Эльфийский помещик - Amazerak
Жаль, кираса оказалась мне великовата. Если захочу носить, придётся подгонять, а мастера по обработке столь прочной кожи попробуй найди, и возьмёт он дорого.
Лишь когда пойма реки исчезла из нашего поля зрения, всем стало немного спокойнее. Я сидел на дне, прислонившись к багажному отсеку. Всё тело болело после ударов.
— Они прийти, — говорил Кетаэл, расположившийся на скамье напротив меня. — Скоро тёмные напасть. Вы должны сказать воеводе.
— Я передам. Когда поеду продавать уголь, постараюсь встретиться с ним лично. Но ты уверен, что они скоро нападут? Мы уплыли на две сотни вёрст от границы.
— Разведчик. Они идти по лесу. Смотрят всё. Скоро быть у нас.
— Понятно… Ну посмотрим, как скоро. А что, тёмным архонтам только покойники служат?
— Не только. Но Каирнор умеет поднимать мертвец. У них особая сила. У нас — эрке, у них — коу. Сила тьмы. Она рождается из крови Каирнора, — объяснил Кетаэл и, помолчав, добавил. — Пророчество исполниться. Изердэл пал, тёмные архонты идут. Будет конец времён.
Мне вспомнился разговор с Ио. Она то же самое болтала. Неужели, правда, на нас новая угроза движется?
— Наша жизнь только в наших руках, — проговорил я. — Армия царя не меньше, чем войско Изердэла. Мы победили вас, значит, и архонтов победим.
— Боги предначертать конец времён, — возразил Кетаэл.
— Вам это внушили древние легенды, от которых нет никакого толка.
— Не гневите богов, — Кетаэл был мрачен, а его слова звучали как-то даже… угрожающе.
— Мой бог ничего такого не предначертал, поэтому оставьте эти рассуждения. Глупо сдаваться из-за древних леген.
— Мы не сдаёмся. Если архонты напасть — я буду драться.
— Вот, это слова настоящего воина. Мы все будем драться с врагом, если он сюда придёт.
Катер тихо плыл по реке. Все молчали. Каждый осмысливал сегодняшнее событие. Мы готовились к встрече с бесами, но никак не с посланцами тёмного королевства. И только Клаира, устроившись рядом со мной, мирно спала, уставшая от бессонной ночи. А мне радость от хорошего «улова» перебивала тревожные мысли.
Я всю дорогу гадал, за сколько удастся продать собранные угли. По моим расчётам, мы унесли камней тысяч на двенадцать-пятнадцать. Но чтобы получить свои деньги, требовалось ещё до Комарово груз довезти. Поеду, разумеется, сам. Хоть повстанцев и прогнали из окрестных лесов, но кто знает, что в дороге случится?
На обратном пути мы не стали останавливаться на ночлег, так и плыли целые сутки, меняясь у руля каждые несколько часов, и ранним утром следующего дня были дома.
В моё отсутствие в особняке появилось новое лицо — отец Иона, приходской священник, присланный к нам митрополитом для проведения богослужений. Дородный мужчина лет тридцати с чёрной, густой бородой и крупными зубами. Остановиться ему было негде, и он поселился у меня. Горазд разместил его в одной из комнат на втором этаже.
Завтракал отец Иона тоже с нами за одним столом. Пока ел, вёл богословские беседы, которым внимала разве что Лида. Мы с Анастасией только иронично переглядывались, слушая его речи.
В моём доме народу становилось всё больше, и меня это начинало напрягать. Игнат сказал, что нанял нескольких эльфов, чтобы те отремонтировали пустующие избы, но на это могло уйти недели две, а то и больше, и всё это время священнику предстояло жить в особняке.
Я не стал говорить сестре про тёмного всадника и строго наказал Шраму и Викингу молчать о том, что случилось в лесу. Рано наводить панику. А вот Анастасии сказал, но она не придала этому большого значения.
— Да они постоянно в лесах появляются, — сказала она. — Подумаешь, невидаль.
— Ты видела их раньше? — спросил я.
— Нет, я не видела и не особо хочется. Рассказывали. Похоже, в этих краях становится опасно добывать уголь. А покажи, что за доспехи?
Анастасия долго рассматривала кожаную кирасу.
— Ну и здоровенная же тварь носила этот панцирь. Его бы подлатать, за большие деньги продашь. Кожа ревунов не пробивается винтовочной пулей даже с пятидесяти шагов. Эх, вот бы мне такой.
— Могу подарить. За службу, — сказал я в шутку.
— Нет-нет, ты меня не купишь дорогой побрякушкой, даже не надейся, — рассмеялась Анастасия. — Да и всё равно эта штука мне не по размеру. Их на заказ делают по фигуре.
— Выходит, у тёмных есть мастера?
— Чего у них только нет. Говорят, что они похожи на нас, только мелкие, тощие и уродливые.
Я хотел отправиться в Комарово на следующий день, но когда позвонил в банк, мне сказали, что раньше понедельника денег не будет. Таким образом, поездка откладывалась на три дня.
По приезде мне понадобилось несколько часов, чтобы выспаться, после чего я был готов заниматься делами. Отец Иона попросил показать разрушенную церковь, и мы втроём с Игнатом отправились в село. Всю дорогу священник возмущался тем, что местные эльфы лишены божественной благодати и поклоняются всяким демонам, как наше духовенство называло чужих богов.
Когда пришли, Иона велел позвать старосту, и Игнат отправился за Кетаэлом.
— Восстановить храм — дело не быстрое, — сказал Иона, когда мы остались вдвоём. — Надеюсь, рабочие скоро прибудут, и с божьей помощью справимся. А вам, Фёдор Андреевич, надо бы выяснить, где эти язычники своим демонам поклоняются. Мы должны уничтожить их капища и освятить эту землю. Вы мне поможете.
У меня не было таких планов. Я обещал Игнату не разрушать святилища и не собирался портить отношение с местными жителями из-за такой незначительной вещи. Но Иона имел весьма радикальный настрой.
— Если такие есть, разберёмся, — ответил я уклончиво, чтобы не вступать в спор.
— Конечно, есть. В каждой деревне есть. Мы должны искоренять эту мерзость, а иначе как народ к истине склонить?
Когда пришли староста и Игнат, Иона только и сделал, что спросил у Кетаэла имя, после чего приказал расчистить завалы внутри святилища до дня вознесения, чтобы провести богослужение, то есть за сегодня и завтра.
— И чтобы все пришли, — велел Иона Кетэалу и обратился ко мне. — Фёдор Андреевич, сколько народу проживает в этом поселении?
— Тридцать четыре двора, святой отец. Ну вот и считайте, — ответил я. — На три деревни двести пятьдесят душ, включая детей. Все не поместятся в этих руинах.
— Хм,
