Академиум - Андрей Стоев
— Нам ещё на базар нужно, Кеннер, — напомнила мне Алина.
— А скажите, почтенный, — кивнув Алине, обратился я к трактирщику, — что за цена нынче за хорошего ишака?
— Вай, аюза[31], не обижай! — воскликнул трактирщик. — Где ты у нас плохих ишаков видел? Зачем обижаешь?
То ли это загадочная кавказская душа, то ли он сам хочет впарить нам какого-нибудь престарелого ишака. А скорее всего, просто скучно ему.
— Так я и говорю, аюза, что плохих не видел, вот и спрашиваю почём нынче хорошие.
— За хорошего, думаю, могут и пять динаров спросить, — прикинул трактирщик.
— И впрямь хорошие у вас ишаки, — согласился я. — По цене судя, так и лучше лошади, наверное. Спасибо, аюза, пусть боги тебе благоволят.
Я повернулся к Алине и кивнул ей на входную дверь.
— Ребята, выбирайте комнаты, заносите вещи, обустраивайтесь, — сказала Алина нашим. — А мы с Кеннером пройдёмся до базара. Анета, ты тоже с нами.
— Один момент, Алина, — остановил я её. — Лида, ты в ветеринарии хоть немного разбираешься?
Лида Зяблик, наша лекарка-пятикурсница, преисполнилась к нам с Леной почти религиозного почтения после того, как узнала, что Милослава Арди — наша мать.
— Немного, — ответила Лида.
— Ну хоть что-то. Тогда ты идёшь тоже, а то продадут нам каких-нибудь одров.
В тени у стены трактира я заметил того самого пацана, который бегал за телегой для нас.
— Иди-ка сюда, бача, — поманил я его. — Поводишь нас по базару.
Пацан вопросительно посмотрел на меня.
— Дирхем дам, — пообещал я. — У тебя, кстати, имя-то есть?
— Чинча я, — неохотно сказал пацан.
— Ну веди, Чинча.
Хотя день уже подходил к полудню, торговля ещё шла вовсю. Я впервые своими глазами увидел средневековый южный базар, о котором раньше только читал в книгах. Сходства оказалось немного — я ожидал увидеть толкучку, крики, южные страсти, воров, шныряющих в толпе, и вообще непрерывное бурное кипение. В реальности всё происходило гораздо спокойнее.
— Кеннер, вон там вроде неплохой лошак, — постучала мне по плечу Лида.
Я посмотрел в ту сторону. Транспортное средство продавал пожилой мужчина явно грузинского вида. Я направился к нему.
— Гамарджоба, кацо[32]! — поприветствовал я продавца.
— Гагимарджос, генацвале[33]! — оживился тот.
— Надеешься избавиться от этого лошака? — посочувствовал я продавцу. — Дай тебе боги найти на него щедрого покупателя! Пусть поскорее тебе встретится тот, кто для такого достойного человека не пожалеет за него и целого динара!
— Вай, зачем так говоришь? — обиделся продавец. — За такого красавца семь динаров разве цена?
— Красивый лошак, не спорю, — согласился я. — У него в предках овца была — видишь, шерсть как бы слегка завивается? Поэтому он красивый, зато груза много не снесёт. Но такая красота стоит того, чтобы накинуть к динару дирхемов сорок, а то и пятьдесят.
— Какой овца, где овца? — заволновался владелец. — Ты у него на ноги посмотри, генацвале! Да за шесть динаров ты до самого Батуса[34] ничего лучше не найдёшь!
— Ноги неплохие, кацо, верно говоришь. Копыто ровное, ставит хорошо. Вот только крестец слабый, сам же видишь. За два динара разве что как украшение хозяйства взять.
— Где слабый? — горячился продавец, размахивая руками. — Зачем обижаешь, генацвале? Походи по базару, посмотри сам. Что ты найдёшь за эти жалкие пять динаров? Да мой груза и вдвое легко унесёт!
Алина молча наслаждалась спектаклем. Минут через пятнадцать мы, наконец, достигли консенсуса в размере трёх динаров и сорока дирхемов, и лошак сменил хозяина.
— Хорошо торгуешься, урыс, — с завистью заметил Чинча.
— Перенимай навык, бача, обязательно пригодится. Приезжих обдирать, да и вообще.
— Кеннер, а где ты научился в лошаках разбираться? — спросила Лида.
— Нигде, — я посмотрел на неё с удивлением. — Зачем мне в лошаках разбираться? Если бы ты не сказала, что это лошак, то я бы и не знал, как этот зверь называется.
— А как ты определил, что у него крестец слабый?
— Лида, зачем ты мне такие трудные вопросы задаёшь? Я не знаю, что такое крестец. Вроде это что-то возле шеи, но не уверен.
Лида зависла. Сословные знаки мы в экспедиции не носили, но было очень похоже, что девочка из дворян. С миром торговли она сталкивалась, скорее всего, исключительно при посещении дорогих бутиков, а покупка шубки в бутике никак не готовит к покупке ишака на базаре.
— Анета, бери повод, ты у нас будешь старшая по лошакам. Лида, поглядывай по сторонам, нам нужно ещё двух купить.
— Знаешь, Кеннер, — сказала Алина, — смотрю я на тебя и очень жалею, что Мила в своё время к нам в род не попросилась. Мы бы тебе применение нашли, с твоими-то талантами.
— Вам что, понадобилось лошаков закупить? — удивился я. — Ну зови, помогу.
Алина захохотала, и мы двинулись дальше.
* * *
В дверь постучали, и в комнату Кеннера и Лены заглянула Дарина.
— Лена, мы со Смелой собираемся спуститься пообедать — идёшь с нами?
Небольшая комната, всю обстановку которой составляла двуспальная кровать, стол с двумя стульями и шкаф, была завалена вещами из двух распотрошённых рюкзаков.
— Заходите, девочки, — отозвалась Лена, перетряхивая рюкзак. — Пару минут подождите, пожалуйста. Я сейчас закончу вещи Кеннера разбирать, и вместе пойдём.
— А зачем ты его вещи разбираешь? — полюбопытствовала Смеляна.
— Как зачем? — хмыкнула Лена. — Хочешь, чтобы твой мужчина был ухоженным — ухаживай.
— А разве не мужчины за женщинами ухаживают?
— Только до свадьбы.
— Да? — с некоторым сомнением начала Смела. — А…
— Только в романах, — отрезала Лена.
Смеляна захлопнула рот. Девушки переглянулись и понимающе вздохнули.
— Да шучу я, — засмеялась Лена. — Мне не в тягость проследить, чтобы у Кеннера всегда были чистые майки. Вы лучше скажите — вы сами-то чего ждёте? Будете так ушами хлопать — дождётесь, что Ивана окрутит какая-нибудь шустрая девица со стороны.
Дара со Смелой задумчиво посмотрели друг на друга.
— Ване бы ума как-нибудь добавить… — заметила Дарина.
— Зачем мужчине ум? — риторически вопросила Лена. — Мужчине ум только вредит, у него тогда мысли появляются.
— А про Кеннера ты тоже так думаешь?
— Иногда, — хихикнула Лена. — Но Ивану ум точно не нужен, у вас на всех троих ума хватит с запасом. Зато симпатичный, здоровый, с сильным даром. Дети хорошие будут.
Девушки дружно порозовели.
— Нам пока рано о детях думать, — возразила Смеляна.
— Ну и не думайте пока, — согласилась Лена. — А мужчинку прибирайте к рукам, нечего ему беспризорным болтаться.
Почти все столы в трактире были заняты, свободным оказался лишь ближайший от входа стол в центре зала. Судя по всему, трактир был популярным заведением, где собиралось местное общество,
