– Оставьте, Конрад. Ни их, ни наши потери меня сейчас не волнуют, – верховный координатор на миг с усилием прижал ладони к глазам. – Меня интересует только одно – где мальчишка?

Высокий и костлявый человек в форме, что не слишком удачно пытался изобразить стойку «смирно» перед гневными очами начальства, совсем не по-уставному пожал плечами.

– Не могу знать. Координатор Глебский погиб в самом начале штурма. Связь с мальчиком была утеряна. К тому же фронтальный прорыв начался именно на их уровне…

– В чьих руках сейчас здание?.. Судя по тому, что вы ни слова не сказали об успехе контратаки, там у нас теперь угнездились Умники.

– Да… Контратаки не было, господин Исайя. Тяжёлые потери, перерасход боепри…

– Не оправдывайтесь. Завтра подтянем резервы и восстановим фронт. Не это меня заботит… – Исайя вновь закрыл лицо руками. Голос сделался невнятным. – Не мог ли Твердислав… попасть в руки Умников?

– Едва ли, – покачал лысой головой Конрад. – Наши сенсоры в здании работали достаточно долго. Потом их, конечно, заглушили, но я могу с уверенностью сказать – Твердислава среди пленных не было. Среди подобранных нами мёртвых – тоже.

– Поисковые партии?.. – Исайя вопросительно взглянул на Конрада. Взгляд верховного координатора

Проекта «Вера» не сулил забывшему об этом ничего хорошего.

– А… э… – замялся Конрад. – Не высылали. Не до того было.

Исайя раздумчиво пожевал губами, и виски Конрада заискрились от пота.

– Разжалую, – страшным голосом сказал верховный координатор. – В младшие ассенизаторы. Даю сутки. Прочесать всё вокруг места прорыва. Любые следы фиксировать. Двойной контроль – и техникой, и людьми. Мне нужен мальчишка – и притом живой.

– Быть может, есть смысл подключить к поискам остальных воспитанников – они из кланов, лучше смогут понять друг друга, – предположил Конрад. Исайя выразительно поднял бровь, и тот осёкся.

– Их у нас осталось восемнадцать, и каждый ни на что не годится. Сколько сбежало к Умникам за последнюю декаду? Двое?.. Нет, им у меня веры нет.

– А чем же тогда отличается этот парень?

Исайя долго и пристально смотрел на Конрада. Пот у того проступил уже не только на висках, но и на лбу.

– В отличие от них всех, – изрёк верховный координатор, – Твердислав не разуверился, когда не сработали первые заклятия.

* * *

В схватке зачастую проигрывает начавший, дрогнувший первым, у кого не хватило сил ждать. Твердислав к таковым не относился. И потому выжидал, осторожно пытаясь прощупать готовую к броску Силу. Получалось плохо, да и как могло быть иначе, если магия мертва?

– Давай-давай, – проворчал он. – Мы ещё посмотрим, кто кого перестоит!

Однако «перестоять» не получилось. За спиной, во мгле, внезапно зародилось быстрое движение, точно короткий и лёгкий смерч взволновал неподвижный туман. Не донеслось ни звука; только внезапно заколебались, судорожно задёргались нависшие над головой трубы и арматура.

Твердислава брали в кольцо.

Повернуть назад? Нет! Возвращаться нет смысла. Если уж прорываться – то вперёд.

«Великий Дух, Отец Живущих, помоги, не оставь своей милостью!»

Из-за угла Твердислав рванулся мягким перекатом, обманывая «стрелка». Туман не шелохнулся, только взревел в ушах тысячеголосый торжествующий хор.

:Он здесь! Он мой!:

Мир вокруг начал меняться. На глазах меняя цвет, поплыли струи тумана, сперва бледные, потом – тёмно-серые; и, наконец, чёрные как ночь. Стены домов таяли, вместо них возникали скалы, по уступам карабкались примученные холодом и ветрами сосенки. Паучья сеть кабелей превратилась в самую настоящую паутину, затянувшую длинное ущелье с крутыми склонами. Под ногами развернулась тропа.

– Т-ты-ы м-мо-ой!!! – прогрохотал чудовищный голос. – И-и не спа-а-сет те-е-бя тво-ой Все-о-тец!

Голос гнусавил и вдобавок противно растягивал слова.

«Напустили мороков, защити и оборони, Великий Дух!»

Камни у тропы загрохотали, раскатываясь по сторонам.

Здоровенный, на две головы выше Твердислава, бородатый, с толстенными ручищами и ножищами, с косматой гривой спутанных рыжеватых волос, с могучей корявой палицей в руках, маленькими красными глазками – кто знает, как называлось это порождение вражьего чародейства? Но для Твердислава это было всё равно – более того, он внезапно успокоился. Перед ним Ведун… всего-навсего Ведун. Громадный, конечно, в дикарского вида безрукавке, весь увешанный железяками – на манер браслетов и ожерелий – опасный противник, но в то же самое время – знакомый.

– Всеотец, может, и не спасёт, а вот я сам себя – очень даже и спасу! – нахально ответил парень. Он понимал – мороки – это не видения, не зыбкие картины, проплывающие где-то за гранью реальности. Морок – когда ты внутри его – так же реален, как камни и скалы родного мира. И биться тут надо всерьёз, не уповая на то, что перед тобой – бесплотный мираж. – Скажи, как тебя прозывают, чтобы я знал, кому сейчас башку снесу!

– Башку снесёшь? – зарычал великан. – Мне, огру Кхаргу, снесёшь башку ты, недоносок?! Да знаешь ли ты, что сорок знатных рыцарей уже поверг я, в добычу взяв и появ двунадесять их дев! Сам король Артур…

Кто такой король Артур, Твердислав не знал и знать не хотел. Правой сжимая меч, левой рукой он незаметно подобрал увесистый булыжник с вершины очень кстати оказавшейся рядом каменной груды и недолго думая без замаха засветил этим булыжником огру в глаз.

– Му-а-а-а!!! – взревел гигант, роняя дубину и прижимая обе ладонищи к разбитой глазнице. Из-под волосатых пальцев быстро закапала кровь.

Когда имеешь дело с Ведуном и тебе удалось его огорошить – не теряй ни секунды. Снести башку одним ударом Твердиславу, конечно же, не удалось – насилу проскользнув между ручищами огра, клинок проткнул толстую стёганку-безрукавку и замер, дойдя до сердца.

Кхарг глухо взревел и рухнул. Эфес вывернулся из руки Твердислава, меч оказался погребён под чудовищной тушей.

– Сорок рыцарей… – пробормотал Твердислав, с усилием подсовывая дубину огра под мёртвое тело. – Сорок рыцарей, говоришь? Врал, поди…

– Конечно, врал, – засмеялись совсем рядом.

Твердислав так и замер со своей дубиной. Подловили!

На девчонке, что с ловкостью горной козы прыжками спускалась по головокружительной тропке, было нечто зелёное, короткое, загорелые ноги открыты много выше колен, за спиной – короткий лук в саадаке, торчат оперения нетолстых стрел. На загорелой шее – массивная цепь из необработанных золотых самородков. Выгоревшие волосы схвачены на лбу расшитым мелким бисером ремешком.

– Какие там сорок рыцарей! – хмыкнула девчонка, брезгливо попинав мёртвого острым носком сапожка. – Никого он никогда не убил, так, пугал только. Большой, сильный и глупый. Ладно, сейчас воскресим…

От мгновенного удара Силы Твердислав на секунду просто ослеп. Это была настоящая, чистая, незамутнённая Сила, коснувшаяся его души, словно вода – губ исстрадавшегося жаждой путника. С рук девушки потекли струйки тёплого пламени – не обжигающего, не испепеляющего, а именно тёплого, словно ласковое весеннее солнце.

– О-ох… – заворочавшись, промычал огр. – Опять, Аэ, опять! Опять убили! А ведь я…

«Что за бред? Что за ужасный бред? Верно, у меня уже всё совсем в голове помутилось… Не может такого быть! Я ведь стою сейчас на серой земле, над головой – не эта паучья сетка, а…»