Никогда не было, но вот опять. Попал 4 - Константин Богачёв
— Помилуйте, Алексей, о каком зле вы говорите? — воскликнул Семён Аркадьевич.
— Да это я просто так, к слову! — произнёс я и окинул инженера своим фирменным взглядом, от которого тот слегка поёжился.
Так в суете сборов прошло полторы недели. Я успел сделать почти всё. И вот, наконец, весь наш цыганский табор находится на палубе парохода «Сильный», и капитан Роговский с неодобрением смотрит на нашу пёструю компанию. Лишь ученик капитана юнга Антон Савельев обрадовался нам с Архипкой. Он сначала расспрашивал нас о своих родных, а потом повёл показывать паровой двигатель. Он с энтузиазмом неофита стал рассказывать нам устройство паровой машины и всего парохода. Было видно, что Антоха нашёл себе дело по душе и года через три-четыре будет у нас свой в доску капитан, тем более, что я был намерен расширять пароходную компанию. Капитан и совладелец нашего пароходства был озадачен поисками еще одного корыта с паровым двигателем.
О путешествии по железной дороге в царской России. https://dzen.ru/a/XOrTCx_DLwCzipOQ
Основной паровоз ушедшей эпохи https://dzen.ru/a/XToC2wk-WgCy8UnS
История железных дорог России. 1881–1890 https://dzen.ru/a/ZRMnpjISKRuYhP_T
Глава 20
Санкт-Петербург встретил нас мелким дождём и порывистым ветром. Отправив женщин в сопровождении Ярошенко и Сухова в гостиницу, мы всей толпой на четырёх извозческих экипажах отправились по адресу, который я взял у своих староверов. Это был склад одного из наших столичных партнёров. Там сдали на хранение обстоятельному мужику с окладистой бородой наше имущество и поехали в туже гостиницу, что и наши дамы. Себе, как руководителю экспедиции я взял не дорогой, но отдельный номер, остальные же заселились по трое.
Утром следующего дня я в сопровождении Гурьева и Евтюхова был уже в кабинете заместителя директора Департамента полиции, Мещерякова Арсения Владимировича.
— Добрались? — отметил странным вопросом наше появление в его кабинете. — Ну, здравствуйте господа!
Вежливо ответив на приветствие, я сел напротив его стола в удобное кресло, а Гурьев и Евтюхов, по установившемуся правилу, притулились на стульях, стоящих у стены.
— Рассказывай, Алексей, что вы с собой привезли, а то вон Артемий Николаевич докладывал, что вами сделан самолёт и вы на нем уже летаете. Вы случайно его не привезли с собой в столицу?
— Ну, самолёт — это слишком громко сказано, — ответил я. — Настоящий самолёт у нас появится не ранее чем через год, а пока это только первый ещё очень сырой прототип. Правда вполне летающий прототип. И Артемий Николаевич его уже самолично опробовал, хотя в воздух ему подняться, пока не удалось.
Мещеряков посмотрел на Гурьева и тот подтвердил:
— Так точно, Ваше Превосходительство! Я делал проездки по аэродрому и совершил несколько подскоков. Большего пока Алексей мне не разрешил.
— Подскоков? Что такое «подскоки»? — спросил Мещеряков.
— Подскоки — это когда аппарат поднимается на пять-шесть метров и после того, когда на этой высоте пролетит десятка два метров, садится. Подскоки необходимы для отработки навыков управления самолётом. Полёты же у нас совершили Архип Назаров и Екатерина Балашова.
— Барышня? — удивился Мещеряков.
— Вы же её видели, когда смотрели наши полёты на параплане.
— Ах, эта! — вспомнил Арсений Владимирович. — Отчаянная девица!
— Отчаянная! — согласился я. — Главное талант у неё к управлению, что парапланом, что самолётом. Но самолёт мы в столицу не привезли, хотя полёты продемонстрируем.
— На параплане! — догадался Мещеряков.
— На паралёте, — сказал я и добавил — Это тот же параплан, но с мотором. Кроме того покажем прыжки с парашютом.
— А это что такое? — осведомился Мещеряков.
— Парашют — это, в первую очередь средство, спасение пилота, если самолёт начнёт падать с большой высоты. Описывать его я не буду. Сами увидите. Кроме того мы привезли и радиотелеграф. Готовы продемонстрировать его в действии, но без вашей помощи нам не обойтись, что с полетами, что и с радителегрфом.
— Хорошо! — сказал Мещеряков. — Сейчас мы с тобой, Алексей, пройдем к Петру Николаевичу и там решим все вопросы. А вас господа, — обратился он к Гурьеву и Евтюхову, — я благодарю за службу, и можете сегодня быть свободными.
Те с готовностью встали и, синхронно обозначив поклон кивком головы, вышли из кабинета. Мы же с Арсением Владимировичем прошли по широким коридорам сначала в приемную, где за столом сидел подтянутый офицер, который, поздоровавшись, указал на дверь кабинета директора Департамента полиции со словами:
— Вас ждут!
— Так вот ты каков, Алексей Забродин, «вселенец», предсказатель и изобретатель.
Такими словами обратился ко мне Пётр Николаевич Дурново, после необходимой процедуры представления меня высокому начальству.
— И что же нам теперь с тобой делать? — внимательно разглядывая меня, изрёк Директор департамента полиции.
— Понять и простить! — не смог удержаться я от цитирования. Но, разумеется, господа высокие начальники моего юмора не поняли, поскольку телевизор они не смотрели.
— Понять постараемся, а вот прощать не за что! Ничего противоправного за тобой пока не замечено! Ну, разве что предсказания твои подстрекательские.
— Осмелюсь вам возразить! Это не предсказания, а исторические факты из моего мира. И как я понимаю, Его Высочеству Николаю Александровичу, не смотря на предупреждение, ранения избежать не удалось?
— Не удалось, — с чуть заметной ноткой недовольства произнёс Дурново.
— Позвольте вопрос, Ваше Превосходительство?
— Спрашивай! — разрешил Дурново.
— Как здоровье Его Высочества Георгия Александровича?
— Насколько мне известно, он в полном здравии, — прищурившись, заметил Дурново.
— То есть он не простыл в путешествии с наследником? — продолжал я спрашивать.
— Благодаря твоим стараниям, Георгий Александрович к брату не присоединился. Ему нашлось дело в столице.
— Слава богу! — искренне сказал я, и поспешил разъяснить:
— Видите ли, Ваше Превосходительство, я уже здесь три года, и кое-чего добился, но изменений в историческом процессе не вижу. А то, что Его Высочество Георгий Александрович не заболел, говорит о том,
