S-T-I-K-S: Бродяга (СИ) - Тарасов Ник

Я слушал внимательно, пытаясь уловить смысл сказанного. Всё звучало обнадёживающе, но в голове оставалось больше вопросов, чем ответов. Пока всё это были слова, без практического понимания, как использовать свой дар в полной мере.

Знахарь продолжал:

— Вот ты говоришь, что можешь проходить сквозь стены и становиться невидимым. Но дар — он не только об этом. Когда ты переходишь в состояние призрака, ты можешь вытаскивать с собой предметы из реальности и переносить их в свой призрачный мир. Это не просто трюк, это очень мощное умение, которое может спасти тебе жизнь и не раз.

Он замолчал, водя руками вокруг меня, словно пытаясь «прощупать» границы моего дара.

— Чем больше ты тренируешься, чем больше раскачиваешь свой дар, тем больше ты можешь забрать с собой в призрачное состояние. Сейчас ты можешь вытащить с собой вещи определённого объёма и веса, скажем, пару человек, максимум троих. Но тут есть своя ловушка: чем больше ты возьмёшь, тем меньше времени сможешь удерживать этот режим. Вес и объём ограничивают тебя.

Я кивнул. Это объясняло мои ощущения при использовании дара, когда я вытаскивал оружие из бункера. С каждым разом я чувствовал всё большее напряжение, и теперь стало понятно, что это не просто усталость — это был предел того, что я мог вынести.

— Если ты идёшь один, в своём призрачном состоянии, то можешь находиться в нём несколько часов, если просто передвигаешься или сидишь на месте, — продолжил знахарь. — Но как только ты начинаешь проходить сквозь препятствия или брать с собой что-то крупное, то срок уменьшается. Так что, чем больше веса, чем больше действий, тем меньше времени ты сможешь оставаться в этом состоянии.

— Получается, мне нужно как-то комбинировать всё это? — спросил я, чувствуя, как мозг перегружен новой информацией.

— Именно, — кивнул знахарь. — И это только часть твоего дара. Сейчас ты можешь быть невидимым для сенсов, но в основном в статичном состоянии, то есть, когда не двигаешься. Однако, со временем и тренировками, ты сможешь перемещаться, оставаясь для них тоже невидимым. Это ещё одна грань твоего дара, до которой тебе нужно дорасти.

Он замолчал, изучая мою реакцию, и я понял, что передо мной открывается целый мир возможностей. То, что я считал простым умением исчезать и проходить сквозь стены, оказывалось намного более сложным и многофункциональным. Вопрос был в том, как это всё соединить воедино и научиться использовать.

Знахарь вдруг наклонился ко мне и сказал почти шёпотом, словно делясь секретом:

— Знаешь, я ни разу раньше не видел дара с такими гранями. Обычно всё проще, чётче: либо одно, либо другое. А у тебя — одно переплетено с другим, и это что-то уникальное.

— Две жемчужины мне скормили, — вставил я, пытаясь объяснить. — Причём до того, как мой дар полностью раскрылся.

Услышав это, знахарь снова замолчал и стал водить руками вокруг меня, медленно, с ещё большим сосредоточением. Его лицо выражало настороженность и интерес, а в глазах горел огонёк увлечения — как будто он столкнулся с чем-то, что давно искал.

— Это многое объясняет, — наконец, проговорил он, и в его голосе была лёгкая улыбка. — Но случай крайне редкий. Ты, парень, счастливчик и проклятый одновременно. Жемчуг — мощь сама по себе, но у тебя он смешался с нераскрытым даром, создав такое сочетание, что даже Стикс удивился бы.

Он остановился, на мгновение задумавшись, и затем посмотрел мне прямо в глаза:

— Запомни, ближайшие две-три недели ни в коем случае не вздумай принимать ещё жемчужину. Сейчас твой дар должен стабилизироваться, ты сам должен научиться его контролировать. Если в этом состоянии вмешаться, тебя просто разорвёт на части от этой силы. Пусть твой дар закрепится, и только потом думай, что делать дальше.

Я кивнул, принимая его слова всерьёз. Даже мне, со всем моим упрямством и авантюризмом, стало понятно, что рисковать сейчас нельзя. Нужно взять передышку, чтобы разобраться в том, что я имею.

— Спасибо, — сказал я, вставая и протягивая ему руку.

Знахарь пожал её, крепко и уверенно, и снова улыбнулся:

— Береги себя, Бродяга. И свой дар тоже. В этом мире нельзя быть беспечным.

— Ну, спасибо, — сказал я, вставая с табуретки.

— Удачи тебе, парень, — сказал он напоследок. — И помни: твой дар — не просто часть тебя. Это твоя сущность. Учись ей быть.

Покинув лавку знахаря, я немного переварил его слова и направился к месту, где мы договорились встретиться с Гвоздём. Он уже ждал меня, и как только я подошёл, мы выдвинулись к городскому кластеру, чтобы найти тот самый пикап-гибрид. У нас была цель — и это было главное.

Мы выехали на нашем инкассаторском фургоне из стаба и направились на запад. Дорога была ровной, и первые пять-семь километров пролетели спокойно — слишком спокойно, учитывая все последние события в Стиксе. Это немного настораживало, и я уже начинал чувствовать напряжение в воздухе.

— Это буферная зона, — объяснил Гвоздь, не отрывая взгляда от дороги. — Её чистят патрули регулярно. Здесь безопасно, но ненадолго. Когда выйдем из этой зоны, придётся держать ухо востро.

Я кивнул, понимая, что спокойствие здесь — временное явление. И так и случилось. Как только мы покинули эту буферную территорию и проехали ещё пару километров, впереди замаячил очередной кластер. Старые, разрушенные здания окружали нас, а дороги становились всё более разбитыми и заросшими.

И тут мы их заметили. На открытой местности, возле заброшенной автостоянки, шла небольшая группа заражённых. Во главе у них был лотерейщик — тот, кто уже был способен координировать движение остальных заражённых в своей стае. Эта небольшая свора двигалась быстрым шагом, но их было немного, и это был отличный шанс попробовать свои силы.

— Тормози, — сказал я, смотря на Гвоздя. — И прикроешь, если что. Мне надо разобраться с моим даром.

Гвоздь нахмурился, явно не в восторге от этой идеи, но затем, бросив взгляд на группу заражённых и оценив ситуацию, кивнул.

— Ладно, но если что, сразу назад. Не геройствуй.

Я выбрался из фургона и направился навстречу заражённым. Сердце колотилось в груди, и адреналин уже готов был выплеснуться. Это был мой шанс понять, на что я способен, перестать чувствовать себя обузой для команды Кулака. Я не хотел больше быть тем, кого всегда прикрывают — пора было начать действовать самостоятельно.

Группа заражённых заметила меня и ускорилась, переходя на бег. Лотерейщик, высотой с двухметровую гору мускулов и костей, вырвался вперёд, обгоняя остальных. Он собирался напасть, разорвать меня на куски.

— Ну давай, давай, — прошептал я себе под нос, и когда он буквально бросился на меня, я врубил дар.

В этот момент мир изменился. Я перешёл в состояние призрака, и лотерейщик, рванув вперёд, пролетел сквозь меня, как сквозь пустое место. Его тело резко скрутило, и он упал на землю, словно поломанная кукла. А в моём кулаке осталась три спорана из его спорового мешка. Это было не просто ощущение контроля — это было ощущение силы, возможности менять ход событий.

Бегуны, потеряв меня из виду, словно обезумели. Они метались на месте, не зная, куда податься, но потом заметили Гвоздя и всей толпой рванули в его сторону. Я быстро направился за ними, оставаясь в призрачном состоянии. Мне нужно было разобраться, насколько эффективно я могу использовать свой дар на ходу.

Я подходил к каждому из бегунов со спины и, пока они были в бешеном стремительном движении, вытаскивал споран из их мешков. Казалось, что дар работает безотказно, но я знал, что это только первый уровень его освоения. Каждый раз, когда я забирал споран, бегун падал на землю как подкошенный — лишённый той силы, что толкала его вперёд. Всё шло гладко, пока я не наткнулся на одного, у которого в споровом мешке не оказалось спорана.

— Чёрт! — выругался я, быстро переключаясь на план «Б».

Не теряя ни секунды, и не думая, вырвал из его мешка куски паутины, которая была в споровом мешке. И этого хватило. Бегун тут же рухнул, его конечности ослабли, и он упал прямо передо мной, погружаясь в состояние покоя. Это было странное чувство — будто я забирал жизнь, не касаясь тела. Просто хватал то, что держало их в этом безумном состоянии, и оставлял позади пустую оболочку.