Обсерватор - Антон Витальевич Демченко
Ну а сам Писоок оказался этаким гибридом буровой платформы и многоярусного, хаотичного киберпанковского города. Эдакий раздраконенный куб с гранью не меньше километра, а то и двух, лежал в основе этого странного сооружения: толстые металлические опоры, видимые даже сквозь нагромождения оплетавших это странное сооружение переходов, лестниц и открытых всем ветрам площадок говорили о том яснее ясного. Но эта изначально чистая геометрическая фигура вблизи совершенно терялась за хаотичным нагромождением всяческих будок, домиков и башен. Да что там! Даже орудийные платформы, призванные контролировать подходы к острову, и те, казалось, попрятались в переплетении переходов и пристроек, словно засевший в плавнях охотник. Это не говоря о том, что часть площадок странного города-острова была залита фиолетовым цветом, под которым то ли в теплицах, то ли открыто (не разглядеть толком) колосилась, ветвилась и процветала всяческая флора, и без фиолетовой подсветки напрягавшая своим странным цветом. Здесь же, переливающиеся под странным освещением совершенно уж психоделическими красками, местная рассада и вовсе производила впечатление чего-то инопланетного. И думается мне, что сады эти высажены островитянами вовсе не для услаждения взора и релаксации, а с целью куда более приземлённой… Грядки, в общем.
Кроме того, весь этот хаотичный мегаполис, похожий на обживаемую дикой флорой морскую буровую платформу, был разукрашен разноцветными мигающими огнями. И словно местным жителям было мало этой иллюминации, они ещё и фейерверками развлекаются. По крайней мере, запускаемые из глубины этого рукотворного лабиринта россыпи огней то и дело взлетали над маковками башен-сборщиков фулгура и с грохотом рвались в небесах под вопли отдыхающего и веселящегося на открытых площадках народа. Фестиваль у них какой, что ли?
— А у них здесь постоянно так… шумно? — заинтересованно полюбопытствовал я, на что мне ответил Просперо.
— Даже у этих бездельников дури не хватит гулять постоянно, — хмыкнул гном. — Это на Писооке праздник, то ли день основания острова, то ли день выгона первого ведра спирта — не знаю. Но гульбище знатное, сходить не помешает, — под одобрительный гул прочих сообщил гном.
Обсерватор тем временем заходил на посадку на одну из площадок, расположившихся меж башен-сборщиков, и я с интересом наблюдал уже «припаркованные» корабли аэров — как торговые, так и военные к слову. А ещё здесь обнаружились «летатели бездников» — натуральные «летающие тарелки», словно сошедшие с киноэкрана годов так шестидесятых… моего времени, понятно дело. Хотя, стоит заметить, летательные аппараты бездников были намного меньшие, чем воздушные корабли аэров. На чём летают — чёрт их знает… впрочем, на чём летает Обсерватор — я тоже не в курсе. Примерно да, но это «примерно» звучит как «на фулгуриной матери и сбоку бантик».
А главное — здесь были воздушные корабли «нейтралов». В смысле, не аэрополисов, а именно вольных островов. И отличались они от воздушных кораблей аэров, по крайней мере — внешне, очень и очень сильно. Для начала, в них было гораздо больше металла даже на вид. Пластики аэров, по крайней мере, самые ценные, были эксклюзивом воздушных городов и, подозреваю, вообще не воспроизводимы без работы магии аристо. А на вольных островах, получается, металл вполне доступен, учитывая увиденные мною многочисленные переработчики фулгура и прочую машинерию, частично видимую среди здешних нагромождениях. Надо понимать, островитяне фильтруют металл из океана, что называется, двадцать четыре на семь, вот и не испытывают в нём дефицита. Оно, конечно, по цене выходит совершенно немилосердно, да только местным деваться некуда. Колдовского пластика не имеют, приходится обходиться тем, что есть.
Так вот, воздушные корабли нейтралов больше всего напоминали не дирижабли с финтифлюшками, про иглу Обсерватора можно и вовсе промолчать, а Великую Песчаную Барку самого стройного хатта всех времён и народов. В общем — симметричные, но очень «в общем». Здоровенные хреновины с кучей надстроек-пристроек, чуть ли не тканевыми тентами, накрывающими высокие палубы, что, кстати, прямо указывает на относительно невысокую скорость сих пепелацев. Зато вооружённые, словно испанские галеоны Золотого флота. А уж само вооружение! На одном из нейтралов я увидел стреляло, чуть ли не в четверть Обсерватора размером. Монструозная фигня.
Хотя, если подумать… Гриджо. То есть, у этих воздушных кораблей островитян есть проблемы с материалами и, похоже, технологиями. А вот с энергией — наоборот, проблем, кажется, вообще нет. Океан со всем его фулгуром, буквально, под ногами плещется. И в таких раскладах становится понятно, почему ни бездники, ни аэры не пытаются «вольников» подмять под себя. Овчинка выделки не стоит. Как военная сила, одиночный корабль островитян, может быть, и не слишком много из себя представляет, но если их будет десяток-другой, да с учётом бескрайних запасов энергии — столкновение с таким флотом обернётся целой кучей неприятностей для любого парящего города. Да и для субмарин бездников, у островитян-нейтралов, скорее всего, что-нибудь весёленькое найдётся.
Тем временем, пока я с интересом разглядывал проплывающие мимо виды на странный башенный остров, в кают-компанию соизволил впереться наш капитан. Смерил присутствующих фирменно-фачиллистым взглядом, да и уронил через губу:
— Официальный спуск — в десять утра, завтра. У вас три дня.
Сказал и свалил, оставив довольный народ оживлённо переговариваться: этот праздник на Писооке, похоже, пользовался популярностью и среди экипажа, вот матросы и ликовали — радовались, что «оторвутся». Ну а я решил просветиться и полез с расспросами к присутствующим, раз уж они так разохотились до болтовни. И, что характерно, даже получил кое-какие ответы.
По описаниям моих собеседников, бывавших прежде на этом острове, выходило, что порядки на Писооке довольно «вольные», что прямо-таки удивительно для вольного острова, хех. И, кстати, выяснилось, что на разных островах и правила отличаются: некоторых рассказчиков, слишком уж увлекавшихся описаниями своих приключений на Вольных островах, другие матросы, бывало, перебивали, прямо указывая, что мы собираемся сойти на Писооке, а не на каком-то там Турере, и здесь описываемые ими ситуации либо невозможно, либо могут привести к совершенно другому итогу.
Из всего этого гвалта я уяснил следующее: На Писооке есть местная полиция, представители которой именуются профосами. Но работает сия структура довольно странно, вмешиваясь исключительно в «нарушения общественного порядка». То есть, если кто-то угрожает массам непричастного народа. А если втихую режет глотку кому-нибудь в закоулках, не напоказ… Так это дело режущего, того кого режут, их родных, близких, партнёров и прочих причастных. То есть, получается, практически полная анархия, с лёгким флёром защиты в случае массовой резни. На
