Рысюхин, 12 градусов хватит? - Котус
— Точно не хочешь сына в честь его деда назвать?
— Нет. У папы судьба была очень уж тяжёлая, если вдуматься: и отца своего рано потерял, и жену любимую. Да и сам погиб, причём нехорошо, с разрушением души: если меня на расстоянии так порвало, то в эпицентре-то… Так что — нет, я своему малышу ничего подобного не хочу желать ни в каком виде!
— Согласно, не хочется ему такого. Значит, как договаривались?
— Да.
— Перед сном ещё позвонишь?
— Обязательно, счастье моё!
[1] Плазма, однако, и там, и там. В случае огня это результат термической ионизации воздуха, самый, кстати, энергетически невыгодный способ. Но где ионизация — там электрический заряд, так что огонь с электричеством на самом деле «в родстве», Юра не обманывает и не ошибается, просто сильно упрощает, что характерно для научпопа. Он на этом, собственно, и стоит.
Глава 3
Выезжать на рассвете смысла не было: всё равно ни Дворянское собрание, ни Геральдическая палата раньше девяти не откроются, да и в девять вряд ли. Так что смело можно ехать в восемь утра, не опоздаю. Так что смог позволить себе лечь позже, зато не только с бумагами разобрался, но и заглянул к двум рекомендованным мне сиделкой кандидаткам в няньки. Но, к сожалению, одна из них была занята, пусть перекупить и можно было бы, но это значило на ровном месте нажить врага. К тому же нянька — это очень, очень близкий круг, и уверенность в её верности должна быть наивысшей, ну, а какая уверенность может быть в том, кого точно можно перекупить? Вторая же мало того, что до этого работала почти исключительно с девочками, ещё и не понравилась мне по характеру. Мысль о том, что сыну больше подошёл бы дядька — для присмотра и обучения, держалась крепко, но в то же время осознавал, что именно сейчас он будет неуместен, нужен кто-то, кто сможет и в спальню к Маше войти, и сына перепеленать. Так что в первые как минимум года два-три без няньки никак. Подверстал на поиски ещё поверенного и кинул клич по соседям. Конечно, у Лисовских или Кабановичей актуальной информации могло не быть, хотя у вторых опыта — завались, зато у Пырейниковых этот самый опыт весьма свежий.
В Минске первым делом поехал в Геральдическую палату — там и дел было меньше, да и сидевший в ней дед мне в своё время помог, стоит оказать уважение. Вот интересно: Минск больше Бобруйска, и по населению тоже, а ехать по нему проще и быстрее. Нет, всё равно есть много прохожих, пересекающих дорогу в любое время, в любом месте и под любым углом. Дед это хождение описывает выражением «как коровы на лугу», и ещё добавляет, что «а когда задавят такого барана — отвечать придётся, как за человека». Тем не менее, то ли бродячих здесь немного меньше, то ли улицы чуть-чуть шире, то ли и то, и другое вместе, до факт налицо: скорость километров пятнадцать держать удаётся большую часть времени.
Старик в палате меня даже узнал, быстро нашёл нужную книгу и вписал туда моего сына, не забыв даже добавить титул вежливости, хоть я его и не просил об этом. Не удержался, уточнил:
— А если я позже захочу назначить наследником другого своего потомка?
— Никаких проблем, здесь титул вычеркнем, там впишем, не впервой. Один барон у нас за прошлый год восемь раз наследника менял, и ничего.
Больше вопросов у меня не было, и я полюбовался записью: «Рысюхин Роман Юрьевич, баронет». Потом минут пятнадцать пообщался со старым геральдистом, оказывая уважение пожилому человеку. Теперь сделать такую же запись в книгах Дворянского собрания и можно ехать «сдаваться» в лабораторию. В Собрании бюрократии оказалось гораздо больше, так что провозился я больше получаса. Дед всё это время «развлекал» меня в своём стиле.
«Рома, значит. Вырастет большой, сильный…»
«Надеюсь!»
«И станет боцманом!»
«Каким ещё боцманом, почему? Зачем⁈»
«Ну, это лучше, чем попугаем!»
На дальнейшие расспросы по этому поводу дед не реагировал, только хихикал, и лишь в конце пообещал «показать потом этот мультик[1]». Из хорошего — подсказали, что в городе есть, и даже недалеко расположено, училище для младшего медицинского персонала, простое, не магическое. Там готовят сиделок, нянек и повитух, они же официально — помощники акушера. Совет обратиться туда насчёт трудоустройства кого-то из их выпускников, этого или более ранних годов, показался полезным. Правда, там оказалось, что выпуск уже состоялся и все разъехались: кто к новым местам работы, а кто и по домам. Но в местном секретариате обещали подобрать пару кандидаток и связаться со мной.
По дороге из училища меня вызвал мой блудный миномётчик — новопроизведённый поручик Нюськин с сообщением, что они выезжают, но налегке: миномёт со всеми приспособлениями и оставшимися минами военное ведомство выкупило в принудительном порядке. Подробности обещал сообщить после возвращения.
К одиннадцати утра я уже был в ведомстве господина Пруссакова, сдавал документы из Могилёва и сдавался сам. Там меня немножко поругали за задержку, но причину признали уважительной, после чего загрузили работой, которой у них всегда было в достатке. Работы хватило до шести вечера, причём она не закончилась, её свернули, а так можно было ковыряться ещё не один день. Тем не менее, все необычные и заковыристые случаи я закрыл. Отчёты написал не на все, но результаты записал и передал для окончательного оформления.
К восьми вечера был уже дома, успев к ужину. Точнее, ужин слегка задержали до моего приезда. За столом уже узнал, что сегодня меня пытался найти барон Шипунов, но когда узнал, что я в Минске по делам службы сказал, что заедет завтра. Я же рассказал про свои пока безрезультатные поиски няни для маленького Ромки. Маша пыталась было сказать, что она и сама справится, и я даже поверил, но просто жалко было смотреть на то, какой уставшей она выглядела. И это при условии, что целительница залечила ей все повреждения, без этого было бы ещё тяжелее. Как справляются женщины без этого я вообще с трудом себе представляю…
Ночью Ульяна снова пришла ко мне, но уже не просто спать. Как сама она сказала, со страхом справилась, не без помощи Маши и Ромки.
— Я как взяла его в руки, и вдруг так захотелось вот так же взять своего,
