В плену лживого солнца - Борис Токур
Спальное место Таонги представляло из себя ворох окровавленного тряпья. Широкий размазанный след вёл до порога, переходил в пропаханную борозду и, змеясь между палатками, резко обрывался метрах в десяти за лагерем. Тела парня нигде не было видно. Будто его затащили под песок либо растерзали без остатка.
– А ты! – вскинулся на Мунаша Ситник. – Как же ты ничего не слышал?.. Что, совсем?!
На глазах подростка выступили слёзы.
– Я спал, – выдавил он.
– Да что ж ты! – Со всех сторон его обступили угрюмые рабочие. – Рядом с тобой второй раз чертовщина происходит.
– Отстаньте от него! – прогремел Буру. Растолкав толпу, он навис над Ситником. – Наша палатка рядом стоит, так и мы ничего не слышали.
Он поднял кулак, сравнимый в размере с головой Ситника, и поднёс близко к лицу археолога. Тот отшатнулся. С кожаного ремешка, зажатого в пальцах, вязко стекали кровяные сгустки. По толпе прошёл общий вздох: растерзали ещё одну псину!
Отшвырнув ошейник, Буру, недовольно оглядел собрание:
– Ночью тихо было, – сказал он. – Собаки молчали. Так, пару раз брехнули, и всё.
После слов бригадира никто не посмел заговорить. Помимо мощи и свирепой жестокости, приходящие хищники обладали ещё одной неприятной особенностью. Они оставались незамеченными, а потому практически неуловимыми.
– Сандал предупреждал, что эти твари очень коварные, – добавил подходящий Лебедев.
Все разом повернулись к учёному.
– Профессор, что с охраной?
– Связи нет, – отозвался тот. – Я ни до кого не могу дозвониться.
– А домой? – спросил Ситник. – Пусть ассоциация озаботится нашей безопасностью.
– Свя-зи-нет, – раздельно повторил профессор. – Всю ночь ждали, без толку. Надо отправлять машину.
– Мать твою! – раздалось из толпы. – Так нас всех по одному и передавят. А охрана что? Как просмотрели-то?..
– Они сами не могут объяснить, как так получилось, – ответил Буру. – Говорят, в одночасье сон срубил. Очнулись уже под утро и ни черта не помнят.
Оставив взбудораженную толпу, профессор тяжело опустился на ящик с инвентарём, спрятал лицо в ладонях и с горечью вздохнул. Размышляя о судьбе экспедиции, краем уха учёный невольно прислушивался к разговорам рабочих.
– Дядя?
Лебедев поднял голову. К нему подходила племянница. Она присела рядом на контейнер и взяла его за руку.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Зря я позвал тебя с собой, – произнёс он упавшим голосом.
Она выпустила его ладонь, извлекла из нагрудного кармана заколку и сколола на макушке волосы.
– Что ты намерен делать с экспедицией?
Вытянув и скрестив стройные загорелые ноги, Алина принялась отвлечённо рассматривать запылённую подошву ботинок. Однако крохотная складка между бровями и напряжённое выражение лица выдавали попытку скрыть тревожные переживания.
– По-хорошему нужно немедленно сворачиваться, – вздохнул профессор. Весь его вид выражал сожаление. – Но мы не можем.
– Потому что связаны обязательствами?
– Нам нечего предъявить в качестве оправдания за такое решение. Тела Дугласа, Таонги и Роджера пропали. Филип не в счёт. Этого даже во внимание не примут. А за упоминание этих зверей, сколько бы их не рыскало по округе, нас просто на смех поднимут. Тем, кто всецело принадлежит современному цивилизованному пространству, не объяснить, какой по-настоящему опасной бывает жизнь за стенами их устроенного уютного мирка.
Он немного помолчал и с досадой проговорил:
– Обидно. Мы почти готовы к запуску уникальной реконструкции, и мне самому не хочется всё бросать. Алина! – Смена тона с удручённого на категоричный заставила девушку замереть. – Я всё-таки намерен отправить тебя отсюда, – заявил Лебедев, подтвердив её худшие опасения. И, едва она открыла рот, чтобы возразить, жёстко добавил: – И давай обойдёмся без споров! Сейчас подготовим груз к отправке, ты тоже поедешь. Иди собирайся.
– Боюсь, проф, ничего не получится, – сказал подходящий Буру. За ним тянулись с сосредоточенными лицами рабочие. – Туда гляньте.
Расправив плечи, здоровяк посмотрел на север. Оперевшись ладонью о контейнер, профессор тяжело поднялся. Спрыгнув на землю, Лин поддержала его под локоть. В той стороне, куда указывал Буру, творилось неладное. Убегающая далеко вперёд дорога исчезала во внезапно выросшей стене песка и пыли.
– Это что ещё за такое? – прокаркал профессор.
– Выходит, не зря нас предупреждали о песчаной буре, – напомнил Ситник и сузил глаза. – Хотя на бурю это как-то мало смахивает.
– Да какая это буря, – озадаченно переговаривались рабочие.
Непроглядная завеса медленно растягивалась вширь, постепенно скрадывая горизонт, и подбиралась к выступающему над землёй горному образованию с плоской вершиной. Распухающую поверхность изредка прореза́ли блекло-голубые молнии, словно стена находилась под высоким напряжением, отчего каждая вспышка порождала в воображении резкий статический треск.
– Непонятная… явление, – с сомнением проговорил Вадим.
– Вокруг нас происходит что-то очень странное, – глухо пробормотал пожилой учёный. – Но мы даже не можем ни с кем связаться, чтобы на всякий случай вызвать помощь.
Ситник ткнул пальцем в сторону горы:
– А если попробовать проехать через старую Харахти? Там же есть дорога, и облако до неё пока не дошло.
– Та дорога никуда не ведёт, – возразил Буру. – За деревней начинаются зыбучие пески. Её потому и забросили.
– Выходит, тут один путь до цивилизации… – Лебедев растерянно посмотрел на окруживших его людей, – и сейчас он от нас отрезан? – Его взгляд упал на племянницу. – О мой бог! Лин, детка.
Ему враз стало нечем дышать. Схватив ворот рубашки, он стал дёргать его в разные стороны.
Алина решительно свела брови.
– Не волнуйся, дядя. Я уверена, всё обойдётся.
– Ага, рассосётся, – ехидно вставил Ситник.
– Профессор, – позвал Буру, – мы собирались пройти по окрестностям, поискать следы Таонги.
– Идите конечно, – ответил тот. – Сегодня работы на раскопе приостановим. Будем ждать, когда восстановится связь. До вечера не появится, с утра будем что-то решать.
Буру кивнул. Проводив рабочих, Лебедев опять опустился на ящик.
– А пока займёмся цифровым проектом, – произнёс он без эмоций. – Что со схемой, Вадим?
– Предварительный план готов. Скелет есть, остальное нарастим постепенно.
