Растопить ледяное сердце - Алекса Никос
— Аля.
— Итан! — радуюсь, увидев мужчину около входа в галерею.
Я не видела его три дня, только теперь понимаю, что успела немного соскучиться. Мне не хватает наших вечерних прогулок, разговоров по душам, согревающих объятий.
— Давид обмолвился, что ты занимаешься каким-то расследованием вместе с гостями из Рэгнолда.
— Так и есть, — улыбается Итан, обнимает меня и целует в висок. — Но сейчас я здесь, чтобы сопроводить тебя во дворец. Не стоит тебе оставаться одной, имея при себе крупную сумму денег.
— Думаешь, что кто-то решится напасть на экипаж с королевским гербом?
— Это вряд ли. Но ты же собиралась отпустить карету и прогуляться? — вижу хитринку в ореховых глазах и удивляюсь.
— Откуда ты знаешь?
Ведь именно так я и собиралась поступить. Мне хотелось пройтись по свежему воздуху, сбросить с себя мысли о разговоре со стариком и необычном поступке герцога Линдена. Да и чего кривить душой, мне не терпелось зайти в магазин и выбрать какие-нибудь интересные вещи для своего нового дома, ремонт в котором Умберто закончил еще несколько дней назад. Я пока не решилась сказать Кейт о переезде, но уже начала собирать вещи.
— Я успел хорошо узнать тебя, — пожимает плечами Итан. — Быть может, лучше, чем ты сама. Могу я составить тебе компанию в твоей прогулке?
Соглашаюсь и вкладываю ладонь в протянутую руку.
— А как же расследование?
— Подождет, — беспечно говорит мужчина, ведя меня по узкой улице. — Я хочу побыть с тобой.
— Я тоже соскучилась, — тихо признаюсь я. — Зайдем в лавку госпожи Леоне? Я видела очень красивую лампу, которую хотела бы поставить в спальне.
— Не терпится потратить первые заработанные деньги? — понимающе спрашивает Итан. — Помню, когда получил первое жалованье, сразу рванул в кабак кутить.
— А ты, оказывается, не такой правильный, каким хочешь казаться, — со смехом говорю я. — Надо же, кабак. Думала, что ты и слов-то таких не знаешь.
— Уверен, я еще не раз смогу тебя удивить, Аля.
За разговором незаметно добираемся до центральной площади, на которой находятся самые крупные торговые лавки столицы. Кошель, набитый деньгами, жжет мои руки. Так и тянет зайти в каждую лавку и купить что-нибудь, что я не могла себе позволить еще вчера.
Стараюсь сдерживать свои порывы, но все же покупаю лампу, плед, комплект шелкового постельного белья, статуэтку, несколько интересных книг для вечернего чтения, новые кисти и краски, набор посуды.
Итан ворчит, но не возражает против моего покупательского буйства, за что я ему очень благодарна. Мне кажется, что ему даже нравится вот так бродить вместе по магазинам, спорить из-за цвета штор для столовой. Словно мы молодая супружеская пара, которая обустраивает новый дом.
— Нет-нет-нет, — возражает Итан, когда я прошу достать голубую ажурную скатерть с верхней полки. — У нас шторы темные, мебель светлая. Голубая скатерть будет некрасиво смотреться в столовой.
— И пусть, — упрямо поднимаю подбородок и сама тянусь за скатертью. — Она мне нравится, очень красивый цвет. Напоминает…
Прикусываю язык, осознав, что точно такой же цвет имеют глаза Райнхольда. Именно о нем я неосознанно вспомнила, когда вцепилась в эту скатерть.
— Впрочем, ты прав, она не подходит, — быстро говорю я, твердо решив не думать о герцоге Линдене. — Давай лучше возьмем вон ту, в цвет штор.
— Вот так бы сразу, — кивает Итан и достает нужную упаковку. — Ты еще не утомилась? Здесь неподалеку живет мой друг, хочу тебя с ним познакомить.
— А как быть с покупками? — и правда чувствую, что уже устала.
Сколько же часов мы ходим по площади, заглядывая в каждую лавку? Я не отказалась бы выпить какао и чего-нибудь перекусить.
— Найму извозчика, он доставит все во дворец.
— Хорошо, — легко соглашаюсь я. — А твой друг не будет против, если мы явимся к нему без предупреждения?
— Нет, Анрей с некоторых пор превратился в затворника. Он даже обрадуется гостям.
— Почему твой друг стал затворником? — возвращаюсь к разговору, после того как извозчик, нанятый Итаном, исчезает за углом дома.
Вечереет, на улицах уже начинают зажигаться фонари, а воздух становится более прохладным.
— После окончания академии Анрей отправился служить к самой грани смертельного круга, — рассказывает Итан, а я ежусь.
Гранью пугают детей, когда они не хотят ложиться спать. По преданиям, грань — переход между миром живых и миром мертвых. За её пределами, в смертельном круге, правит богиня смерти Хельма, которая решает, оставить душу мучиться, каждую секунду сгорая в агонии, или допустить к перерождению. Немногие смельчаки, обычно слишком самоуверенные юноши, пытаются с помощью специального древнего ритуала пробраться за грань. Каждый из них надеется вернуться и рассказать, как выглядят владения Хельмы. Но еще никому этого не удавалось. Богиня бережно охраняет свои секреты от смертных, безжалостно забирая каждого, кто посмеет приблизиться к ним.
— Несколько лет он был доволен службой, но потом случилось что-то… Анрей ни с кем не говорит на эту тему, но ходят слухи, что он встретился лицом к лицу с самой Хельмой, и она отпустила его. Анрей уволился со службы, заперся в своем доме и не выходит на улицу вот уже несколько лет.
— Странная история, — замечаю я. — Ты пытался говорить с ним?
— Многие пытались, и я в том числе. Но пока никто из нас не добился успеха. Анрей из активного заводилы, каким я его помню, превратился в замкнутого и мрачного затворника.
— Почему ты тогда думаешь, что он обрадуется нежданным гостям?
— Мы были и остаемся хорошими друзьями, — пожимает плечами Итан. — В последнее время его не навещает никто, кроме меня. Все давно позабыли о попытках уговорить Анрея рассказать о той ночи. Я чувствую, что иногда ему бывает одиноко. Все же, даже затворнику иногда требуется общение. Мы почти пришли. Вон тот дом. Погоди, что это?
Итан ускоряет шаг, я следую за ним, хоть и приходится перейти на легкий бег, чтобы не отстать от мужчины. Через несколько минут мы оказываемся у невысокого каменного дома под темно-зеленой черепичной крышей. Все двери и окна распахнуты, какие-то люди снуют туда-сюда, вокруг собралась целая толпа. Это мало похоже на обычный день из жизни человека, не желающего общаться с миром.
— Что здесь происходит? — громко спрашивает Итан, привлекая внимание.
— Ваша светлость, — склоняет голову один из мужчин, стоящих неподалеку. — Граф Амато был убит несколько часов назад.
— Что? — Итан бледнеет. — Анрей мертв?
— Пройдите в дом, сами убедитесь.
— Жди здесь, — приказывает мне Итан, но
