S-T-I-K-S: Бродяга (СИ) - Тарасов Ник

— Ну что, как ты? — спросила Лера, приподняв бровь.

— Отдохнул, — коротко ответил я, набрасываясь на еду. Сложно было понять, обед это или ужин, но в этот момент это не имело значения.

Когда все закончили трапезу, Гвоздь вдруг вытащил из сумки бутылку виски. Я удивился — обычно он не доставал такие вещи без повода. Но сегодня был явно тот случай, когда нам всем хотелось хоть на мгновение расслабиться.

— Давайте, по пятьдесят за удачный исход, — предложил он, разливая янтарную жидкость по стаканам.

Мы переглянулись. Несмотря на все пережитые трудности, в воздухе чувствовалась небольшая, но важная победа. Мы выжили, добрались до бункера, и никто не умер. Пусть и временно, но мы были в безопасности.

Все подняли свои стаканы, и в комнате повисла короткая пауза. Мы молча выпили, почувствовав, как тепло спирта медленно растекается по телу. Это было приятное отвлечение от реальности, хотя каждый знал, что долго оно не продлится.

— Как думаешь, мы здесь будем до следующей перезагрузки? — спросил я у Гвоздя, глядя на него поверх стакана.

Он вздохнул, поставил бутылку обратно на стол и задумчиво посмотрел на нас.

— Нет, — ответил он, потирая шею. — Стикс не прощает застоя. Но у нас есть время, чтобы передохнуть, набраться сил и мы снова двинемся в путь.

Кулак, который до этого тихо сидел, поднимая голову, нарушил паузу. Его голос был немного хриплым, но в нём чувствовалась уверенность.

— Нам всем сильно повезло, — сказал он, обводя нас взглядом. — Эти муры были подготовлены как надо. Подготовлены к поимке, как будто знали, что мы придём. Даже ошейники подавляющие силы Улья прихватили с собой. Это не случайность.

Он замолчал на секунду, явно переваривая мысли.

— Но самое удачное, — продолжил Кулак, — что именно дар у Бродяги был не открыт до этого момента. Поэтому ему не дели ошейник. Нам жутко повезло, что это случилось так вовремя. Если бы не ты, Бродяга, нас бы сейчас на ферму муров волокли, и никакие дары нас не спасли бы. Там мы уже не рейдеры, а простое мясо. Они ловят таких, как мы, не просто ради забавы.

Он говорил тихо, но каждое его слово звучало как холодный факт, реальность, которую никто не мог оспорить. Муры действительно не играли в игры — их цель была понятна, и если бы не эта странная удача с моим даром, нас уже давно бы не было.

Я вспомнил, как всё произошло. Мой дар открылся в тот момент, когда всё шло к чертям. Я не просил его и не ожидал, что смогу сделать то, что сделал. Но как только это случилось, внутри появилось чувство, что это не просто удача. Может, я ждал этого всю жизнь, а может, Улей сам решил, что настало время.

Кулак взглянул на меня снова, его глаза блестели, но не от алкоголя, а от чего-то большего — благодарности, смешанной с осознанием серьёзности произошедшего.

— За тебя, Бродяга, — сказал он, поднимая свой стакан. — Если бы не ты, все мы были бы давно на ферме у этих уродов.

Остальные, не раздумывая, тоже подняли свои стаканы. Молча, без громких слов и лишних жестов, мы выпили. Это был не просто тост за удачу. Это был тост за то, что мы всё ещё здесь, живые, хоть и немного измученные.

Я почувствовал, как тепло от выпитого разливается по телу, но больше всего в этот момент ощущалось что-то другое — ответственность.

Кулак оглядел всех и, будто вспомнив о чём-то важном, спросил у Кати:

— А что там с даром Бродяги? Что-нибудь понятно?

Катя, сидевшая с бутылкой в руках, вздрогнула, будто её выдернули из сна.

— О, чёрт, совсем вылетело! Проверить-то я и не проверила в этой всей суете.

Она быстро поднялась со стула и подошла ко мне, явно собираясь изучить всё более внимательно. Катя начала водить руками над моей головой, словно что-то ощупывая или пытаясь уловить. Её лицо было сосредоточенным, а движения чёткими и осторожными. Никто не говорил, все наблюдали в тишине. Спустя несколько минут она неожиданно остановилась, вытащила из кармана флягу с живчиком, сделала маленький глоток и снова продолжила.

Этот неожиданный перерыв удивил всех — обычно она не отвлекалась во время таких проверок. Её фляга всегда была её «спасительным талисманом», но в этот момент это выглядело странно.

Катя продолжала водить руками, сосредотачиваясь на чём-то, что было видно только ей. Ещё пять минут она что-то тихо шептала себе под нос, явно пытаясь разобраться с тем, что чувствовала. Наконец она села обратно на стул, снова сделала глоток из фляги и посмотрела на меня с усталым видом.

— Никогда такого не видела, — начала она, тяжело вздохнув. — Я, конечно, не какой-то суперзнахарь и опыта у меня не так много, но повидала я достаточно. А вот с твоим даром, Бродяга, всё совсем непонятно. Он как бы… два или даже три в одном.

Я нахмурился, пытаясь понять, что она имеет в виду.

— Такое впечатление, что у тебя должен был появиться обычный дар, как у всех, — продолжила Катя. — Ну, знаешь, как обычно бывает: через какое-то время он проявляется, и всё. Но у тебя всё пошло иначе. Помнишь первую жемчужину, которую ты съел? Вот тогда и началась трансформация.

— С хигтерами так всегда, — вставил Кулак, кивнув. — После первой жемчужины процесс запускается по-другому.

Катя посмотрела на него с лёгкой усмешкой, явно вспоминая что-то забавное.

— Да, да, Кулак, спасибо за очередной урок теории, — сказала она с долей сарказма. — Так вот, твой стандартный дар начал трансформироваться. Я это видела, когда проверяла тебя раньше. Он становился чем-то более полезным, более… убойным, что ли. А потом, с подачи «гениальной» мысли Кулака, ты съел вторую жемчужину.

Она снова бросила на Кулака косой взгляд. Это была их обычная манера общения — немного поддеть друг друга, но не перейти грань.

— После второй жемчужины я уже думала, что намучаюсь с тобой до конца, чтобы ты квазом не стал, — продолжила Катя, покачав головой. — Это было сложно, но удалось избежать худшего. И, по идее, у тебя должен был проявиться ещё один дар. Но, знаешь, Бродяга, что интересно? У тебя и первый-то дар толком не раскрылся. У хигтеров так бывает — дар может долго не проявляться, иногда только под воздействием стресса. Что, собственно, и произошло с тобой.

Я слушал внимательно, пытаясь осмыслить всё, что она говорила. Оказалось, что мой дар раскрылся именно тогда, когда всё шло к чертям — в самый критический момент. Но это не объясняло всё до конца.

— И вот, — продолжила Катя, — что я думаю: Улей, видимо, решил подшутить над тобой. Вместо двух или трёх даров, которые должны были проявиться, он дал тебе один. Но этот один… комбинированный. Понимаешь, у тебя сейчас один дар, но он многогранный. Такое впечатление, что это могли бы быть разные дары, но они все соединились в один.

— Комбинированный? — переспросил я, пытаясь переварить информацию.

Катя кивнула.

— Да. Я, конечно, не могу сказать точно, но то, что я вижу, — это одна большая и сложная система. Твой дар — это невидимость. Причём, когда ты находишься в этом состоянии, ты становишься как призрак. Ты не просто исчезаешь с поля зрения, ты становишься… бестелым. Я когда увидела, что в тебя стреляли, думала, ты просто успел уползти. Но нет, пули проходили прямо сквозь тебя. Ты был там, но не был.

Она сделала паузу, чтобы дать мне время осознать сказанное.

— И вот изюминка от Улья, — продолжила Катя, чуть усмехнувшись. — То, как ты расправился с мурами… Ты можешь в этом состоянии, как бы так сказать, забирать к себе в этот «режим» некоторые предметы. В твоём случае — это были их части тела. Ты буквально мог вытаскивать их из реальности и использовать это. Я не знаю, как это описать иначе, но это что-то вроде того, что ты можешь захватить предметы, части тела, какие-то фрагменты в свой призрачный мир.

Мы все молчали, переваривая услышанное. То, что она описала, казалось одновременно безумным и невероятным. Я вдруг вспомнил, как легко расправлялся с мурами, как мои руки проходили сквозь их тела, а затем я чувствовал их сердца и внутренности. Это было почти инстинктивно, но теперь всё становилось на свои места.