Час Кицунэ - Олла Дез
— Аика… Если что-то понадобится, пришли весть с Бакэ. Он это сможет, — сказал Шидж.
— Поняла. Но… нет.
— Ты теперь очень уязвима. В Долину вернуться при малейшей угрозе жизни ты теперь не сможешь, пока не родишь. Будь предельно осторожна, — и снова мне послышались просящие нотки, которых совершенно точно не должно было быть в его голосе.
Я сдержанно кивнула и посеменила к выходу, давая понять, что разговор окончен.
У дома меня ждал Тамэ. Он встревоженно посмотрел на меня, потом на Шиджа. Но я невозмутимо поклонилась Шиджу и сказала спокойным, ровным тоном:
— Спасибо за визит, Учитель Шиджеру Дзиро.
Тамэ поклонился точно так же, как и я, как равному, и произнес:
— Были рады вам.
Шидж невозмутимо кивнул и направился в сторону больших замковых ворот.
Я точно знала, что он пройдет по дороге, а потом свернет в сторону леса. Там высилась арка Тории, скрытая между деревьями. Я все время заранее узнавала расположение арок Тории в новых местах. Понимая, что от этого может зависеть моя жизнь. Но вот теперь такая надобность отпала. Я не могу вернуться с ребенком в Долину. Но я и не хочу.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, любимый, — прижалась я к Тамэ.
В прошлой моей жизни у меня были сыновья. И их отцы тоже радовались их рождению, ходили со мной по поликлиникам и даже принимали мои капризы, и терпели смену настроения. Но то, как относился к моей беременности Тамэ, превосходило все, что я знала до этого. Меня в буквальном смысле носили на руках. Я же могу упасть! Необходимо двигаться? Прогулки только под его чутким присмотром. Еда? Он должен непременно попробовать! Вдруг пересоленое? Или недожаренное? Или переваренное?
Я уставала от такой гиперопеки просто жутко. Нет, сначала меня это радовало, и я очень надеялась, что Тамэ перебесится. И что эта его нервозность схлынет. Но шли месяцы, а Тамэ не успокаивался. Он от меня не отходил ни на шаг.
Его люди тренировались под его руководством по ночам, когда я спала под охраной двух воинов. Все вопросы он решал, только если я удобно расположилась рядом с ним на подушках.
Думаете, кто-то из его людей или жителей острова посмел возражать? Или его авторитет пошатнулся? Или, как в былине про Сеньку Разина, кто-то посмел роптать и призывать кинуть меня в Волгу? Нет. Все относились к этому совершенно нормально, будто так и должно быть.
Видимо, гигантская фигура Тамэ, его способность к командованию и авторитет, что он заслужил, не давали повода усомниться в его мужественности. И ни у кого и не возникала мысль, что Тамэ перегибает. Только у меня!
И, самое главное, что, когда я пыталась роптать, он смотрел на меня с такой обидой, что я тут же замолкала. В конце концов, я смирилась. А потом, когда живот все рос и рос, и Тамэ сидел рядом со мной и караулили мой сон, я поняла, что пусть так и будет.
Когда ребенок начал активно толкаться, то я узнала еще одну удивительную вещь. Тамэ это не сильно понравилось. Ну как же? Ребенок пихается и мне больно!
— Почему? Это же, вполне возможно, твой сын и наследник? — удивилась я.
— Ты и твои интересы. А потом уже кто-то еще. Пусть даже и мой сын, — ответил Тамэ.
— А…
— Не спорь, любимая. Тебе вредно волноваться. Гулять пойдем? — прервал ход моих мыслей Тамэ.
— Да. Пойдем в лес, к той беседке?
Так проходили месяцы. Живот рос. Я же была удивительно спокойна. Меня не покидала уверенность, что я непременно справлюсь. Не могу не справиться. Просто обязана.
На острове было необыкновенным образом безопасно. Даже пираты поутихли и обходили нас стороной, зная о том, что теперь тут живет Тамэ с небольшим войском. Но мой муж и в самом деле стоил целой армии.
К нам приплывали с вестями. А еще приходили воины и присягали Тамэ. Его отряд пополнялся и за счёт учеников, которые хотели перенять его знания и стать воинами. Слухи о его силе множились, а уважение росло. Он один потопил целый военный кохай. Это вообще стало легендой.
Вести были на удивление спокойными. Как будто наступило затишье и весь мир замер в ожидании.
В ожидании рождения моего ребенка.
Я знала, что такое роды. Знала, как начинаются схватки, и знала, что боль будет нарастать. Но я никак не думала, что первая же схватка заставит меня согнуться пополам и закричать так громко, что мой крик услышали в замке владыки острова.
Меня раздирало изнутри напополам.
Боль? Я раньше и не знала, что это такое. Меня ранило мечом при испытании, меня здорово побили озерные Нингё, когда я все же переплыла на скользком бревне их озеро, я проходила через арки Тории, получала хвосты, но вся моя прошлая физическая боль была не сравнима с этой. В прошлой жизни я рожала сыновей? Да. Но сейчас все было по-другому.
Тамэ сходил с ума. Я видела дикий ужас, застывший на его лице, но ничем не могла ему помочь.
Мне самой была нужна помощь, и я знала, что ждать ее было неоткуда.
Женщины пытались вытолкать Тамэ, но он держал меня на руках и отказывался покидать. Он вытирал пот с моего лба и целовал закрытые глаза.
— Я не могу тебя потерять! Я не смогу без тебя! — иногда до меня доносился его перепуганный шепот.
Я знала, что моего гиганта трудно испугать. Но вот сейчас ему совершенно точно было очень страшно.
Сколько длилась это раздирающая меня боль? Я не знала. Но я почувствовала, когда роды перешли в финальную стадию, и неожиданно собралась. Сквозь марево адовой боли до моего, бившегося в агонии мозга, все же дошла мысль, что я обязана помочь самой себе и моему ребенку.
Я вцепилась в руку Тамэ и поймала его глаза.
* Цитата взята из «Цитаты самураев». Цунэтомо Ямамото. Путь самурая. Хагакурэ.
Глава 19
Японская пословица: В младенчестве, ребенок неотрывен от тела родителей
Японская пословица: В младенчестве, ребёнок неотрывен от тела родителей, в детском возрасте — отлучают от тела, но не отпускают
