Железный канцлер (СИ) - Старый Денис
Нельзя сказать, что шведы, сложив лапки, только бежали либо сдавались. Как только распространилась новость о морском сражении и о том, что перемирие закончилось, шведские командиры попытались провести ряд контр наступательных действий. Они за перемирие пробовали создать удобоваримый вариант активной обороны, чтобы сразу лишить Россию наступательной инициативы.
В районе небольшого поселения Сикайоки русский авангард атаковала численно превосходящий отряд шведов. Генерал-майору Николаю Михайловичу Каменскому пришлось даже отступить, потеряв немалое количество своих солдат. Вот только вперёд выдвигались казачьи полки, которым и следовало начать ту операцию, которая нынче же реализуется.
Вопреки всем ожиданиям, казаки не стали лихой казацкой лавой сметать шведов. Правильно расценив обстановку, Платов, идущий в авангарде казачьих полков, приказал занять оборону. Имела место распутица, при которой крайне тяжело пробираться через грязь, смешанную с тающим снегом. Поэтому любая атака кавалерии могла либо захлебнуться, либо настолько замедлится, что дать возможность противнику перезарядиться и завершить один, а то и два-три дополнительных залпа.
Поняв, что добились успеха, шведы начали стягивать к Сикайоке дополнительные свои силы. Вот только в авангарде казаков шли не только конные всадники или обоз, здесь имелись и тачанки. Именно так были названы устроенные на тяжёлых телегах полевые карронады.
Очень неприятным сюрпризом для шведов было получить прямо по центру каре сотнями стальных шариков. Шведы ещё не знали такого оружия, ранее скрытому в фургонах, поэтому наступали на казаков в строгом каре, показывая идеальную выручку и воинскую дисциплину. От казачества ожидали кавалерийской атаки, но никак не картечных массовых залпов по передним каре.
Мало того, так ещё и в личном полку, так называемом «атаманском», было немало стрелков, обученных в поместье «Надеждово», принадлежащем Сперанскому. И вот эти бойцы, ещё раньше, чем ударили карронады, выкашивали командиров в шведских войсках. Шведы же, первоначально решив, что они достигли успеха, стягивали всё больше и больше войск. И к концу дня, когда начался уже четвёртый штурм позиции казаков Платова, даже с вычетом сотен убитых шведских солдат, донцам противостояло более пяти тысяч шведского войска.
На самом деле, если бы не выставленная оборона казаков, все перевёрнутые телеги, карронады, стрелки, достаточно быстро перезаряжавшие свои штуцеры и бьющие на очень дальние дистанции и при этом весьма точно, то у шведов могло бы очень многое получиться. Они выходили бы в тыл, или во фланг застрявшей в грязи одной из походных колон. Могло быть все плачевно для России, пусть и не смертельно.
Сам Суворов лично, несмотря на то, что чувствовал себя неважно, прилетел на этот участок, где казаки все еще отражали атаки шведов, становящиеся все менее ожесточенными. Александру Васильевичу, узнавшему о том, что шведы прорвались, удалось быстро подготовить ловушку. То есть, шведы могли зайти в тыл русских войск, но при этом оказаться в клещах. Вот только казаки не отходили, вопреки ожиданиям, и фельдмаршал решил менять свои планы.
. Ему даже не понадобилось выделять какие-то отдельные воинские подразделения, так как целый корпус Буксгевдена последовал за главнокомандующим. Так что, к казакам на выручку подошёл уже весь русский авангард, а также перегруппировался Каменский и ударил не в лоб, а во фланг шведского войска, перерезая логистические пути, через которые всё приходило и приходило подкрепление к неприятелю.
Ох и умаялся тогда Платов. Несмотря на то, что в его полку были собраны лучшие из лучших, всё же пришлось изрядно попотеть и получить немалые потери. Триста тридцать восемь казаков и стрелков положили головы, преграждая шведам путь в тыл к русским войскам.
И всё. шведы сдулись. Все гусары, уланы, чуть позже и казаки, устремились в погоню за своей добычей, растекаясь по всей территории, ранее обороняемой шведами. Отряды легкой кавалерии проникали в тылы врага, используя складки местности и значительные разрывы между шведскими подразделениями. А там уже воевали, кто как хотел, кто на что горазд. И казаки в этом могли дать фору многим. Вот только этот Дениска Давыдов…
— Генерал-лейтенанта Матвея Ивановича Платова требуют к себе его сиятельство фельдмаршал Суворов, — прокричали метрах в ста от того места, где заливал свое горе проигрыша атаман Матвей Платов.
— Етить-колотить! — возмутился атаман, — И как же я сейчас? Выпимши-то?
Казак посмотрел на прозрачную, как слеза младенца, водочку, прозванную в народе «Спиранкой», вздохнул, оперся на колени, поднялся и неспеша побрёл к вестовому. Часа через два верховой езды, казалось, что вся хмель из-за тумана выветрилась, но, стоило Платову только зайти в натопленную палатку главнокомандующего, как тут же развезло.
— Матвей Иванович! Что ты опять-то пьёшь? Вот, не был бы ты таким героическим, так уже давно поставил бы перед Казачьим Кругом вопрос, — с улыбкой отчитывал Суворов казачьего атамана.
— А разве же нынче многое зависит от Казачьего Круга? — будто ребёнок, который только что напакостил, интересовался Платов.
— Так что, по-твоему, могу и волей своей приказать тебя высечь? Не обидишься? — смеялся Суворов.
— Да, как такое можно, ваш сиятельство⁈ — возмутился Атаман.
— Вот, как выходит, Матвей Иванович, вызвал тебя для того, чтобы хвалить и награждать, а ты… эх… — Суворов махнул рукой.
Слухи об атамане Платове и его успехах в военном деле, были всем известны и они уступали только лишь сплетням о то, как много Платов пьёт. А, всего-то нужно было атаману пару раз посетить офицерские собрания и, как там водится, выпить. В том жесточайшем сражении было распито немалое количество штофов водки, а в итоге на ногах держался лишь один боец — конечно же, атаман Платов.
Согласно логике поведения в мужском коллективе, все бойцы, сражённые в том бою, стали восхвалять победителя. Они наперегонки, чтобы скрыть свои неудачи, говорили, что атаман вовсе невероятный и может пить и не пьянеть. Уж если бы Платов был нормальным, то тогда, конечно, каждый бравый офицер имел возможность с ним пить наравне. А так с Платовым пить нельзя!
— Вот, читай! — сказал Александр Васильевич и протянул бумагу Платову.
Матвей Иванович бегло прочитал реляцию, накрутил на указательный палец нечёсаные волосы, а потом, несколько замешкавшись, сказал:
— Премного благодарен, ваша светлость.
В реляции кратко, между тем, как умел писать Суворов, красочно, описывался бой, где главную роль и все лавры доставались именно Платову. Ну и чуть самому фельдмаршалу, ибо все под его чутким и мудрым командованием.
— Ваша светлость, я, конечно же, не против, ну, разве так оно и было? Более трех тысяч шведов посечь? — немного возмутился Матвей Иванович.
— Ты прав, надо было написать десять тысяч. Чего их, супостатов, жалеть-то! — сказал Суворов, и мужчины в голос, громко до неприличия, рассмеялись.
— Ну, будет нам, — меняя выражение лица на серьёзное, произнес Суворов. — Задача есть у твоих казаков. Выполнишь?
— Так точно, как есть, всё выполню, что ни прикажете, ваше высокопревосходительство! — гаркнул Платов, резко встал и покачнулся, чуть не падая.
Хмель всё же оставался при казаке, не желая покидать столь уютное и привычное место.
— А я и не сомневался, Матвей Иванович, что ты всё выполнишь, что ни скажу. Даже то сложное, что нынче перед тобой стоит, — сказал Суворов и начал излагать суть задания для казаков.
Всеми казачьими силами, а также приведёнными казакам на усиление эскадронами гусар и уланов, предстояло срочно выдвинуться к населенному пункту Куортане. Именно там, по сведениям разведки, концентрируются все остатки шведского войска. Они спешно пытаются занять оборону, используя складки местности, а также роют многочисленные оборонительные сооружения при помощи местных жителей.
По сути, это может быть последняя преграда, которая должна стоять на пути русского воинства. И все, далее только идти на Стокгольм без особого сопротивления ни по фронту, ни в тылу. Партизанского движения финнов, как в иной реальности, не случилось. Народ суоми в едином порыве принял воззвание своей Великой княгини, Александры Павловны. Теперь же, напротив, партизанское движение развивается в пользу русских. Так что в этом варианте истории и логистика была налажена намного лучше, и даже продовольствие поступало в русские войска с большей частотой, иногда, как говорили казаки «с присмаком». Это подарки от финнов в виде колбас, иных копченостей, рыбы.
