Крафтер II - Иван Ладыгин
Работа пошла веселее. Даже «Гиря», выплевывая осколки зуба, таскал ящики с редкостным усердием. Плюм, устав от развлечений, уселся на крыше цеха, вылизывая лапу и наблюдая, как солнце красит лёд в кровавые оттенки.
— Готово, блин… — прохрипел «Котелок», вытирая пот. — Всё как было.
— Как было? — я осмотрел груду покорёженного металла у ворот. — Это Черновы так станки хранили? В говне и ржавчине?
Он промолчал. Плюм вернул себе полог невидимости, спрыгнул вниз, превратился в карманных размеров дракончика и устроился на моём плече.
— Ладно, — я достал из кармана три серебряные купюры с императорским гербом. — Это вам. На такси.
— На… такси? — «Гиря» удивлённо поднял бровь.
— Ага. До ближайшего храма. Помолитесь, пока я добрый. И передавайте Караваеву привет.
Они попятились, потом рванули к воротам, поскальзываясь на льду. Плюм лениво щёлкнул когтем — лёд растаял, оставив лишь темные лужицы.
Восстановление порядка — это как сборка пазла в темноте. Всегда остаётся лишняя деталь… И обычно это чья-то глупость.
Я пнул брошенный гаечный ключ. Он со звоном ударился о стену цеха, высекая искры. Где-то в глубине завода эхом отозвался металлический стук — будто старые станки зашевелились, почуяв нового хозяина.
Но если здесь присутствовали воры, то должны были быть и их старшие товарищи. Например, кто-то из бывшей администрации… Эх… А мне так хотелось сохранить старые и опытные кадры, но, видимо, придется устраивать тут знатную чистку.
Оставив изумленного старосту возле грузовиков, я прошел через парадную и вошел на территорию завода. Он оказался достаточно компактным. Так что до дирекции я добрался быстро.
Административный корпус пах бумагой и пончиками. Выбитые окна зияли зубьями стекла, сквозь которые посвистывал сквозняк, разнося по полу обрывки контрактов с печатью Черновых. На стене висел портрет самого барона. Кто-то пририсовал ему усы.
Я толкнул дверь кабинета. Она сорвалась с петли и рухнула, подняв облако пыли. За столом, напоминающим гробницу, сидел человек-боровик в костюме, который явно подавился бы им, будь он живым. Его жирные пальцы сжимали печать, как утопленник — соломинку. По бокам — три фигуры в серых мантиях. На груди у каждого болтался медальон с потускневшими кинжалами — символом преданности Черновым.
— Убийца… — директор фыркнул, и жир под его подбородком затрясся. — Убирайся, пока не…
— Пока не что? — перебил я, разглядывая потолок. — Пока не начал считать, сколько ты украл? Или пока не заметил, что твои маги пахнут дешёвой слабой аурой?
Один из них, худой как голодный призрак, шагнул вперёд. Его пальцы заплелись в жесте вызова, но Плюм, сидевший у меня на плече в виде крысы с крыльями летучей мыши, активизировался. Воздух вокруг дрогнул, и руна, которую пытался начертить маг, превратилась в облако блёклых бабочек.
— Сжечь! — заорал второй маг, швыряя огненный шар.
Артефакт-браслет на моей руке зажужжал, как разъярённая оса, и поглотил пламя. Через секунду шар вырвался обратно, но уже в виде радужного фейерверка, который осыпал директора конфетти.
— Красиво, — усмехнулся я, наблюдая, как он выплёвывает блёстки. — Вы хотели устроить мне праздничный саботаж?
Третий маг, самый молодой, с лицом подростка, который только что украл у отца первую бутылку коньяка, попытался ударить меня энергетическим кнутом. Плюм прыгнул вперёд, превратившись в зеркальную сферу. Заклинание ударило обратно, сбив с ног самого мага. Он рухнул на шкаф с документами, и дождь бумаг похоронил его под актами «списания оборудования».
— Хватит! — директор ударил кулаком по столу, и чернильница подпрыгнула, облив его рукав синей жижей. — Караваев нам заплатил! Деньги уже в банке! Ты опоздал!
Я достал из кармана контракт и помахал им перед носом идиота. На обороте красовалась моя подпись.
— Видишь эту линию? — я провёл пальцем по государственной печати. — Это граница между «твои бредни» и «моя собственность». А теперь посмотри туда. — Я кивнул на окно, за которым угадывалась фигура моего старосты. Он стоял, прислонившись спиной к одному из опустошенных грузовиков.
Директор побледнел. Его пальцы поползли к кнопке тревоги под столом, но Плюм щёлкнул когтем — кнопка превратилась в леденец.
— Вкусно? — спросил я, пока он тупо смотрел на розовую конфету.
— С-сволочь… — прошипел он, но голос дрогнул.
— О, спасибо! — я сел на край стола, раздавив папку с «секретными» отчётами. — Но давай о деле. Ты вывез полцеха, продал Караваеву мои станки как металлолом и ещё думаешь, что я тебя просто так отпущу?
— Это законно! — он вытащил из ящика пачку бумаг. — Вот разрешение из мэрии! Подпись Бубнова!
Я взял документ, поджёг кончик пальцем и прикурил от него воображаемую сигару.
— Бубнов? — выдохнул дым ему в лицо. — Его подпись стоит столько же, сколько твоя совесть. Примерно ничего…
Маг-призрак попытался подкрасться сзади, но Плюм превратился в лужу масла. Тот поскользнулся, врезался в стену и застыл, прилипший к портрету Чернова.
— Вы все сильно накосячили. — резюмировал я, бросив взгляд на картину — Как и ваш бывший хозяин.
Директор вдруг рванулся к двери, но Плюм опередил. Скотч из ниоткуда обмотал его ноги, потом руки, и через секунду он покачивался, как куколка в коконе, с торчащей из-под ленты физиономией.
— Идеально, — оценил я. — Теперь ты похож на подарок для самого себя. Сюрприз внутри — твоя же жадность.
Маг-подросток, вылезая из-под бумаг, хрипел:
— Мы… мы верны Черновым! Ты не смеешь…
— Верны? — я поднял с пола медальон с кинжалами и бросил его в ведро с водой. — Больше некому хранить верность, господа.
Плюм тем временем закончил украшение. Он прилепил к директору табличку: 'Б/у.
— Слушай внимательно, — я начертил на его лбу руну-напоминалку в виде кукушки с большими глазами. — Каждые полчаса она будет спрашивать: «Где станки?» Если ответишь неправильно… — Я щёлкнул пальцами, и кукушка клюнула воздух, оставив дымящуюся дыру в столе.
Директор замычал что-то под скотчем.
— Прекрасно, — я потрепал его по щеке. — Начнём с малого. Сегодня — цех литья. Завтра — кузница. Послезавтра… — Я посмотрел на магов, которые теперь сидели в углу, связанные своими же мантиями. — А вы можете проваливать. Сунетесь сюда еще раз, и я вас уничтожу.
Маги благоразумно подскочили, и, будучи связанными, длинными прыжками направились к выходу.
— И еще… — обратился я к
