Кофе готов, милорд (СИ) - Логинова Александра

Сбежать из резиденции советника оказалось не сложно. Не сложно для нескладного, но ловкого подростка в удобной одежде, а я тысячу раз прокляла свою незадачливую участь приключателя по другим мирам, пока взламывала замок за замком, выбираясь из особняка служебными помещениями.

– Три навесных замка против двух ригельных и Гретта вырывается вперед! Какой удар по дужке, какой нокаут в скважину! Гроза запорных элементов, королева открытых дверей, богиня расплавленного металла! Поддержим аплодисментами нашу чемпионку, друзья, потому что если она не выиграет этот бой, то выиграет тур в темницу его высокородия Напыщенного Болвана.

– И никакой он не болван, – ворчала я, открывая последнюю дверь. Если только чуть-чуть.

– Финишная прямая, дамы и господа, осталось последнее испытание. Высокое, кованое и с острыми пиками, – продолжал изгаляться подросток, пытаясь отвлечь меня от соблазнительного падения в пучину мрачных фантазий.

– Через забор меня сам понесешь.

– После той кучи сладкого, что ты съела? Тебя не поднимет даже грузовой носорог, не то что один я. Эй, ну куда ты лезешь? Подожди! Перестань! Да не дергай ты меня за уши, оторвутся, нечем будет тебя слушать. Хотя бы на спину, зачем на шею?! У-у-у, упитанная барышня, вам бы бедрами арбузы колоть, а не на моей шее прохлаждаться.

– Как кстати у меня твоя голова сейчас под рукой, а не арбуз, правда? Давай, Чингачгук Большой Змей, покоряй железные пики Анд, неси свою белолицую скво в родной вигвам.

– Только до дороги, дальше сама потопаешь. Ох, грехи мои тяжкие, и не ехалось мне на север в рабском обозе, обратно захотелось, как дураку последнему.

– Не стенай, подневольная лошадь, тебе стоит жить, и работать стоит.

– Как думаешь, если я уроню тебя на обочину, в эту мерзлую пыль, мне за это медаль дадут? – мрачно спросил он, подкидывая меня на плечах. Дурацкое платье мешало поездке, балансировать на своем помощнике было сложно, поэтому я от души влепила ему подзатыльник.

– Я старая больная женщина, у меня артроз и облысение коленок. Так что не вздумай. И вообще, побольше уважения к той, кто может выклевать тебе мозг напрямую через темечко.

К чести моего помощника, он стойко перенес меня через забор, умудрившись ни разу не зацепиться моим пышным подолом за кованые выступы, протащил по небольшим льдистым участкам, покрывшим землю с приходом темноты и даже аккуратно снял меня на подходе к главной площади, где сияли фонари и грелось об фляжки с высокоградусным содержимым ночное дореволюционное такси. Там-то мы и нашли подпитого героя, взявшего заказ в провинцию известного ему графства.

Нам повезло. Наверное, Коул, когда перечислял варианты моего побега, и не предполагал, что благородная леди может уйти не через парадный вход, да еще и ночью, в мороз. Для меня, конечно, эти минус семь морозом не считались, но Ясень зябко кутался в мундир, который ему оставили после лечения, и периодически грел руки дыханием, пока я не выровняла температуру внутри дилижанса. Нц, южане.

– Когда бабушка была жива, я часто ездила к ней в Норильск и даже как-то целый год проучилась в местной школе, пока родители восстанавливали сгоревшие документы и искали новое жилье, – ответила я на попытку укутать меня в мундир, пока мы пересекали площадь. Говорить о возможности согреть себя даром почему-то не хотелось.

– Что такое Норильск?

– Город на севере моей родины. В тот год там была необыкновенно теплая зима и один мальчишка, который таскал мне конфеты из родительского буфета, сказал, что это я принесла им тепло.

– Конфеты? А почему не цветы?

– Потому что найти цветы в минус двадцать пять было сложно.

– Я думаю, ты врешь, – чуть помолчав ответил он. – Не бывает такого холода. А конфеты он тебе таскал потому, что иначе ты бы сожрала его.

– Конечно, я же всегда ем непочтительных мальчишек, как Баба Яга. Садись на лопату, полезай в печь.

– Б-р-р-р, меня до сих пор пугает эта ваша сказка. Зачем детям заикание и энурез от рассказов про бабушку-людоедушку там, где с бабушками проходила половина детства?

– Ой, брось, никто её не боялся. Ты еще не видел наши современные игрушки, от них вообще волосы дыбом.

– Хотел бы я побывать в вашем мире, – мечтательно ответил он.

– Чук сказал, что это невозможно. Ну и правильно, ты бы все равно там окочурился.

И чтобы не травмировать тонкий теплообмен слуги, я слегка добивала «огонька» в карету. На выезде из столицы нас шуганула местная таможня, требуя досмотреть экипаж и ответить на пару вопросов, но несколько фионов и благожелательный тон сделали свое дело. Зачем отрываться от сладкого ночного отдыха ради каких-то мелких аристократов, покидающих столицу потому, что у них не осталось денег продолжать отпуск? Даже вам, почтенный сударь-стражник, не можем дать больше, вы уж войдите в положение.

Деревья мелькали в темноте на приличной скорости, а я пыталась унять пульс, подскакивающий при каждой тревожной мысли. А вдруг преступники прибыли в город, когда мы оттуда уехали, и нашли наш дом? А вдруг они прибыли раньше и искали его все это время? Нас теперь не так-то легко обнаружить, горожане сменили темы сплетен и досужих разговоров на более актуальные, а после новости о пропаже графини и вовсе стали более сознательными. Теперь на наводящие вопросы от незнакомцев могут отправить пасти гусей, а то и вовсе знакомым из городских патрулей нажалуются.

Конечно, могут поостеречься соваться туда, где каждый день обедает стража, но всё же, всё же…

– Не реви, говорю, слезами горю не поможешь. К утру дома будем, на месте и разберемся. В конце концов, – сухой щелчок затвора, – в эту игру можно играть вдвоем.

– Откуда у тебя оружие? – мои глаза округлились, как плошки. В руках Ясеня мелькал револьвер, похожий на вооружение наших лакеев, но более усовершенствованный и солидный.

– Его высокородие так беспечно оставляет вполне работающие модели в качестве украшения библиотеки, что я не удержался. Ну, явно же для меня положили.

– Ты украл у него револьвер? – умирающим голосом спросила я. Мало того, что все замки расхреначили, так еще и игрушку сперли. Какие молодцы.

– Позаимствовал в обмен на артефакт иллюзий, который он украл у меня.

– Разве он не разбился?

– Не-е-е, это фальш-кольцо лопнуло. Попробуй подремать немного, тут скамьи широкие. Потому что если дома все в порядке, то через несколько часов нас ожидает полный рабочий день. Будешь разгадывать загадки клиентских претензий и расследовать тайны пропавших столовых приборов. И никаких тебе высоких приключений, госпожа, одна рутина и скучная реальность.

– Поскорей бы, – вздохнула я, скинув обувь и забравшись с ногами на сидение. Новое платье было поразительно мягким и комфортным, не смотря на приличную пышность и непомерную дороговизну, а симпатичная шубка отлично служила подушкой.

– Рита, ты же понимаешь, что даже если… даже если что-то пойдет не по плану, тебе нужно будет всё бросить и спасаться самой?

– Что ты такое говоришь, деревце? Одна я дальше ворот не убегу, как порядочная кисейная барышня. Пусть в моем мире у меня не было титула и возможности бездельничать в своей комнате, но и сбегать в неизвестность там, где толком не знаешь основных законов и принципов мироустройства, тоже не приходилось.

– Хватит мне морскую воду в уши лить, не убежит она. Не вздумай возвращаться за нами, поняла?

– Ясень!

– Послушай. Нет, не упрямься, послушай. Мы понятия не имеем, почему некий гад решил тебя прикончить с особой жестокостью и наше счастье, если его фантазия ограничится убийством. Еще большее счастье, если он не сунется к тебе сам. Но если вдруг эта тварь, раз за разом претерпевая неудачу, решит наведаться к тебе лично – беги. Бросай всё и беги так далеко, как только сможешь.

– Ясень…

– Тебе хватит ума понять, что ты ничего не сможешь ему противопоставить.

– Я знаю! Я знаю, что у меня нет супер-оружия или супер-способностей, что любой среднестатистический маг от меня и мокрого места не оставит, знаю, что не обладаю тайными знаниями или навыками, но я просто физически не смогу вас бросить.