Хроники падшего мира - Иван Шашков
И у них оставались считанные минуты, прежде чем Аэлин завершит ритуал, который навсегда изменит судьбу всех миров.
— Встаньте в круг, — скомандовал Тилан. — Кристалл должен быть в центре. И что бы ни случилось, не разрывайте круг.
Они выполнили его указания. Максим положил раненый кристалл на пол в центре их небольшого круга. Артефакт пульсировал все слабее, словно истекая силой.
— Теперь самое сложное, — продолжал Тилан. — Нужно найти точку равновесия внутри каждого из нас. Момент, когда свет и тьма соприкасаются, но не борются.
— Как? — спросил Феррик.
— Вспомните момент, когда вы были между светом и тьмой. Когда обе силы были равны в вас.
Они закрыли глаза, погружаясь в воспоминания. Максим видел свое появление в этом мире — момент между двумя реальностями. Лайа вспоминала ночь на охоте, когда тьма и звездный свет сливались воедино. Феррик думал о глубине подгорных чертогов, где тени и огонь кузниц танцевали вместе. А Киарра…
Новый толчок сотряс храм, но на этот раз они устояли. Сила их круга, их единства, держала их крепче любых стен.
— Хорошо, — голос Тилана звучал словно издалека. — Теперь самое важное. Нужно направить эту силу в кристалл. Но осторожно — слишком много света или тьмы разрушит равновесие.
Максим чувствовал, как энергия течет через него. Он был подобен линзе, фокусирующей свет и тьму в одной точке. Остальные тоже это чувствовали — их дыхание синхронизировалось, сердца начали биться в едином ритме.
А потом…
— Что вы делаете?! — раздался яростный крик Аэлин.
Хранительница Врат парила над ними, окруженная вихрем серебристой энергии. В её руках печать пульсировала все сильнее, готовясь нанести последний удар.
— Остановитесь! — крикнула она. — Вы не понимаете, что творите!
— Нет, — спокойно ответил Максим, не размыкая круг. — Это ты не понимаешь. Не видишь, что твой путь ведет только к бесконечной войне.
— Лучше война, чем хаос! — Аэлин направила печать на их круг. — Лучше вечное противостояние, чем…
Она не договорила. Потому что в этот момент кристалл в центре их круга вспыхнул новым светом. Но это был не слепящий свет и не поглощающая тьма. Это было… равновесие.
Волна энергии разошлась по залу, и там, где она проходила, реальность… менялась. Не разрывалась, не искажалась — обретала новую форму. Форму, в которой свет и тьма существовали вместе, дополняя друг друга.
— Нет! — закричала Аэлин, видя, как её печать начинает тускнеть. — Нет, я не позволю! Я поклялась! Поклялась хранить границы!
Она метнула в них поток серебристой энергии, но на этот раз сила их круга оказалась сильнее. Энергия Хранительницы Врат растворилась в волнах равновесия, как капля воды в океане.
— Пожалуйста, — произнес Максим, глядя ей в глаза. — Просто посмотри. Посмотри, каким прекрасным может быть мир, когда мы не делим его на свет и тьму.
И она посмотрела. Впервые за тысячи лет по-настоящему посмотрела на мир вокруг себя. Увидела, как свет и тень сплетаются в удивительном танце. Как тьма не поглощает, а оттеняет свет. Как равновесие рождается не из противостояния, а из гармонии.
— Я… я не могу, — прошептала она, и в её голосе впервые за все время зазвучала не ярость, а боль. — Я так долго… так долго хранила границы… Я не знаю, как иначе…
— Тогда позволь нам показать, — мягко сказал Максим. — Позволь нам помочь тебе увидеть новый путь.
Печать в её руках мерцала все слабее, а потом… потом треснула. Осколки древней магии разлетелись серебристой пылью, а Аэлин начала падать.
Тилан подхватил её прежде, чем она коснулась пола. Хранительница Врат лежала без сознания, но её лицо впервые за все время выглядело… спокойным.
— Она будет жить, — сказал бывший странник. — Но ей понадобится время, чтобы принять новое равновесие.
Максим кивнул и посмотрел на кристалл. Темное пятно в нем исчезло, но теперь артефакт светился иначе — не ярким, слепящим светом, а мягким сиянием, в котором переплетались все оттенки бытия.
— Что теперь? — спросила Лайа, глядя, как стены храма постепенно успокаиваются, а трещины между реальностями затягиваются.
— Теперь, — Максим поднял кристалл, — мы должны закончить то, что начали. Найти способ исцелить не только этот мир, но и все остальные. Найти путь к истинному равновесию.
— И мы больше не одни, — добавил Тилан, бережно укладывая Аэлин на пол. — Теперь, когда мы понимаем истинную природу баланса…
Он не договорил. Где-то в глубине храма раздался новый звук — не рев древней тьмы и не звон серебряных нитей. Это был… зов. Зов, который они все почувствовали в своих сердцах.
Зов истинного сердца храма, готового наконец раскрыть им свои последние тайны.
— Идемте, — сказал Максим, помогая Тилану поднять бесчувственную Хранительницу. — Нас ждет последнее испытание. И на этот раз… — он посмотрел на своих спутников, на кристалл в своей руке, на постепенно преображающийся мир вокруг них. — На этот раз мы встретим его вместе. Во всей полноте света и тьмы.
Они направились вглубь храма, туда, где их ждали ответы на последние вопросы. И хотя путь предстоял нелегкий, теперь они знали главное — равновесие не в разделении, а в единстве. Не в противостоянии, а в гармонии.
Даже если для этого придется изменить сам фундамент мироздания.
Глава 25. Врата судьбы
Они спускались все глубже в недра храма, следуя за зовом, который становился все отчетливее. Максим шел первым, держа кристалл перед собой — его свет теперь был единственным источником освещения в древних коридорах. За ним следовала Лайа, держа лук наготове. Феррик и Киарра несли бесчувственную Аэлин, а замыкал процессию Тилан, чья форма все еще колебалась между человеческой и призрачной.
Стены здесь были другими — не просто каменными, а словно живыми. По их поверхности пробегали волны света и тени, складываясь в странные узоры, которые постоянно менялись.
— Это похоже на… пульс, — тихо произнесла Лайа, проводя рукой по стене. — Словно сам храм живой.
— Возможно, так и есть, — ответил Тилан. — Это место построено в точке пересечения всех реальностей. Здесь… здесь все возможно.
Они достигли широкой лестницы, уходящей куда-то во тьму. Каждая ступень была покрыта древними рунами, которые вспыхивали под их
