Книжные черви 3 - Фаусто Грин
Но, к его удивлению, никто не напал. Не потревожил. Изредка его омовение беспокоили то важно крякающие утки, обосновавшиеся на озере, то лягушки, которые так и норовили попасть под ноги.
Юноша нырнул. Спасительная прохлада. Знакомый холодок, отголосок какого-то города. Но он не мог вспомнить. Вокруг был только лес.
*
Виталий Шабудинов, рослый мужчина с отличительно чёрными зубами, являлся на лесоповале главным. Это была его бригада, и существовала она по понятиям, хорошо известным каждому из представленных работников. Бывшим зекам было не так легко обосноваться в миру и вернуться к нормальной жизни. Сам Виталий неоднократно пытался устроиться на работу, да только в родном Свердловске всюду получал отказ. Люди отводили глаза и пытались поскорее закончить разговор. Им было страшно. И этот страх раздражал Виталия. Он почти год пытался найти место и уже было думал совершить разбой какой да вернуться обратно на зону, но тут вмешалось провидение. Дедок, на которого планировал напасть отчаявшийся мужчина, оказался весьма проницательным гражданином. Накормил, напоил Виталия, разговорил, а потом и с работой помог, потому что считал, что все заслуживают второго шанса. И так Шабудинов проникся этим состраданием от незнакомого старика, что решил отбросить преступные помыслы да помогать таким же, как он. Так и собралась его трудовая команда. Поначалу все они видели друг в друге лишь номер статьи, эдакое клеймо: 105, 105 часть 2, 107, 108, 111, 159, 161, 162, 166, 210, 223, 334 и даже один был 359. Затем, не без прецедентов, но смогли начать видеть в сложившемся окружении не только «бродяг». Виталий пытался искоренить в коллективе тюремные привычки, особенно среди новых работников. Но, пока человек сам не осознавал, что на воле у него появился второй шанс, всё было без толку. Такой шанс решили дать и Раскольникову.
*
К Родиону долгое время присматривались. Он держался отстранённо, но пахал за десятерых. Не задавал вопросов, всё делал ладно. Никто даже не помнил, как его зовут. За взгляд, словно у зверя, и некую диковатость на лесоповале его прозвали «Маугли». Парень пожимал плечами да продолжал делать свою работу. Первые деньги, которые ему заплатили, он держал в руках, как настоящее сокровище. Когда юноша впервые услышал про заработанную тысячу рублей, казалось, он вот-вот расплачется. Ошарашенный, сидел он у озера и пересчитывал купюры.
– Это же втрое больше, чем я у неё забрал, – шептал Родион.
– Маугли, ты чего тут расселся? Не доволен лаве?
Раскольников сглотнул и покачал головой.
– Вот. Не всё ж тебе за еду работать. Вон пацаны сейчас в посёлок поедут, дык и ты съезди, купи себе чего-нибудь.
Но Родион сжал в кулаке купюры и вновь отрицательно качнул головой.
– Такие деньги людям нужнее.
– Брось, каким людям. Колбаски, хлеба с мазиком да водочки сейчас купишь, и ничё от тыщи не останется. Платят нам, один хрен, как лохам каким-то. А потом удивляются, что их побрили.
– Что же это, тысячи рублей мало?
– Рублей! Тут и тыщи баксов мало. Давай, одна нога здесь, другая там.
*
В магазине Родион испытал настоящий шок, увидев ценники с трёхзначными числами. Прикинул он, что тысяча рублей – это как рубль раньше. Почти столько же, сколько часы его стоили. И такая злость обуяла его, что аж в глазах потемнело. Тогда все деньги молодой человек в магазине и оставил, а сам накупил продуктов и пива на всю компанию.
Кто-то перешёптывался, что, дескать, Маугли подмазывается, а кто-то просто молча ел и пил за его здоровье.
Наконец Илья (высокий лысый татуированный лесоруб) задал вопрос:
– Маугли, ты вон какую поляну накрыл, а так добрым людям не раскололся. За что ходка? Мы там все, ясное дело, ни за что оказались.
– Ага, ни за что. Ты двустволку замокрил вместе с её любовничком. И глазом не повёл, – хихикнул один из бригады.
– И ещё раз бы это сделал, – вскочил Илья с явным желанием подраться. Но наперерез ему встал Виталий.
– Ша! Параши закрыли. Как бабы базарные. Сколько раз говорил: там всё осталось. Позади. Нет же, тащите с собой.
– Я хотел проверить свою теорию, – спокойно начал Родион, – и двух человек убил. Только бабку хотел…
Мужчины, которые до этого пытались слушать серьёзно, залились громким смехом.
– Так тебя не Маугли надо было назвать, а Раскольников! – заорал Илья.
Юношу как будто пронзило. Он схватился за голову, вскрикнул, потерял сознание и чуть не упал в костёр.
*
Пришёл в себя парень уже сильно за полночь. Большинство лесорубов давно спали. Ветер доносил едва уловимый горький запах, но Родион не мог понять его природу. А больше всего его насторожила дымка, которой не должно было быть в это время суток.
Грохот прокатился по лагерю. Раскольников увидел, как промчался напролом, сбивая железные вёдра, через весь лагерь огромный лось. Из вагончика на шум выбежал Виталий.
– Что тут?
– Тут лось. Туда побежал, – махнул Маугли в противоположную сторону.
Мужчина нахмурился.
– Да тут последние пару дней живность активизировалась. Туда-сюда бегает. Хоть на шашлык, – Виталий закурил, посмотрел на юношу. Затем на часы. – Сломались, по ходу. Светает.
Со стороны рассвета то и дело пролетали птицы, большие и малые.
– Чем-то не тем пахнет, – сказал Раскольников. – Запах… не знаю, что это.
Виталий принюхался.
– Сука, торф это долбаный, а не рассвет! – закричал мужчина и бросился заводить лесовоз. – Пожар! Пожар! Атас! Просыпайтесь! Минута на сборы, как в армии, нах! Бегом!
Родион забегал в вагончики и расталкивал самых сонных коллег.
Мужчины собирались впопыхах, пытались забросить в КамАЗ пожитки и инструменты.
– Соляру, соляру давай в железо! В железо переливай!
– Воду бери!
– Виталя, а грузить-то это всё?
– Жопу грузи! Надо в посёлок, там наверняка эвакуируют уже. Илюха, вы впятером грузитесь в КамАЗ. Мы в эту коробку упакуемся. Ходу, ходу!
*
Чем дальше от лесоповала уезжала машина, тем больше матерился бригадир Шабудинов и тем отчётливей становился запах горящего торфа. Родион видел, как становилось светлее. Словно они направляются в пожар, а не от него. А затем парень стал понимать, что огонь замыкался в кольцо. Это понимали и остальные рабочие.
–
