Книжные черви 3 - Фаусто Грин
Саша сидел в «Макдональдсе» на Тверской и грустно уплетал чизбургер, листая ленту новостей, когда к нему подсел запыхавшийся Чичиков.
– Что, опять бабулек через дорогу переводил на тот свет? – насмешливо поинтересовался парень.
– Типа того.
– А, ну понятно, – хмыкнул Чацкий и тут же перевёл тему: – Печорин не идиот. Он продал свою машину пару месяцев назад. Так что здесь след обрывается.
– Я сразу говорил, что влезать в голову к ДПС-никам, чтобы те подняли свои базы, было крайне нелепой затеей.
– Уж получше, чем спрашивать каждого встречного мертвяка: «Вы не видели этого человека?» – передразнил Чацкий.
– Саша, к делу. – Времени у Павла было не так много. Его совершенно не устраивала потеря работы, и поэтому он занялся репетиторством, чтобы хоть как-то получать деньги и занять голову какими-то мыслями, кроме депрессивных.
– До Марго он доезжал обычно где-то за двадцать минут. А до Остапа примерно за сорок или около часа. Это сужает круг поисков.
– Как ты узнал?
– Я поехал на бывшую квартиру Остапа. Ну, там, проверить ещё раз, всё ли мы забрали, прежде чем ключ хозяину отдавать… И тут я вдруг кое-что вспомнил. Ося однажды упоминал, что Печорину, когда тот едет к нему из дома, от двери до двери примерно сорок минут. Ну, это если без пробок. Не помню уже сейчас, к чему он мне это рассказывал…
– Хм-м-м… – протянул Чичиков. – Возможно, стоит спросить Васю, может быть, они вместе на машине тоже ехали… Или Вася его мог ждать… Марго живёт в центре, Вася – на северо-западе, Ося жил на юго-востоке… Да ну нафиг, чушь какая-то! Таким манером рассчитать, где жил Печорин, нереально.
– И что ты тогда предлагаешь? – слегка оскорбился за свой план Чацкий.
– Придётся прогуляться по всем кладбищам столицы. Подниму ребят, попрошу помочь. Вдруг кто-нибудь его видел, – задумчиво проговорил Павел.
– А что они все получают за то, что ты их призываешь и они тебе служат? – потрясая картошкой фри, спросил Малыш.
– Я их больше не беспокою, – сказал Паша и зловеще улыбнулся. Настолько зловеще, насколько мог с этим своим максимально безобидным выражением лица.
***
За окном завывал ветер, и, казалось, он пронизывает каждую комнату огромного поместья.
Мэл сидела за большим столом и грустно ковыряла вилкой овощи. Во главе стола находился Ипполит Матвеевич Воробьянинов, аккуратно разрезая стейк из мраморной говядины.
– Как прошёл твой день? – вежливо спросил мужчина. – Что сегодня изучала?
– Твоя репетиторша закошмарила меня дурацкими французскими словами. Мне не нравится французский. Зачем он мне? – капризно отозвалась Мэл.
– Затем, Марья, что всё твоё образование оставляет желать лучшего, – спокойно ответил мужчина.
– Просто верни меня домой, и тогда моё образование перестанет быть твоей заботой, – пробубнила девушка.
– Ты ежедневно об этом просишь, а я ежедневно говорю тебе «нет». Твой побег мы уже проходили, и твоё счастье, что тебя первыми нашли мы, а не местная фауна. Но я говорил тебе: если ты не будешь вести себя, как дурной подросток, я подумаю, как организовать твою встречу с родителями. И замять то, что ты, дорогуша, находишься в розыске. За убийство, напоминаю, лучшей подруги.
– Я и есть дурной подросток, – оскалилась Мэл. – И я не убивала Ви, это сделал Ленский, а значит, вся ваша шайка! А с полицией настоящего убийцу обязательно посадят… – девочка проглотила появившийся в горле ком.
– Однако за эти несколько месяцев ты слегка поумнела, – возразил Киса, пропуская мимо ушей финальные реплики девушки. – Пораскинула мозгами, поняла, что искать тебя никто и не собирается, и решила не буянить. Всяко лучше свободно перемещаться по поместью, чем сидеть взаперти. Мне тоже твоё присутствие здесь не очень-то нравится.
– Боишься, что наличие какого-то подростка в твоём поместье тебе всю репутацию испортит и подтвердит стереотип, что вы, депутаты, сплошь маньяки-педофилы-коррупционеры? – язвительно поинтересовалась Мэл.
– На внучку или дочку мою ты не очень тянешь, это правда, – ничуть не обиделся Воробьянинов. – Дети депутатов, они, знаешь ли, должны в Англии жить или в Италии. А ты взаперти на Урале отдыхаешь. На молодую любовницу тоже как-то не проходишь. Не балерина, не гимнастка, не фотомоделька. И, опять же, золотых яхт я тебе не дарил, как и квартир в Нью-Йорке.
– Очень смешно, – фыркнула девушка.
– Остаются гнусные инсинуации. Радость очередного оппозиционного журналюги, который надумает про меня расследование сделать. Но и это лишь в том случае, если кто-нибудь вообще узнает, что ты здесь.
Мэл потянулась к фруктам и со звоном опрокинула стоящий рядом бокал. Тут же к столу неслышно, как тень, приблизилась женщина в форменном платье и принялась ловко устранять последствия катастрофы, учинённой юной особой.
То, к чему Мэл так и не смогла привыкнуть, так это к тому, что весь обслуживающий персонал в этом поместье был глухонемым. У этих людей была своя жизнь на нижних этажах, все они, жухлые тихие человечки, не обращали никакого внимания на девочку и просто выполняли свои обязанности. Мэл насчитала, что слуг было около двадцати. Ремонтники, повара, уборщики, сантехники – все отличались железной дисциплиной. Девушка даже стала запоминать какие-то жесты, чтобы общаться с прислугой, но это не всегда получалось.
Что касается прислуги в поместье, Воробьянинов давал людям второй шанс. Он потратил какое-то время, чтобы найти бедных и одиноких лиц со всей России, которые готовы были начать другую жизнь. Весь его штат был безмерно благодарен мужчине. Охрана поместья преимущественно состояла из военных, чьи дети, родители или жены были тяжело больны, и лечение стоило баснословных денег. И не всегда должно было проходить в этой стране. Они отдавали верность за жизнь своих близких. Воробьянинова это полностью устраивало.
– Что там нового в Москве? В этих ваших правительствах? – поинтересовалась Мэл.
– Пытаются протащить очередные дурацкие законы. Меня беспокоит министерство образования, – как будто уже разговаривая сам с собой, сказал Киса.
– Что, вас хотят запретить?
– Зря смеёшься. Вы ничего не читаете. Нас постепенно забывают, ненавидят. Так рано или поздно
