Повелитель корней - Михаил Алексеевич Ланцов
— Но отец! — взмолилась девушка.
— Вам не нужно это видеть! Спасайтесь! Вас тоже не пощадят!
Родственники же медлили. Сыновья, братья и мужья сестер взялись за оружие. Но к главе семьи не вышли. Просто обозначая свой статус таким образом. Даже совсем маленькому мальчику, который только научился ходить, дали нож.
— С чем пришли, гости дорогие! — насмешливым тоном поинтересовался хозяин. Совсем недавно он был конунгом. Славным и влиятельным. Но после дурной битвы у брода его низложили. Теперь же явились вот эти…
— Ты мог сбежать, почему остался? — спросил самый старый и седой конунг из них всех. — Мы столько медлили… а ты все одно суешь голову в пасть медведю.
— Вы думаете, что напугаете меня? — скривился он.
— Ты обещал отцу Валамира заботиться о парне как о родном сыне, — произнес один из уже седеющих воинов. — А вместо этого ты парня ограбил, пытал и продал в рабство.
Этот мужчина было дернулся ответить ему что-то резкое, но вспомнил — он присутствовал… он слышал и видел это.
— Я был в своем праве.
— Нету такого права! — рявкнул старший из конунгов. — Берослав правильно все рассудил. Того, кто поднимет руку на гостя, нападая первым, надобно бить смертным боем. А ежели гость сей — посланник важный, так и вообще — предавать страшной и мучительной смерти.
— Поэтому вы пришли такой толпой? — усмехнулся мужчина. — Боитесь один на один со мной сойтись?
— Ты виновен перед небесами. Тебе нечего доказывать богам. Сложи оружие. Прими смерть достойно. И мы позаботимся о твоей семье.
— И отдадите мою дочь этому мерзавцу? — скривился он.
— Мерзавцу? Что же такого дурного сделал Валамир?
— Он сражался против нас!
— После того как один из нас продал его в рабство! На потеху своей черной души!
— Он служил этому колдуну!
— Который не сделал нам ничего дурного вне той битвы.
— Да вы что⁈
— Илдурих лгал.
— Нет! Нет! Вы же сами видели, что этот колдун применял против нас чародейство!
— На поле боя. После того как мы напали на него, имея полтора-два десятка воинов на одного у него. Да и какая это магия? Просто порошок острый, что в еду кладут. Люди его опознали.
— А огонь?
— И огонь, — кивнул старший конунг. — Во всем этом нету чародейства. А даже если есть — он в своем праве был. А ты — нет.
— Позовите Илдуриха! — заводясь, выкрикнул этот мужчина.
— Звать ты его, конечно, можешь, но он вряд ли придет. Нету его больше. Отрезали ему голову.
— ЧТО⁈
— Он признался, что на ромеев старался. За деньги. Мы его поймали, когда эта тварь пыталась улизнуть.
Мужчина, не веря в это, помотал головой.
— Вы врете!
— Зачем? Мы все верили ему. Он сделал нам много добра. Помог добыть много оружия. Придумал ту засаду на степняков. Но… — развел руками старший из конунгов.
— И вы его убили… твари неблагодарные.
— Он нас навел на Берослава. Особо на него вел, чтобы мы сдохли. Небылицы рассказывал. И мы потеряли каждого третьего в том походе.
— Он не знал! Как он мог знать, что колдун столь могуществен⁈
— Он знал. — холодно и мрачно произнес старый боевой товарищ мужчины, глядя на него со смесью боли и презрения на лице. — И ты знал.
— Врешь!
— Ты смешон, — фыркнул этот опытный воин. — Хочешь вынудить меня вызвать тебя в круг и убить? После того как ты предал Агалафа и так обошелся с его сыном? После того как предал нас и повел на убой? Сам-то в бой особо не рвался.
— Вы тоже не бежали в первых рядах, — оскалился мужчина, начав пятиться.
Гости же, разговаривая, продолжали подходили широкой дугой и охватывали его все сильнее и сильнее. Родичи же не вмешивались. Хотя лица у них были ОЧЕНЬ сложные.
— Прошу! — взмолилась дочка. — Отдайте мне его в приданое, живым.
— Дура! Не позорь меня! — рявкнул отец.
— Отец! Нет! Я слышала, как они хотят казнить тебя!
— Они не справятся. — оскалился он, вскидывая щит. — Я приму смерть, как и положено мужчине! Ну! Нападайте!
Старый друг шагнул вперед, вызывая поворот бывшего конунга на него. Лицом. Готовясь в бою.
И тут со спины прилетело полено в голень.
Мгновение. И с громкими матами бывший конунг осел на колено.
Резко развернулся.
Прикрылся от еще одного броска щитом, по почти сразу вскрикнул — пропустил «подарок» в правую руку — в плечо. Из-за чего уронил копье.
Потянулся за мечом, но… когда клинок почти уже покинул ножны, его руку остановили и толкнули обратно, возвращая оружие «домой».
Он выронил щит и попытался выхватить нож, однако, щит не успел еще упасть плашмя на землю, как его уже растянули за руки-ноги крепко удерживая. И секундами спустя полностью разоружив.
— Проклинаю! Я проклинаю в…
Удар обухом топора заставил его заткнуться, вбивая зубы в глотку. Заодно отправляя в полузабытье. Пограничное состояние между нокаутом и ясностью ума.
Минута.
И с него уже стянули кольчугу, уложив на ровной поверхности и начав казнь. Ту самую. Кровавого орла…
Конунг умер раньше, чем она завершилась.
Болевой шок.
Однако зрелище было, конечно, жуткое.
— Сдох слишком быстро. Берослав говорил напоить крепко перед делом.
— Он не хотел пить, — пожал плечами самый седой из конунгов…
— И что теперь с ним делать?
— Ничего. Просто бросим. Пусть жрут звери.
— А эти же похоронят.
— Девку забираем, остальных под нож.
— Может, в рабство?
— Ну или так, — равнодушно произнес этот человек, с презрением глядя на растерзанное тело, которое еще совсем недавно считал своим другом и соратником.
Колдун оказался прав.
И они сумели избавиться от гнили в своих рядах. Но как же тяжело и тошно ему было на душе…
* * *
— Ты так смотришь на эти дубы, — максимально серьезно произнес Вернидуб. — Каждый раз, когда сюда приходишь. Словно видишь что-то.
— Я видел эти земли без них.
— Мы все не вечны.
— Это да. Ты хочешь у меня что-то спросить? По глазам вижу. Словно распирает, а
