Глашатай бога войны - Тансар Любимов
— Ниже жила должна продолжаться, — тихо сказал Ицкоатль. — Но рыть сейчас не будем… И это надо затереть грязью, чтобы не увидели.
Андрис больше не задавал вопросов. Он прекрасно понимал — если станет известно, что на острове нашлось золото, не только Саркану — Баласу не оставят его владений. Будут ходить в набеги, пока полностью не обескровят, и потом станут грызться между собой. А в конце концов придёт король и заберёт эти земли под свою руку.
В четыре руки золотую жилу быстро замаскировали, забив её влажной землёй. Валяющиеся повсюду обломки агатовой скорлупы, когда-то закрывавшие вход, внимательно рассмотрели. Несколько из них оказались с самородным золотом. Их спрятали в суму вместе с кристаллами. Припомнив просьбу побратима привезти ему агатов, Ицкоатль ещё раз просмотрел россыпь мелких камешков, выбрал вреди них подходящие, с отчётливым красивым рисунком, и добавил к своей добыче — как раз хватит заполнить пустоты между большими кристаллами в сумке, да и камнерез от таких не откажется, видел у него Ицкоатль агатовые бусы и ожерелья.
Закончили они вовремя: с берега острова уже слышались голоса вернувшихся людей.
Остаток дня заняли неотложные дела. Возвращаясь, люди Андриса подстрелили несколько уток. Теперь их ощипали, выпотрошили, обмазали глиной и сунули запекаться в углях — на ужин. Выстиранную, но мокрую одежду развесили на просушку. На обед разогрели на плоских камнях оставшуюся с завтрака рыбу и кашу.
До самого вечера Ицкоатль играл на флейте для людей и богов — и люди и боги слушали его и были им довольны.
Ночь он провёл под сводами пещеры, и ему снились Теночтитлан посреди озера Тескока, родной дом, жена и дети, и проснулся он с тянущим чувством печали по безвозвратной потере. Хотя должен был бы радоваться — ведь все они однажды снова будут вместе.
Обратный путь проделали быстрее — домой кони бежали веселее, чем от родной конюшни, да и дорога была им уже знакома. Солнце только начало склоняться от зенита, когда впереди показались стены Ботонда, а вскоре по мощёной Замковой улице зазвенели подковы коней вернувшегося отряда.
Ицкоатль передал Серко в руки конюхов и собирался идти проверять, как занимаются его люди, когда к нему кинулся вывернувшийся из-под плетня Матьяс.
— Господин Саркан, господин Саркан! Вас господин барон кличет!
— А что на этот раз нужно его милости? — устало спросил Обсидиановый Змей.
Вместо поварёнка ответил конюх:
— Батюшка и брат ваши пожаловали, господин Саркан.
Конец первого тома
