Круг доступа ограничен - Дмитрий Валерьевич Политов
- Охрана то им зачем? – выдавил, наконец, я. Мы с другом очумело переглянулись, Андрюха недоуменно пожал плечами, и, продолжая следить за двором, задумчиво предложил:
- Сходи, поинтересуйся!
- А это чтобы нас не утащили, - слабый детский голосок у нас за спиной вызвал и у меня и у Подрывника одинаковую реакцию: небольшой прыжок на месте, поворот на сто восемьдесят градусов с принятием защитной стойки прямо в полёте и, как итог, сконфуженное хлопанье глазами. Дело в том, что наш нечаянный «пугальщик» оказался ребёнком. Да-да, невысокий пацан лет десяти в школьной форме с фуражкой, какую я видал только в старых кинофильмах, с худеньким, да что там! - прозрачным личиком, на котором застыло столь серьёзное выражение, что у меня волей-неволей появилась мысль о каком-то идиотском розыгрыше. Ну, не бывает у детей в этом возрасте старческой мудрости во взгляде! Не бывает! Вот хоть режьте меня, но этого не может быть, потому что не может быть никогда!
- Слушай Лёшка, ущипни меня, я, наверное, брежу? – негромко попросил меня Андрюха. Приятель также выглядел весьма и весьма удивлённым. – Ай, что ты делаешь, придурок?!! – я всего-то разочек крутанул ему пальцем между рёбер, а тем более по его же просьбе – чего орать?
Пока Андрюха возмущённо размахивал руками и грозно надувал щёки, я наклонился к мальчику и спокойно спросил его:
- Ты что-то говорил о том, что вас может кто-то утащить? Я правильно тебя понял?
Парнишка, который за всё то время, что мы «воевали» с Андрюхой, похоже, ни разу не улыбнулся. Он спокойно смотрел на нас, а точнее – сквозь нас и думал о чём-то своём. Взгляд его переместился на меня. Какое-то мгновение он был недоумённым, а затем вдруг приобрёл жёсткость:
- А вы ведь крапленый, нужно в Отдел заявить! – отрывисто и сухо бросил мальчик. У меня от этих слов, а главное, от его взора даже мурашки по спине побежали!
- Ка-а-какой ещё краплёный?! – я аж заикаться начал. – Что ты несёшь?!
- Я просто вижу, - спокойно ответил мальчик, не сводя с меня своих печальных глаз столетнего старика, - вы лучше сами идите, если поймают, то хуже будет. И вообще, я должен позвать на помощь охрану, - пацан повернулся в сторону ворот и уже открыл, было, рот, чтобы закричать, когда Андрюха не торопясь достал из кармана медную монетку и ловко крутанул её меж пальцев. Мальчишка превратился в соляной столб. Только руки его неуверенно потянулись к кругляшу, лежащему на раскрытой ладони Подрывника. – Дайте! Дайте, пожалуйста! Я никому о вас не скажу, только дайте! – парнишка не смотрел на нас, но двигался к вожделенной медяшке словно зомби: пошатываясь и не обращая ни на кого и ни на что внимания. Он даже потрёпанный портфельчик обронил, и из того посыпались учебники и тетрадки. «Спецкурс» - машинально прочёл я на той из тетрадей, что оказалась сверху. Что за бред? Ну, какой может быть спецкурс у ребёнка в этом возрасте?
Андрюха тем временем преспокойно убрал монету в карман и негромко, но уверенно сказал:
- Вот что, хлопец, отойдём-ка в сторонку – поговорить надо! Ответишь на пару вопросов – получишь монету, идёт? – мальчик замер. По его лицу нельзя было понять о чём он думает: буря эмоций бесследно прошла и выражение приняло прежний вялый и равнодушный вид. Пацан долго молчал, а затем ровным холодным голосом ответил:
- Хорошо, но с ним, - рука слабо шевельнулась и качнулась в мою сторону, - я не пойду.
- Эх, милый, а куда ж ты денешься-то, с подводной лодки-то? – задушевно проговорил Подрывник и цепко взял его за предплечье. Точнее попытался взять, потому что мальчик резко отпрянул на пару шагов назад и замер в прежней позе.
- Не понял! – удивился Андрюха. – Кому из нас медь-то нужна? Я что за тобой – бегать должен?
- Сейчас вы отдадите мне всю медь и уйдёте, а иначе, - маленький рэкетир помолчал и смерил меня нехорошим, откровенно оценивающим взглядом, - я позову на помощь охрану!
- Во наглец! – я против воли восхищённо присвистнул. – Сопляк, а туда же – у того мента в кафешке хоть пушка была, а этот на горло берёт! Прикинь, Андрюх, куда мы попали – здесь даже дети нас «обуть» норовят!
- Да пошёл он к… лешевой маме! – ругнулся в сердцах Подрывник. – Пошли отсюда!
Мы повернулись и неспешным шагом двинулись от странной школы и её ещё более странных (и наглых!) учеников. На ходу я глянул на всякий случай через плечо: не побежал ли за солдатами маленький паршивец. Но пацан спокойно стоял на месте и даже не пытался что либо сделать: ни позвать на помощь, ни собрать свой портфель. Он просто стоял и смотрел нам вслед всё тем же равнодушно-усталым взглядом. Заметив мой интерес, мальчишка словно бы нехотя улыбнулся и вдруг резко выбросил вперёд раскрытую ладонь, а затем с силой сжал её в кулак и потянул на себя. Дикая боль в правой руке пронзила меня словно током: в глазах потемнело, спазм скрутил живот и я упал на колени. Невидимая удавка, накинутая на руку, резко дёрнула меня и поволокла назад. Я не понял когда успел упасть на спину – помню лишь белое сияние неба над головой в красноватой дымке, свой крик и… всё резко закончилось! Надо мной склонился Андрюха.
- Бежим Лешка, бежим! – орал он, рывком поднимая меня на ноги и пихая в спину для ускорения.
Я с трудом заставил непослушные ноги сделать первый шаг. Чужая сила отпустила меня, и с каждой секундой идти становилось всё легче и легче. Андрюха помогал мне и всё время оглядывался. С трудом повернув голову, я увидел валявшегося на земле мальчишку и бегущих к месту происшествия охранников. Опаньки! А дело то приобретает скверный оборот – надо включать все внутренние резервы и валить!
Кто бы мне объяснил, откуда силы взялись: я перешёл на бег и с неожиданной для себя резвостью припустил
