Громче меча 2 - RedDetonator
Сплёвываю в пыль и ухожу. Тело уберут сразу же, как оно начнёт мешать местным жителям. Как я успел разобраться, никаких ритуальных услуг для нищеты тут не предусмотрено, поэтому труп увезут за город, порубят на куски и бросят в селитряницу.
Городское кладбище — это только для состоятельных и уважаемых людей.
Уже четвёртый день здесь, в столице, но никаких признаков Маркуса, Доры и Сары не обнаружено.
Понаехов, типа меня, тут пруд пруди — сотни и даже тысячи. Байгуи, бежавшие с Западного континента, укрылись в столице Поднебесной, в Иностранном квартале, куда, как оказалось, нельзя заходить никому, кроме самих понаехов. Ну, не то, чтобы прямо нельзя — среди местных это считается чем-то вроде официального захода в гнусный блядушник, где в воздухе витает замысловатая смесь сифилиса, гонореи, СПИДа и ЛГБТ. То есть, если вошёл — уже запятнал себя и все это запомнят.
В связи с такой особенностью, бляди из байгуек с утра выходят из Иностранного квартала и зарабатывают себе на жизнь в других кварталах — дают алчущим женской плоти то, что они хотят, за деньгу малую или немалую.
Иностранные бляди делятся на сорта, от низшего до премиума, поэтому ходят в разные кварталы города, от трущоб, где их легко могут похитить и поработить, до императорского квартала, где сановники отстёгивают им крупные суммы за вечер и ночь.
Хуже всего, для байгуев, то, что мужики тоже, это самое. В городе полно зажиточных и одиноких женщин, которые не прочь замутить неофициальные любовные отношения с «белым мясом», поэтому можно утверждать, что Иностранный квартал зарабатывает себе на жизнь блядством, развратом и наркотиками. И последнее — это не прикол. Синий порошок пришёл с запада и технология его производства хорошо известна местным барыгам, которые снабжают им весь город.
Одно общее свойство между моим родным миром и этим — люди всегда ищут быстрый кайф, любой ценой, но бесплатно. Бесплатно, конечно же, не получается, но получается дёшево и легко — я тут всего три дня, а мне уже восемь раз предложили нюхнуть дорожку или курнуть понюшку.
Но, как я успел выяснить, Иностранный квартал уже давно не главный поставщик порошка — императоры боролись с западной скверной и устраивали рейды к байгуям, поэтому барыги переместили производство в другие кварталы, а там всё это дело быстро перехватили местные преступные кланы.
Походил я по кварталу байгуев, но ничего толкового не выяснил — мне три раза предложили наркоту, двенадцать раз предложили шлюх, и два раза подходили какие-то типы с предложением «работы» — оказалось, что это просто пидарасы, ищущие крепкой мужской любви.
Я столько блядства и порока, сколько увидел за последние три дня в Юнцзине, не видел за всё время странствий по Поднебесной…
Иностранный квартал — это один из немногих кварталов, который охраняет городская стража, но она тут не для предотвращения преступлений бледнолицых, а для их защиты. Местные, почему-то, недолюбливают байгуев и норовят устроить байгуйские погромы.
Нахрена императорам защищать байгуев? Так они налоги платят! С каждой бляди, с каждого барыги, с каждого ремесленника и торговца. У них тут сплочённая диаспора, которую императоры обложили общим налогом, в который вкладываются все обитатели Иностранного квартала.
Не желающие отстёгивать свой вклад, конечно, могут покинуть квартал и переселиться в другой квартал, но там не будет защиты диаспоры.
Квартал раз в пять лет проводит перепись, подаваемую потом в императорский дворец — сановники высчитывают налог исходя из численности налогоплательщиков. То есть, императоры не хотят сдирать с понаехов последнюю шкуру, а скоблят постепенно.
«Одно хорошо — благодаря байгуям, на меня всем похуй», — подумал я. — «Ходи где хочешь, одевайся, как хочешь, даже холодное оружие можешь носить — байгуям разрешено. Вернее, не запрещено».
Местным жителям, как и везде, запрещено носить оружие, но они на хую вращали данное обстоятельство, поэтому на улице встречаются аборигены с тесаками, кинжалами или даже мечами. А кто проследит? Кто закроет в обезьянник?
— Здоров! — приветствовал я мужика, сидящего на лавке и курящего трубку.
Вот ещё одно — табак тоже приехал с запада. Его культивируют в западных провинциях Поднебесной, но до востока он ещё не добрался — с этим мне повезло. Если бы он попался мне в первые дни…
— Здравствуй, — кивнул мужик. — Чего тебе?
— Меня зовут Ли, — представился я. — Ты не видел здесь чернокожего человека? Он высокий и всегда голый по пояс.
— Ха-ха! — хохотнул мужик. — Меня зовут Тингжем, и я скажу тебе так — тот, кто сказал, что здесь есть чёрный человек, обманул тебя! Чёрных людей не бывает! Ха-ха!
— Значит, не видел? — нахмурился я.
— Не видел, потому что их не бывает, — кивнул Тингж. — В этом квартале точно нет — может, тебе нужно в Хэйтан? Там много угольщиков — может, тебе нужны эти чёрные люди? Ха-ха-ха!
Стендапер, ага.
— Ладно, бывай, — сказал я ему и пошёл дальше.
Тяжело найти негра, пусть и очень высокого, в таком огромном городе, особенно если велика вероятность, что его тут нет…
А таких, как Сара и Дора тут вообще дохуя! Черноволосых и бледных байгуек здесь так много, что заебёшься смотреть! Да как их искать⁈
«Спокойно!» — призвал я себя. — «Яйца в кулак — держать себя под контролем!»
Приступ отчаяния был подавлен и я начал соображать рационально.
Что нужно сделать, чтобы найти ребят? Нужно методично прочёсывать город, квартал за кварталом — в худшем случае, я удостоверюсь, что здесь никого нет.
Мне нужно жильё, чтобы было куда возвращаться по ночам.
В винных башнях ночевать я не хочу — всё-таки, я алкаш. Никогда от этого не лечился, но знаю, что завязавшим алкашам надо избегать мест, где алкашка льётся ручьём. Под определение такого места идеально подходят винные башни — там не только алкашка, но и наркота, а ещё шлюхи. Выпиваешь, трахаешь шлюху, а потом, рано или поздно, захочется нюхнуть — или кто-то подсыплет тебе порошка в алкашку и всё, и пиздец.
Единственная защита от этого — не бухать алкашку.
Это значит, мне нужно нормальное жильё, желательно, чтобы поближе к центру. Но надо, чтобы не слишком дорого и не слишком близко. В Императорском квартале мне жильё никто не продаст, за какие хочешь деньги, потому что я цветом не вышел.
