Дебиземия - Валерий Александрович Пушной
Когда готовы были поменять направление, наткнулись на очередную лесную поляну, в центре увидели приземистую некрепкую на вид бревенчатую избушку стародавней постройки. Бревна потемнели от времени, покрылись понизу мхом, серая крыша покосилась, из обветшавшей трубы не струился дымок. И – ни живой души поблизости. Необитаемое глухое место. С правой стороны от избушки до лесополосы – низкий жесткий кустарник. Слева – большое трухлявое дерево, сгнившее и рухнувшее, по-видимому, давным-давно. Перед людьми до самой двери избушки – вытоптанная трава, словно здесь пронесся табун лошадей.
Ванька толкнул с места остановившуюся кобылу. Но та уперлась передними ногами в землю, отказываясь идти дальше. Другие лошади тоже перестали подчиняться. Не понимая поведения кобыл, приятели покинули седла. Взяли животных под уздцы и повели за собой. Подошли вплотную к избушке. Та безмолвствовала. Земля под ногами в рытвинах, корни травы судорожно и жалко цеплялись за эти рытвины.
– Не нравится мне эта хижина, ох, как не нравится, – озираясь, буркнул Лугатик и отпустил уздцы. Лошадь тут же попятилась. – Ты куда, кобылка? – Он вновь схватил уздечку, успокаивая животное. – Странно все. – Напрягся. – Коняга шарахается от этой хижины. Не иначе снова магия мордует нас.
– Спокойно, – пошарил глазами по стене Малкин, заметил металлическую скобу с кольцом, привязал кобылу.
Лошадь не противилась. Друзья последовали Ванькиному примеру.
Дверь в избушку плотно прикрыта. На ней темные застарелые трещины, пересохший птичий помет и кривая деревянная ручка в виде задней ноги зверя. Над дверьми в застрехах пустующие птичьи гнезда, в которых, по всему видно, давно не бывало птиц.
Малкин вдоль стены прошел от угла до угла, осмотрел и подступил к двери. Та подалась тяжело, с истошным рыдающим скрипом, как будто ее не открывали со дня постройки избушки. Этот скрип прошелся по сердцу липким противным холодом. Почудилось, что сейчас из дверного зева пахнет вековой плесенью.
Сашка сжала Ванькину руку выше локтя, шагая следом.
Внутри стояла полутьма.
Лугатик пригнулся у косяка, заглядывая внутрь. Его руки не находили покоя: прошлись по голому животу, ребрам, бедрам, сжали кулаки.
Раппопет привстал на цыпочках, вытянул шею и глядел в узкий разрыв между Сашкой и Лугатиком.
Запахов плесени или кислой сырости не было. Пол земляной чисто выметен. Стены голые, в грязных темных разводах, бревна на стенах в многочисленных продольных трещинах, по углам вверху под низким грязным потолком – паутина.
В глаза бросилась большая печь посреди избушки, не квадратная и не круглая, с трубой в потолок. У поддувала на полу – небольшая, аккуратно уложенная сухая поленница дров. Следы рубки указывали на то, что заготовлены поленья давно. Перед печкой – пустое пространство.
Вдоль стен – две длинные деревянные, подернутые налетом старины лавки.
За печкой квадратное помещение, в центре коего квадратный грубо сколоченный дощатый стол, между досками столешницы – щели с палец. По сторонам стола – лавки поменьше. У стены сундук старинной ковки.
Все отдавало духом далеких времен, странно сбереженным в этой избушке. Впрочем, если это дело рук магов Дебиземии, тогда, очевидно, время тут ни при чем. А если это затерянная избушка чудом сохранилась в лесу с давних пор, тогда маги не имеют к ней отношения.
Ванька озадаченно обошел помещение, ища ответ, почему лошадь выбрала путь к этой избушке и почему кобылы упирались, когда вышли к ней. Невзначай прикоснулся локтем к печке и почувствовал тепло. Удивился, прижал ладонь, лицо вытянулось, присел и распахнул дверцу: свежий, еще теплый пепел определенно говорил об обитаемости избушки. Но пустые стены, углы, лавки вынуждали сомневаться.
Парень приблизился к кованому сундуку, откинул маленький крючок, потянул крышку вверх. Неожиданно она оказалась тяжелой, неподъемной. Ванька натужился, руки задрожали от напряжения, покраснел до кончиков волос. И отступился. Позвал приятелей, навалились втроем. Малкин налился багровым, у Раппопета исказилось лицо, Лугатик сдавил скулы и выкатил глаза. Крышка чуть оторвалась и хлопнула, возвращаясь назад. Володька сплюнул:
– Да пошел он, этот сундук! Даже если бы он был набит фарандоидами, нам от того какой резон?
– Судя по пеплу в печи, у этого сундука есть хозяин, – произнес Андрюха, – еще не известно, как он воспримет наше вторжение в его избушку.
– Зачем она нам сдалась, эта хатенка? – опасливо воскликнул Лугатик, оглядывая углы. – Надо делать ноги отсюда, пока живы и здоровы. Лучше трястись на кобылке по лесу, чем кантоваться внутри этих стен. Рвем когти, пацаны, пока снова не втюхались в какое-нибудь дерьмо.
Ванька, сунув руки в карманы, молчал. Сашка стояла сбоку. Малкин, в общем-то, был согласен с Лугатиком. В избушке, конечно, была своя тайна, но разгадывать эту загадку – не их цель: сперва им надо найти Катюху с Карюхой, а уже потом другие дела. Задумчиво вытащил из карманов руки, не заметив, как на пол выпал серый лоскут. Сашка подхватила, развернула, покрутила у себя перед глазами и протянула Малкину:
– Не теряй. Не понятно, что это, но за верительный свиток сойдет. Тряпица вполне может оказаться полезной и дальше. По крайней мере, переводить эти странные знаки ты будешь по своему усмотрению, как тебе вздумается, и никто не докажет иного.
– Ну-ка, дай глянуть, что за тряпье? – перехватил лоскут Раппопет, кинул на крышку сундука, ладонью разгладил. Наклонился, чтобы рассмотреть. И в ту же минуту в сундуке что-то заклокотало, забулькало, как будто в жерле вулкана. Сундук задрожал, сдвинулся с места, подскочил.
Андрюха машинально схватил лоскут, отпрыгнул назад, наступая каблуками на голые ноги Лугатику. Володька вскрикнул от боли, стукнул Раппопета по плечу, попятился. Сашка спиной прижалась к Ваньке, удивленно таращась на сундук. А тот застыл, будто ничего не бывало, будто все причудилось. Впрочем, его местоположение изменилось.
– Что за дребедень такая? – оторопело моргал Андрюха, его лоб вспотел, непроизвольно он попытался вытереть лоскутом пот.
Малкин остановил, выхватил из руки Раппопета свиток, заподозрив, что сундук отреагировал на эту материю. Сам прижал ткань к крышке. Резкий звук изнутри заставил всех вздрогнуть. Сундук вновь качнулся и задвигался у стены. Ванька убрал свиток с крышки и тут же все стихло.
– Шуруем отсюда к чертовой матери! – сбивчиво просипел Володька, оглядываясь на дверь.
Стало понятно, что в руках у Малкина был не простой серый лоскут, да и сундук – не обычный. Все хранило свою тайну, и не исключено, что опасную для людей. Может, лучше прислушаться к Лугатику и унести ноги из этой избушки. Люди отступили к двери.
Но в тот момент, когда рука Володьки потянулась к ручке, дверь с диким скрежетом сама растворилась. Лугатик оцепенел, пару секунд ошалело зыркал в проем, а потом
