СССР-2012 Здравствуй, юность в сапогах! - Алексей Викторович Широков
— Ты ревнуешь, что ли⁈ — я с удивлением уставился на Лену. — Серьёзно⁈
— Да, ревную! — Зосимова обожгла меня взглядом. — Ты тот ещё кобель! Ладно, я с Соней смирилась, даже признаю, что это довольно удобно, особенно с твоим темпераментом. Да и в целом есть с кем поболтать. Но ведь вокруг тебя постоянно какие-то сучки крутятся!!! Даже в армии! Вот скажи, откуда они лезут?!! То Микоян эта, примчалась, вся из себя, ой Семён, ой чем тебе помочь! А ведь у неё жених есть! И медсёстры эти тоже! Жопами крутят как пропеллерами!!! И сиськи как моя голова!
— Лена ты прелесть! — я с трудом отсмеялся, стиснув девчонку в объятьях. — Я тебя обожаю!!! И ты же знаешь, что несмотря на любых медсестёр с сиськами я всё равно вернусь к вам.
— Знаю, — вздохнула Зосимова, с грустью опустив глаза на свои не особо выразительные верхние прелести. — Но всё равно обидно. Вставай, а то точно опоздаешь.
Лето и осень промчались незаметно и дело подходило к моей первой годовщине в армии. После приключений в колхозе я две недели провалялся в госпитале, причём девчонки действительно приехали буквально на второй день и поселились со мной в одной палате. Ухаживали, заботились, кормили с ложечки… ну и оказалось, что мои девочки довольно неплохо освоили технику парного развития, даже не владея сатори. Тех зачатков что у них имелось хватало, чтобы рулить небольшими дозами энергии, прогоняя её через меня и обратно. А это было идеальным лечением энергетического истощения.
Мне капитально повезло, даже несколько раз. Сикорские и группа осназа одиннадцатого управления вскрыли закапсюлированное пространство как раз вовремя, чтобы и не дать праху вырваться, и чтобы я не сжёг энергетическое тело окончательно. Какие-то повреждения я однозначно получил и две недели не мог почувствовать даже малейший отклик энергии. И по словам Татьяны Игоревны, самостоятельное восстановление после подобного истощения могло занять годы. К счастью, я был не один.
Полностью в строй я вернулся только через три месяца. И это считалось рекордом, а по методике моего восстановления двое кандидатов медицинских наук собрались писать докторские. Мне было не жалко, но тех, кто предлагал мне заняться процессом лечения под надзором медицинской аппаратуры я слал в пешее эротическое путешествие. И дело было не в том, что мои девочки стеснялись, хотя и в этом тоже. Но даже попытка заменить их теми самыми сисястыми медсёстрами вызывала у меня крайнее отторжение. Хватит! Натрахался под камеры уже так, что поперёк горла стоит! Хотят — пусть сами медсестричек на камеру пользуют, а я устал!
Уж не знаю, моё отношение повлияло или кто-то сверху рыкнул, но от нас отстали. Вовремя, иначе я не ручаюсь, что обошлось бы без жертв. А всё потому, что, немного вернувшись в форму я занялся довольно неприятным занятием, а именно просмотром воспоминаний, доставшихся от нацистов и гауптштурмфюрера СС Дитриха фон Ашенбаха. Это на самом деле оказался лучший некромант рейха, как его величал Гитлер. Да, с бесноватым Адольфом Дитрих встречался лично и не раз. Можно сказать, они даже дружили. Планы строили, как избавиться вообще от всех унтерменшей, заменив их послушными зомби, которым не требовался отдых и еда. А ещё фон Ашенбах лично принимал участие в массовых жертвоприношениях, где и создавал эти самые камни Харада. Его название было образовано от древнегерманского « harud» что означало «гибель». Очень в тему.
Я исписал почти пачку бумаги, фиксируя любые имена и факты его жертв, а их было очень, очень много. Пусть фон Ашенбах не достиг изобретательности Менгеле, но в количестве явно выигрывал. А мне пришлось фактически лично поучаствовать в каждом жертвоприношении, и не просто как зрителю, а напрямую. Причём с полным спектром эмоций этой… мрази. По-другому я не могу называть человека, который искренне наслаждался болью и отчаяньем других людей. Фон Ашенбах был не просто фанатиком личной силы, нет, он был маньяком. Ему доставляло удовольствие очищать мир от недолюдей и предателей рейха. Да, своих сограждан, недостаточно восторженно принимающих идеи фашизма, Дитрих резал с не меньшей радостью.
Кстати, я уже говорил, что мне повезло? Так вот это на самом деле назвать просто удачей это было нельзя. Лишь основательно покопавшись в воспоминаниях гауптштурмфюрера я сумел осознать, что на самом деле такое камень Харада, а точнее какую он содержит в себе силу. Атомный взрыв? Ха!!! Водородная бомба, не меньше!!! Меня размазало бы в пыль, попытайся я его разрушить или как-то воздействовать иным способом. Да и никакой шар не удержал бы такую мощь… если бы девяносто девять процентов её не было бы потрачено на возвращение лича к жизни. А ведь он потом ещё и свой отряд поднял, причём в весьма энергозатратной форме.
И даже так высвободившееся Море праха было смертельно опасно, поэтому получившийся гиперснежок с помощью Матушки Зимы переправили на Новосибирские острова. Как оказалось, там есть спецлаборатория изучения особых типов энергий, то бишь разных техник и прочего признанных демоническими. Как я и думал, советские учёные продолжали их исследования, но делали это так, чтобы не навредить своим гражданам. Да и никого не резали, в этом меня Татьяна Игоревна заверила лично. Знать своего врага нужно, но уподобляться ему смерти подобно, поэтому изучали, но не использовали.
Зато слабости Дитриха в прямой схватке нашлось логическое объяснение. В пылу схватки я и не понял, почему тот даже Покров натягивать не стал, всё-таки по силе фон Ашенбах уже добрался до Командора, а такую, казалось бы, банальную технику не использовал. А всё, потому что раньше ему это и не нужно было. Фашистский некромант путешествовал с целым полком охраны, и исключительно в своём тылу. Поднять несколько тысяч зомби и кинуть их на прорыв? Зачем для этого лезть на передовую.
А уж если кто и доберётся, так Плеть праха расправится с любым противником, вне зависимости от ранга и защиты. Самонадеянно, но зная, сколько силы вбухивал в эту технику Дитрих так оно и было. А тут поиздержался. Да и опыта прямых схваток не имелось. Вот и огрёб по полной.
