Круг доступа ограничен - Дмитрий Валерьевич Политов
Подрывник оказался прав - поезд вскоре действительно стал притормаживать. Как только придорожные столбы перестали мелькать перед нами со скоростью бегуна-спринтера, мы решительно прыгнули вниз. Скатившись по насыпи и немного ободрав многострадальную одёжку, я затих , прислушиваясь к ощущениям своего организма.
- Вставай, давай, - насмешливый голос приятеля над самым ухом оторвал меня от тяжких дум о хрупкости костей и ненадёжности суставов, - что у тебя за манера такая, Лёха, спать всё время? В вагоне у окошка с открытыми глазами дрыхнул, сейчас мордой в щебенку прикемарить норовишь? – Подрывник рассмеялся и принялся меня тормошить. – Да хватит валяться – идти надо!
Я мученически вздохнул и, кряхтя как старый дед, поднялся на ноги. Отряхнувшись, и поправив одежду, я решительно заявил: - Веди, Сусанин! – Андрей поухмылялся и деловито потрусил в сторону группы одноэтажных строений, что находилась недалеко от места нашего десантирования.
Мы топали по белесой, словно выжженной земле под надоевшим до колик белым маревом неба, каждым шагом поднимая клубы мелкой пыли. Я с интересом оглядывался по сторонам, рассматривая попадавшиеся то и дело местные «раритеты»»: здоровенную катушку многожильного кабеля (свинец, - отметил я, - будь это медь – лежала бы здесь эта махина!), черное пятно от старого костра, неизбежный мусор в виде обрывков бумаги и битых бутылок, ворох малоприглядного тряпья… Вот ведь забавная вещь – всё один в один, как и в Москве! Стоит покинуть центральные улицы, где поддерживается мало-мальский порядок и будьте любезны – бардак во всей красе вам обеспечен! Немного удивляло только отсутствие, какой бы то ни было растительности. У нас бы такая местность сплошь заросла бурьяном!
Внимательно поглядывая себе под ноги, чтобы не напороться на какой-нибудь гвоздь, я не заметил остановившегося Подрывника и врезался ему в спину.
- Тихо, ты! – зашипел Андрюха. Он настороженно оглядывался по сторонам и чутко прислушивался к чему-то. Я тоже завертел головой, но не заметил ничего такого, что заслуживало бы внимания.
- В чём дело? – поинтересовался я.
- Смотри, - показал рукой Андрюха. Мурашки побежали у меня по спине: охватывая нас полукольцом, за кучами мусора притаилась нехилая стая собак. Разношёрстные псы самых разных пород и окрасов внимательно наблюдали за нами, бдительно отслеживая все наши движения. По самым скромным прикидкам их было штук тридцать – сорок. А самым жутким было то, что ни одна из них не издавала не звука! Все они лишь скалили периодически зубы да буравили нас отнюдь не дружелюбными взглядами.
- Что делать будем? – тихо спросил я, стараясь не делать резких движений, чтобы не спровоцировать пёсиков на атаку.
Подрывник ответил не сразу: он оценивающе оглядел всю свору, а затем также негромко бросил:
- Идём вперёд, только спокойно и не торопясь. Если набросятся – встаём спина к спине и пытаемся отмахаться. – Андрюха аккуратно, не выпуская из поля зрения ближайших собак, наклонился и подобрал с земли обломок доски. Здоровенный бульдог, что сидел напротив него вздёрнул верхнюю губу и продемонстрировал внушительные клыки. Но, опять таки, молча! Это, пожалуй, было самым жутким – неестественное молчание стаи: ни рычания, ни лая …тишина!
Мы осторожно двинулись вперёд. Я достал, на всякий случай, из кармана свой верный ножик, хотя и понимал, что если вся свора кинется на нас, то вряд ли он мне чем-нибудь поможет. Но всё же в душе появилась малая толика уверенности: хоть паре барбосов «морды лица» да попорчу!
Собаки, однако, не проявляли чрезмерной агрессивности: они всё так же пристально наблюдали за нами, но оставались на своих местах. Где-то я читал о том, что они великолепно чувствуют страх человека, и поэтому старался мысленно подбодрить самого себя. Андрюха же уверенно шагал прямо на замершего в напряжённой позе бульдога и, похоже, не собирался его обходить. Я сжался в ожидании драки, но в этот момент вожак стаи отвёл вдруг взгляд и лениво пошёл куда-то в сторону, потеряв, казалось, к нам всякий интерес. Остальные псы тут же вскочили и лениво побежали за ним.
Мы остановились. Свора обтекала нас, не предпринимая попыток напасть, и Андрюха не удержался: он неожиданно бросил доску наземь, сунул пальцы в рот и оглушительно засвистел… Идиот! Меня прошиб холодный пот и я весь сжался в ожидании страшной развязки… Нет, ничего не случилось – ближайшие собаки, конечно, шарахнулись в стороны, покосились на Подрывника и преспокойно ушли.
Стараясь унять дрожь в руках, я поглядел на лыбящегося Подрывника и от души выматерил его. Мой друг довольно заржал и хлопнул меня по плечу:
- Памперсы менять не требуется, а, Лёхинс?!
- Ну, ты и псих! – обиделся я. – Вот кинулись бы эти милые пёсики на нас – и кирдык! Сейчас бы уже, небось, последние косточки обгладывали! Скажи, лучше, кто тебя просил свистеть?!
- Да если честно, это у меня от нервов, - признался вдруг Подрывник, - перетрухал я малость, пока на этого монстра шёл. Ты понимаешь, я вдруг понял, что они словно убедились, что мы не пойдём в некое место, которое они, судя по всему, охраняли, и оставили нас в покое…
Я от такого заявления даже не нашёл, что сказать и лишь многозначительно повертел пальцем у виска. Андрюха согласно кивнул и вновь засмеялся. Я честно попытался злиться на него, но не выдержал и тоже заулыбался.
Навеселившись, мы продолжили свой путь. Перебежав узкую дорогу, тянущуюся куда-то вдаль мимо внушительного ряда врытых в землю цистерн, мы углубились в лабиринт маленьких двориков. Иногда нам попадались местные жители, вяло бредущие по своим делам и глядящие на нас пустыми, равнодушными глазами. До меня вдруг дошло, что за всё время нашего пребывания в городе, я ни разу не видел на улицах детей. Сейчас эта мысль вновь всплыла потому, что, свернув за угол очередного дома, мы неожиданно оказались перед высоким деревянным забором-штакетником, за которым находился белый трехэтажный дом. Школа…
Мы резко затормозили, словно налетели на невидимое препятствие. Да-с, чтоб я так жил – вот это очаг разумного, доброго, вечного! Несколько десятков ребятишек самого разного возраста вяло топтались в центре двора под надзором пяти парней в серой, гэбэшной форме. В руках охранников виднелись знакомые автоматы с раструбами. У самых ворот стоял «Додж-три четверти», в кузове которого громоздилась непонятная установка, напоминающая по виду спаренные граммофоны. Зенитный звукоулавливатель, что ли?
Нет, сначала то мы естественно не поняли,
