Цветущий ад #2 - Сергей Владимирович Руденко
Буквально в последний момент я присел, отклонив голову влево, и удар матросского ботинка пришелся мимо. Мою голову не расплющило о броню, но сознание немного «повредило». Сам я от этого подлого нападения пришел просто в бешенство. Впервые в жизни я буквально мечтал выпустить кому-то кишки и естественно, доставшийся мне в наследство тесак тут же очутился у меня в руке.
Англичанин был довольно крепким парнем, и с развязанными руками вполне мог задавить меня, даже не смотря на тесак. Но руки-то у него были связаны, я — так зол, что готов был зубами этого урода грызть.
— Ах ты, змеиная подстилка… — выдохнул я, и мгновением раньше, чем враг сумел выпрямиться, всадил нож пленнику в бок.
Оо-о… — выдохнул англичанин, скорее удивленно, чем испуганно или от боли.
Поначалу скрамасакс вошел лишь самым кончиком — ткань матросской куртки оказалась удивительно плотной. Но враг оцепенел, лишь чуть заметно подавшись от меня, или скорее — лишь неуверенно обозначив это желание — а вот я совсем наоборот, ухватившись второй рукой за рукоять, я всем телом рванулся к нему. Тело матроса сопротивлялось лишь едва уловимое мгновение, и уже в следующую секунду клинок скрылся внутри на всю свою длину.
Он прошёл мимо позвоночника, а кишки или желудок были физически не способны остановить сталь, так что получилось, что я будто сделал ему принудительное харакири. Ни самураем, ни японцем тот не был, так что уже в следующую секунду меня буквально оглушило от вопля боли и ужаса прямо в ухо.
Какое-то время я наслаждался своей победой, но потом стало как-то неловко. Нет, ни блевать, ни падать в обморок я не собирался, но испытывать радость сейчас было однозначно неправильно, не по-людски как-то.
Оттолкнув от себя скрюченное тело, я отпустил и рукоятку. И отшагнул в сторону, но снова не оттого, что ослабели руки или каких-то морально-этических терзаний, а по совершенно обыденным соображениям. Просто я не хотел, чтоб тут все залило его кровью и дерьмом, ведь мне предстояло провести в рубке немало времени.
— Надеюсь, свою следующую жизнь ты растратишь не на помощь тварям. Они и без того неплохо пасут ваше поганое стадо! Бог тебе судья, ублюдок…
* * *
Я понятия не имел, сколько именно было нападающих, но точно знал, что нас-то до начала этой атаки осталась ровно дюжина тех, кто способен был драться, и двое подранков, разной степени не боеспособности. Так что попытка прорваться в мертвую зону и вступить в клинч с нами, имела все шансы на успех. Поэтому полюбовавшись на происходящее, я обошёл по широкой дуге тело англичанина, и остановился у центра приборной панели:
— Ну, что уроды, сюрприз? — поинтересовался я в никуда и одним движением перевел все силовые машины в режим пробуждения.
Канонерку это обычно заставляло самую малость воспарить над поверхностью. Не всегда даже оторваться от нее, но все на борту мгновенно чувствовали, что состояние корабля изменилось. Ровно тоже произошло и сейчас. Выждав еще пару секунд, я медленно потянул все тумблеры вверх, постепенно наращивая выдаваемую мощность, и вот мы на высоте метров в сто пятьдесят или немногим больше.
Не знаю, что сейчас испытывала команда, но большинство из них стрелять перестали.
Потому что когда атакующие обнаружили, что корабль собирается взлетать, они рванули вперед, вообще не оглядываясь на нашу редкую стрельбу. Сейчас большинство из них бродило по опустевшей воздушной гавани, будто вообще оставшись без командиров.
Хотя то, что они не стреляли, я как раз понимал: местные не могли не знать, что обычные ружья корпус рейдера не пробивали даже там, где он был всего лишь деревянным. Активного вещества просто не хватало для этого, в этом я убедился еще до того, как вошел в трюм.
— Хотя все равно странно… Может, подстрелили их начальника, или просто провоцировать нас не хотят без особой необходимости… — продолжал недоумевать я, и в самом деле не понимая сути происходящего.
— Капитан, капитан, вы здесь? — неожиданно забарабанили в прикрытые кормовые створки.
— Да, тут! Где же мне еще быть… — голос собеседника был знакомым, но сквозь сталь звучал все же не очень внятно. — О, это ты! — обрадовался я Андрюхе «Младшему», как родному. — Мы там, надеюсь, никого не оставили внизу?
— Не, все заранее успели! — радостно заверил меня матрос. — Когда на нас повалили со всех сторон, сам момент мы прозевали, но потом как принялись садить в них почти из всех орудий, те и поплыли. Половина попыталась сбежать, из-за этого и те, кто не струсил, притормозили…
Пока я отпирал бронестворку, парень успел вывалить мне все основные новости. Едва войдя внутрь, он рассмотрел скрюченный труп англичанина и на мгновение замер, сбившись с мысли, а потом осторожно спросил:
— Шеф, а за что его?
— Напал исподтишка, едва не убил, так что некогда мне было его уговаривать. Кстати, ты уже когда-нибудь Зерна из людей доставал?
Чувствуя подвох, парень осторожно сообщил, что нет.
— Но видел, надеюсь? — продолжал упорствовать я.
— Видел, конечно. Такое здесь пару раз в месяц хочешь-не хочешь, а увидишь. И это если еще повезет, то всего пару раз…
— Тебе повезло, наконец-то пришло время попробовать это сделать самому. Приступай!
Ощутимо расстроившись, Андрей скривился, но был вынужден признать:
— Ну, да, грех спорить: если ты, а не тебя, то это и впрямь повезло!
Замерев над трупом, он добавил «Слушаюсь!» и начал наклоняться к тесаку, так что я был вынужден его остановить:
— Ты чего это, собираешься здесь все залить дерьмом, а потом отмывать? Сморю, месье знает толк в извращения… — улыбнулся я; трупы трупами, но избавившись от необходимости делать это самому, я ощутимо обрадовался. — Тащи его наружу, куда-нибудь поближе к борту!
— Блин… — своеобразно извинился он и стал подступать к трупу уже куда продуманнее.
* * *
Оставив парня возиться с его первым вскрытием, я запер рубку и пошел искать остальных офицеров.
Ключ — точнее, целый набор ключей — нашелся в небольшом приметном отсеке прямо на стене, а вот остальных командиров пришлось искать куда дольше. После некоторых блужданий первыми попались Ромка и Джон, обычно не слишком рвавшиеся проводить время вместе. Оказывается, они выцеливали что-то из нашего главного калибра в той же самой, уже испытанной
