Хроники падшего мира - Иван Шашков
Существо смотрело на них расширенными глазами, в которых тьма теперь смешивалась со светом: — Я… я понимаю. Теперь понимаю. Но… слишком поздно. Я уже не тот, кем был. Тьма слишком глубоко…
— Нет, — перебил его Максим. — Не слишком поздно. Никогда не поздно найти баланс. Просто… позволь нам помочь.
Он протянул руку, все еще держа кристалл. Свет и тьма сплетались вокруг них в удивительном танце, создавая узоры, каких этот мир не видел со времен падения Аэтернума.
И существо, бывшее когда-то Тиланом Фростглейвом, последним странником перед Максимом, сделало шаг вперед. Протянуло руку навстречу.
В этот момент где-то в глубине храма раздался звук — подобный удару колокола, но глубже, древнее. Стены задрожали, но не от страха или разрушения. От пробуждения.
Древняя магия храма отзывалась на то, что происходило в зале. Отзывалась на момент, когда свет и тьма наконец-то начали не сражаться, а понимать друг друга.
И тут всё пошло не так.
— Нет! — раздался яростный крик. — Я не позволю!
Из тени у дальней стены метнулась фигура. Клинок сверкнул в полумраке, целясь Максиму в спину. Лайа успела крикнуть предупреждение, но времени уже не оставалось…
И тут между Максимом и убийцей встала тень — та самая тьма, что еще минуту назад была их врагом. Клинок застрял в сгустке мрака, а затем раздался звон — лезвие разлетелось на осколки.
— Аэлин?! — выдохнул Максим, узнав несостоявшегося убийцу.
Хранительница Врат стояла, сжимая рукоять сломанного кинжала. Её глаза горели незнакомым огнем, а когда она заговорила, её голос звенел от ярости: — Ты все портишь! Все, над чем мы работали веками! Равновесие должно поддерживаться разделением, а не… этим!
— О чем ты говоришь? — спросил Максим, все еще не веря своим глазам.
— О первородном законе! — выкрикнула она. — О том, что свет и тьма должны быть разделены! Что равновесие поддерживается их противостоянием! Так было всегда, так должно быть и впредь!
— Нет, — покачал головой Максим. — Ты ошибаешься. Противостояние не создает равновесия — оно его разрушает.
— Молчи! — Аэлин отбросила сломанный кинжал и выхватила второй. — Ты ничего не понимаешь! Я веками хранила границы между мирами! Веками следила, чтобы силы оставались разделенными! А ты хочешь все разрушить!
— Постой, — вмешалась Киарра. — Ты сказала «веками»? Но как…
— Она не та, за кого себя выдает, — произнесло существо, бывшее когда-то Тиланом. В его голосе звучала горечь узнавания. — Я помню тебя. Ты была там, когда я впервые пришел в храм. Выглядела точно так же.
— Конечно была! — рассмеялась Аэлин, и в её смехе слышалось безумие. — Я всегда была здесь! Я — истинная Хранительница, первая из ордена, поклявшегося хранить равновесие через разделение!
— Но почему? — спросил Максим. — Почему ты считаешь, что силы должны быть разделены?
— Потому что я видела, что случается, когда они смешиваются! — в глазах Аэлин блеснули слезы. — Я была там, когда пал Аэтернум. Видела, как смешение света и тьмы породило хаос! Как благие намерения обернулись катастрофой!
Она шагнула вперед, и теперь в её движениях появилась странная текучесть, словно она сама балансировала на грани между светом и тьмой: — Мы поклялись, что такого больше не повторится. Что силы должны быть разделены, чтобы поддерживать равновесие. Каждый странник, каждый хранитель врат — все мы служили этой цели!
— Но вы ошиблись, — мягко произнес Максим. — Разделение не создает равновесия — оно порождает только боль и страх. Посмотри, — он указал на существо, бывшее Тиланом. — Посмотри, что ваше разделение сделало с ним. Со всеми ними.
— Лучше быть разделенным, чем снова пережить падение Аэтернума! — крикнула Аэлин. — Лучше вечное противостояние, чем хаос слияния!
Она взмахнула кинжалом, и в воздухе соткалась сеть из серебристых нитей — древняя магия Хранителей Врат.
— Я не позволю тебе разрушить то, что мы так долго строили, — процедила она сквозь зубы. — Даже если придется убить тебя и всех твоих друзей!
Серебряные нити метнулись к ним подобно кнутам, но снова были остановлены — на этот раз объединенной силой света и тьмы. Кристалл в руке Максима пульсировал, создавая защитный купол вокруг всей группы.
— Значит, вот почему ты следила за мной с самого начала, — произнес Максим. — Не чтобы помочь. А чтобы убедиться, что я не найду другой путь.
— Я пыталась направлять тебя! — крикнула Аэлин. — Подтолкнуть к правильному решению! Но ты оказался слишком… слишком похож на него! — она указала на призрак Тилана. — Такой же упрямый, такой же неспособный понять простую истину!
— Это ты не можешь понять, — покачал головой Максим. — Не можешь или не хочешь увидеть, что времена изменились. Что пора найти новый путь.
— Нет! — она снова атаковала, и теперь её магия была направлена прямо на кристалл. — Старый путь работал веками! Он…
Но договорить она не успела. Тьма, которая все еще клубилась вокруг них, вдруг пришла в движение. Она больше не была враждебной или голодной — теперь в её движениях появилась странная грация, словно она наконец-то нашла свой ритм в танце мироздания.
Серебряные нити Аэлин оказались оплетены тенями, но не для того, чтобы уничтожить их, а чтобы… преобразить. Свет и тьма сплетались, создавая новый узор — прекрасный и пугающий одновременно.
— Нет… — прошептала Хранительница Врат, глядя, как её магия трансформируется. — Нет, это невозможно…
— Все возможно, — тихо произнес Максим. — Когда мы не боимся перемен. Когда мы готовы принять новое равновесие.
Он протянул руку: — Пожалуйста. Ты так долго хранила границы между светом и тьмой. Может быть, пришло время построить между ними мосты?
На мгновение в глазах Аэлин мелькнуло что-то — словно отблеск понимания, проблеск надежды. Но затем её лицо исказилось: — Никогда!
Она выкрикнула слова на древнем языке — заклинание такой силы, что камни под их ногами задрожали. Серебряные нити вспыхнули ослепительным светом, прожигая защитный купол.
— Максим! — крикнула Лайа. — Кристалл!
Артефакт в его руках пульсировал все сильнее, словно пытаясь предупредить об опасности. Но было уже поздно.
Магия Хранительницы Врат ударила в кристалл,
