Дионисов. За власть и богатство! IV - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Я обвел рукой раздолбанный в хлам парк, разбитые деревья, чадящие автоматоны, убитых людей.
— Мой папа — Великий Канцлер, — пожал Златозубый плечами.
Охренеть, Вот это был внезапный сюрпризец!
— Игорь Игоревич? — уточнил я.
— Мой папа, — пожал Златозубый плечами.
Фига се какой у Великого Канцлера в семье конфликт поколений! Шекспир нервно вздрагивает. И что самое удивительное — ведь не скажешь на вид. Сколько Златозубому? Двадцать пять? Тридцать? А Канцлеру — столько же на вид.
Значит, кто-то из них врёт, но меня это сейчас ничуть не волновало.
— Так ты у нас Болотников, — протянул я. — Наследник, небось?
— Я выше этих условностей, — надменно бросил Златозубый Игоревич.
Так ведь и не знаю до сих пор, какое у него настоящее имя.
— Нда, — в некотором афиге отозвался я. — Заложником будешь?
— Вряд ли у вас это получится, — надменно отозвался Златозубый.
— Серьезно так думаешь? — нахмурился я. — Тогда, что ты предлагаешь?
— Я предлагаю вам мир, — Златозубый сверкнул золотом своих клыков. — Вы славно сражались и заслужили эту ничью.
— Чего? — я как-то даже и не нашелся сразу, чего ему ответить.
— Пожмем друг другу руки, — пояснил Златозубый. — И разойдемся в разные стороны, довольные друг другом.
И он протянул руку мне для рукопожатия.
Ваще охренел?
Я скривив бровь, удивленно посмотрел на эту открытую ладонь.
Потом он встряхнул рукой и поймал в эту ладонь выпавший из кистевой кобуры позолоченный мелкокалиберный пистолетик и выстрелил мне прямо в лицо.
Первое, что я увидел, проморгавшись после выстрела, это пальчики Нанотолия, брезгливо на кончиках удерживающих вероломную пулю. Нанотолий окатил Златозубого явным презрением и отбросил пулю в травку, как несъедобное насекомое.
Никто из моих даже не удивился. Ну, а чо, дело-то привычное, Нанотолий у нас кладезь чудес. А на охреневшее лицо Златозубого было любо дорого посмотреть.
Я протянул руку и выдернул пистолетик из его руки. Однозарядный, понятно. Не глядя сунул его через плечо. Вака тот же забрал его себе.
— Пушки детям не игрушки, — буркнул я. — И я тебя уверяю, детские игры давно закончились, сынок. Теперь все будет по взрослому. Расстрелять его.
— Стоило бы предать его суду князей континента, — рассудительно предположил Кристобаль, наклонившись над моим плечом.
— Я сам себе князь, — устало отозвался я. Очень хотелось покончить с этой проблемой здесь и прямо сейчас и забыть об этом. Нет человека, нет проблемы.
Но, видимо не получится. Пожалуй, Кристобаль прав. Политически это будет более верно, Болотникову он может быть нужен, сможем обменять его на что-нибудь более полезное, да и с точки зрения законности так будет лучше.
— Саша, — произнесла вдруг образовавшаяся рядом Ангелина. — А давай я сама его убью.
Блин. А ведь я помню, Болотниковы всю её семью там порешили в Пермском княжестве, отчего-то она и сбежала сюда, за океан. Может ведь, и порешить, если я вдруг не вовремя отвернусь?
— Тише, горячая пермская пани. — нахмурился я. — Он мой пленный и папа его не любит.
— Ну, как скажешь, — процедила сквозь зубы Ангелина, сжигая Златозубого заживо взглядом.
— В темницу его, — устало махнул я рукой. — Разберемся с ним потом.
С тем Златозубого увели, чтобы найти ему в подвалах Фламберга закуток поглубже с дверью понадежнее. Чтоб одна бывшая Смертоносная Дева до него сама раньше всех не добралась.
Потом ко мне подвели кого бы вы думали? Аркадия! Капитана наемников, игрока в лапту и просто хорошего фольклориста.
— Аркадий? — удивился я.
— Александр Петрович, — смущенно отозвался тот.
Новая Гвардия действительно наняла Зеленую Роту, причем ещё в Метрополии, и, не поставив в курс своих реальных целей, отправили под Номоконовск ждать сигнала к выступлению в поход к неким приискам в глубине континента.
Аркадий никак не ожидал, что будет грубо использован для акта беззаконного и вероломного нападения.
— Да, — с пониманием покивал я. — Где уж тут такое предположить?
Но, оказалось, Аркадий и его наемники не участвовали в бою. Нашли в своем крючкотворном договоре какой-то невероятный пункт, о том, что именно сегодня луны сошлись так неудачно, а фэн-шуй настолько негативный, что честный наемник должен сидеть весь день на попе ровно за границами сражения и безмятежно созерцать мироздание.
Златозубый, поругавшись с ними полночи, плюнул, посадил в машины своих людей и вот так оно и пошло.
— Александр Петрович! Прошу взять меня и всю мою роту под вашу руку! — Аркадий прижал руку к сердцу, глаза его горели. — Служить под началом такого героя как вы, честь для любого воина!
Во как. Внезапно. Хотя не могу не заметить, что Аркадий и его парни мне бы весьма пригодились, особенно если удастся восстановить хотя бы парочку бронепанцеров из тех, что я уложил на этом поле. А там можем и новеньких прикупить по большой дружбе из княжьих арсеналов.
— Что же так повлияло на ваше решение, Аркадий Львович? — не мог не спросить я.
— Александр Петрович… — нерешительно произнес он. — Искандер Бестибойца, это же вы?
И посмотрел на меня таким восторженным взглядом, каким в последний раз удостаивали наверное ещё аж Илью Муромца, лично.
— Ну, кое-где меня так действительно называют, Аркадий, — усмехнулся я.
— Так это были вы! — воскликнул он. — Все это время, это были вы!
Вы когда-нибудь сталкивались со слепым обожанием? Вот и я в первый раз. Почувствовал себя несколько неудобно.
— Хорошо, Аркадий Львович, — согласился наконец я. — Я принимаю вас под руку свою. Вот только тот пункт про созерцание мироздания из нашего рабочего договора надо будет убрать.
— Конечно, Александр Петрович! — с энтузиазмом пообещал Аркадий, отныне командир моей наемной роты тяжелой техники.
Я поманил к себе мою данайскую певицу, впитывающую неподалеку флюиды прошедшей битвы и когда она подошла, представил ее Аркадию.
— Вот, Аркадий Львович, это певица, о которой я вам рассказывал. Мастерица точного слога, метатель жгучих глаголов. Думаю вам будет полезно и познавательно пообщаться с ней.
— Очень приятно, — мой новый капитан лихо щелкнул каблуками сапог. — Аркадий Львович Толстой, к вашим услугам!
— И я рада встрече с тобой, отважный воин, —
