Имперский повар 2 - Вадим Фарг
Я даже не подумал разжигать плиту или доставать продукты. Сегодня кухня была не местом для готовки. Она стала моим штабом. Мозговым центром.
Я нашёл в ящике рулончик дешёвого скотча, который постоянно прилипал к пальцам, и начал действовать. Лист за листом, схемы, карты и таблицы ложились на идеально чистые белые стены, на дверцы шкафов, на холодную нержавеющую сталь холодильника. Вот карта площади — здесь, в этом секторе, будут стоять столы для гостей. Основные жаровни ставим с подветренной стороны, чтобы ароматный дымок от мяса сносило прямо в толпу, заставляя их истекать слюной, а не в лицо моим поварам. Вот распечатанные рецепты с фотографиями — это мои ударные дивизии, каждая со своей уникальной задачей.
Когда последняя схема была приклеена, я достал самое главное. Несколько листов плотной бумаги, на которых всю ночь, подгоняемый внезапным озарением, я карандашом делал наброски. Это были чертежи. Мои собственные, нарисованные от руки чертежи. Я повесил их в самом центре, на самое видное место — туда, где обычно висело меню дня.
На бумаге было изображено нечто странное. Массивное, громоздкое и абсолютно непонятное для любого нормального человека. Конструкция из металла, похожая одновременно на гигантскую испанскую сковороду для паэльи, доменную печь из ада и алхимический аппарат для перегонки чего-то запретного. Несколько уровней, сложная система заслонок, большие колёса для передвижения и хитроумная система труб, уходящая вверх, как на пароходе.
Идея пришла внезапно, как удар молнии. Я просто лежал, тупо смотрел в потолок, пытаясь уснуть, и вдруг понял. Праздник. Что такое праздник для этих людей? Это шанс бесплатно набить брюхо. Но я не собирался их просто кормить. Я собирался устроить им представление. Алиев и его шавки готовят мне мелкие пакости? Хотят поджечь палатку или подсыпать слабительного в еду? Как это мелко. Как предсказуемо. Это уровень уличной шпаны. Я же отвечу им так, как привык отвечать всегда — асимметрично. С размахом.
Праздник — это шоу. Спектакль. А у каждого хорошего спектакля должна быть своя сцена и свой главный герой. И героем будет не только еда, которую я приготовлю. Героем станет то, НА ЧЁМ я её приготовлю.
Никаких жалких, убогих мангалов, на которых можно поджарить пару сосисок. Никаких чадящих костров, от которых больше дыма и слёз, чем жара. Я построю нечто грандиозное. Нечто, чего этот город ещё никогда не видел. Мобильную кухню-крепость. Огромный стальной алтарь, на котором мясо будет проходить священный ритуал на глазах у сотен людей. Это будет зрелище. То, что они запомнят на всю жизнь.
И пока все будут смотреть на моё шоу, на мой огонь, на мою еду, загипнотизированные зрелищем, никто даже не заметит мелких пакостников, которые попытаются что-то там поджечь в тёмном углу. Я заберу себе всё их внимание. Абсолютно всё.
Я отошёл на пару шагов и скрестил руки на груди, оглядывая результат своих ночных трудов. Кухня смотрела на меня десятками схем, цифр и чертежей. Она превратилась в мозг моей операции. И этот мозг только что заработал на полную мощность. Война за Зареченск переходила в новую, активную фазу. И я собирался выиграть её одним, но сокрушительным ударом.
* * *
Я как раз прилаживал скотчем последний, самый главный чертёж, когда за спиной раздался тихий скрип старой кухонной двери. Я не обернулся. Даже не дёрнулся. Я знал, кто это. Моя маленькая армия прибыла на утренний смотр, точно по расписанию.
— Ого…
Первой звук подала Даша. Это было не слово, а скорее короткий, удивлённый выдох. Настя же просто застыла на пороге, и я мог почти физически ощутить, как её огромные серые глаза становятся ещё больше, пытаясь охватить весь тот бумажный хаос, в который я за ночь превратил нашу кухню. Стены, холодильник, даже дверцы шкафчиков — всё было увешано листами с какими-то схемами, расчётами и неровными надписями, сделанными толстым маркером.
Пауза затянулась. Я слышал их растерянное сопение за спиной. Они, должно быть, ожидали увидеть привычную утреннюю картину — меня у плиты в идеально чистом фартуке, тонкий аромат свежесваренного кофе и безупречный порядок. А вместо этого попали в логово сумасшедшего профессора или, скорее, в штаб подпольной организации, готовящей как минимум государственный переворот.
— Игорь, что… что это такое? — наконец нашла в себе силы спросить Настя. В её голосе смешались недоумение, растерянность и лёгкая, едва заметная нотка страха. Она, наверное, решила, что её брат окончательно съехал с катушек после всех наших приключений. — Ты решил нас к экзаменам готовить? Контрольная по кулинарной геометрии?
Я усмехнулся, не отрываясь от своего занятия. Прижал посильнее уголок чертежа, разгладил противную морщинку на бумаге.
— Это подготовка к бою, сестрёнка, — ответил я, всё ещё стоя к ним спиной. — Настоящая военная операция.
Даша, в отличие от оцепеневшей Насти, оказалась смелее. Я услышал её лёгкие шаги по линолеуму. Она подошла ближе, прямо к стене, на которой висела моя главная разработка. Я чувствовал её любопытный взгляд, скользящий по моим кривоватым, но вполне понятным чертежам.
— А это что за чудище? — её голос звучал не испуганно, а скорее заинтригованно. В нём слышались весёлые нотки. — Похоже на паровоз, который съел беседку. И зачем ему столько труб? А вот эта штука сбоку… это что, лебёдка?
Вот оно. Правильный вопрос. Не «зачем ты сошёл с ума», а «как это работает». В этой девчонке определённо был стержень. И инженерная жилка.
Я закончил со скотчем и медленно, с чувством собственного достоинства, повернулся к ним. На их лицах была написана целая гамма чувств. Настя смотрела на меня с откровенной тревогой, нервно теребя край своей футболки, словно ожидая, что я сейчас начну говорить на неизвестном языке и пускать изо рта пену. Даша же, наоборот, склонила голову набок, и в её зелёных глазах плясали азартные, любопытные искорки. Она смотрела не на меня, а на мои чертежи, пытаясь разгадать эту диковинную головоломку.
— Это, дорогая моя Даша, — я торжественно развёл руки в стороны, указывая на своё творение на стене, и почувствовал, как мои глаза блестят от предвкушения, — наш главный козырь. Наше секретное оружие. Инструмент, который принесёт нам победу в грядущем Празднике. Я назвал его… «Царь-Мангал»!
Я выдержал театральную паузу, давая им
